Книга Отныне и навеки - Софи Лав

Эмили застыла от воспоминания о Шарлотте, возникшего у нее в голове. Она чувствовала, будто снова там, вновь переживая этот момент, когда она была испуганной семилетней девочкой, вспоминая жуткое выражение лица их отца, когда она сказала ему, что Шарлотта потерялась, что она потеряла ее в грозу.

– Эмили! – закричал Дэниел, но его голос практически полностью заглушался ветром. – Пошли!

Она переключила внимание на ситуацию и последовала за Дэниелом.

Наконец они добрались до сарая, чувствуя, будто пробрались сквозь огромную болотистую дикую местность, чтобы добраться туда. Крышу уже снесло силой ветра, и Эмили понимала, что сарай долго не простоит.

Она показала Дэниелу дыру, и они вместе протиснулись внутрь. Дождь продолжил бить по ним сквозь дырку в крыше, и Эмили огляделась и увидела, что сарай заполняется водой.

– Где ты видела собаку? – крикнул Дэниел Эмили.

Несмотря на то, что на нем был дождевик, он выглядел промокшим до ниточки, а его волосы прилипли к лицу.

– Она была здесь, – сказала она, направляясь в темный угол сарая, где она видела собаку, когда уходила.

Но когда они добрались до места, где Эмили надеялась найти собаку, их ждал сюрприз.

– О боже! – воскликнула она. – Щеночки!

Глаза Дэниела удивленно расширились, когда он увидел розовых, голых, извивающихся щенков. Они были новорожденными, возможно, им и дня не было.

– Что мы будем с ними делать? – спросил Дэниел, вытаращив глаза.

– Положим в карманы? – ответила Эмили.

Там было пятеро щенков. Они разложили по одному в каждый карман, а затем Эмили взяла самого маленького на руки. Дэниел позаботился о маме-собаке, которая пыталась ухватить их зубами, явно недовольная, что они потревожили ее щенков.

Стены сарая дрожали, пока они выбирались через дырку в стене с пищащими щенками в карманах.

Когда они выходили из сарая, Эмили видела, как дождь разрушает его изнутри, и поняла, что он не выдержит бурю, как и коробки с фотоальбомами ее отца, фотографии, сделанные Дэниелом в подростковом возрасте, старое оборудование, которое могло быть ценным для коллекционеров. От этой мысли ее сердце сжалось. Хотя она забрала одну из коробок в дом, в сарае оставались еще три, набитые фотоальбомами отца. Она не могла смириться с утратой этих бесценных воспоминаний.

Вопреки здравому смыслу, Эмили рванула к месту, где лежали коробки. Она знала, что в них лежат и фотографии Дэниела, и фотографии ее отца, и та, что лежала сверху, была наполнена фотоальбомами ее отца. Она поместила щенка на верхнюю коробку и взяла ее в руки.

– Эмили, – крикнул Дэниел. – Что ты делаешь? Нужно выбираться, пока все не обвалилось.

– Иду, – крикнула она в ответ. – Просто не хочу их оставлять.

Она попыталась взять еще одну коробку, втискивая ее перед первой и придерживая их подбородком, но они были очень тяжелыми и объемными. Она никак не могла спасти все коробки с фотографиями.

Дэниел подошел к ней. Положив маму-собаку на пол, он сделал для нее поводок из веревки. Затем он взял две коробки с семейными фотографиями Эмили. Теперь у них были все три коробки с фотографиями ее отца, но не было ни одной с фотографиями Дэниела.

– А как же твои? – воскликнула Эмили.

– Твои важнее, – твердо ответил Дэниел.

– Только для меня, – ответила Эмили. – Как насчет…

Прежде чем она смогла договорить, сарай издал жуткий треск.

– Идем, – сказал Дэниел. – Нужно идти.

Он не дал Эмили шанса поспорить, сразу же ринувшись к выходу с бесценными фотографиями ее семьи в руках, которые он спас, пожертвовав своими. Эта жертва тронула Эмили, и она не понимала, почему он поставил ее интересы выше собственных. Когда они выбирались через дырку в сарае, капли дождя неистово били по ним. Эмили с трудом могла двигаться из-за сильного ветра. Она боролась с ним, медленно пробираясь по газону.

Внезапно сзади послышался громкий треск. Эмили вскрикнула от неожиданности и, обернувшись, увидела, что огромный дуб, который рос рядом с домом, упал прямо на сарай. Упади он минутой ранее, они оба пострадали бы.

– Это было близко, – закричал Дэниел. – Нам лучше поскорей возвращаться в дом.

Они прошли по газону к задней двери. Когда Эмили открыла ее, ветер сорвал ее с петель и понес по двору.

– Быстро в гостиную, – сказала Эмили, закрывая дверь между кухней и гостиной.

Она насквозь промокла и оставляла за собой огромные мокрые пятна на полу. Они зашли в гостиную и положили собаку с щенками на ковер у камина.

– Можешь разжечь камин? – попросила Эмили Дэниела. – Они, должно быть, замерзли.

Она потерла руки, чтобы согреться.

– По крайней мере, я замерзла.

Без единого возражения Дэниел приступил к работе. Через пару минут комнату освещал яркий огонь.

Эмили помогла щенкам найти маму. Они принялись сосать молоко, чувствуя себя более расслабленно в новой обстановке. Но один щенок не кушал.

– Кажется, этот болен, – встревожено сказала Эмили.

– Это самый маленький, – сказал Дэниел. – Скорее всего, он не дотянет до утра.

У Эмили от этой мысли проступили слезы на глазах.

– Что мы будем со всеми ними делать? – спросила она.

– Я отстрою для них сарай.

Эмили засмеялась.

– У тебя никогда не было питомца, правда?

– Как ты догадалась? – живо ответил Дэниел.

Вдруг Эмили заметила кровь на рубашке Дэниела. Она капала с раны на его лбу.

– Дэниел, у тебя кровь! – воскликнула она.

Дэниел потрогал лоб и посмотрел на окровавленные пальцы.

– Наверное, порезался об одну из веток. Ничего страшного, рана неглубокая.

– Давай закроем чем-то, чтобы инфекция не попала.

Эмили пошла на кухню в поисках аптечки. Из-за ветра, врывающегося сквозь проем, где стояла задняя дверь, передвигаться по кухне было гораздо сложнее, чем она думала. Ветер носился по комнате, подхватывая все, что не было привинчено к полу. Эмили старалась не думать о разрушениях и о том, во сколько обойдется ремонт.

Наконец она нашла аптечку и вернулась в гостиную.

Мама-собака перестала крутиться, и все щенки кушали, кроме самого маленького. Дэниел держал его в руках, пытаясь уговорить его поесть. Эта картина растрогала Эмили. Дэниел продолжал удивлять ее, начиная с его умения готовить, отличного вкуса в музыке, его талантливой игры на гитаре, его умения обращаться с молотком и заканчивая его трепетной заботой о беспомощном создании.

– Безуспешно? – спросила Эмили.

Он покачал головой.