Книга Если настигнет проклятие - Ирина Ирсс

И это, наконец, происходит.

– По всем нашим правилам, я должен занять место своего отца, принцесса, – говорит Алек, на удивление, обычным тоном голоса, совершенно не напряжённым. – И София думает, что на мой отказ влияют наши с тобой отношения.

Моё сердце спотыкается, и я не могу противиться желанию посмотреть на Алека. Наши взгляды встречаются.

– Это правда?

Он моргает.

– Что? Нет… – затем молчит с секунду. – Не совсем.

Я обречённо вдыхаю, открывая рот, но он меня опережает.

– Дело не совсем в тебе, принцесса. Я отказывался ещё до того, как увидел тебя впервые. Сейчас же, напротив, София знает, куда надавить. И я даже уже задумывался о том, чтобы согласиться. Но потом я вспомнил, чем обернулось это моему отцу, потому что ему, как и всем, пришлось сделать выбор.

Боль не только звучит в его голосе, она наполняет глаза, забирает их теплоту, оставляя лишь темноту похожую на чёрную, мёртвую воду ночью. И в этот момент я так много понимаю, что внезапно ощущаю тошноту. Так много разных частей, сказанных ранее по-отдельности, проносятся в мыслях, складываясь воедино. То, что рассказывала Несс про его родителей, про неприязнь Алека к чистокровным. Потому что его отец выбрал их.

– Но то, что доказывает София – абсурдно. Я уверен, что ты никогда из-за моего выбора не пострадаешь, потому что я всегда буду выбирать тебя, принцесса, – продолжает он, и я ничего не могу поделать с собой, что от этих слов мне хочется одновременно и сбежать, и вобрать их в своё сердце. – Хотя даже сейчас, произнося это, я чувствую вину перед всеми, кто может пострадать из-за моего выбора.

Поражённая его признанием, я могу лишь осилить:

– Алек…

Он резко обнимает меня крепче, кладя подбородок на моё плечо, и вновь смотрит перед собой.

– Не надо, – останавливает он меня. – Этого Марко и желал добиться, рассказывая про Софию, чтобы ты захотела меня переубедить. Поэтому я молчал раньше. Я знал, как ты отреагируешь. Но ещё раз повторюсь, я никогда не хотел занять место отца.

Не совсем успокаивает, но я почему-то не в состоянии спорить с Алеком, боясь разрушить его доверие и открытость.

– Зачем Марко это нужно? – почти шёпотом спрашиваю я, не понимая его намерений и заодно уводя разговор в сторону.

– Потому что мы так воспитаны. Все. Я, Марко, Никола. Каждый, кто должен стать в будущем лидером. Нас готовят к этому с рождения, и ему невдомёк, почему я внезапно перестал хотеть этого. И иногда, мне самому кажется, что не имею права отказываться от своего предназначения.

Необъяснимое беспокойство бьётся в груди, когда раздумываю над его словами, но затем, не выдержав, разворачиваюсь в его руках, к нему лицом.

– Но что, если тебе всё же придётся по какой-то причине принять своё предназначение?

Алек поднимает руку, убирая пряди моих волос за ухо в успокаивающем жесте, и выдаёт ухмылку, которая должна выглядеть высокомерно и дерзко, но она ненастоящая.

– Существует всего одна причина, которая может повлиять на моё решение – это твоя безопасность.

Я резко вдыхаю прохладный воздух и отстраняюсь от пальцев Алека, словно он сказал сейчас что-то ужасное, качая головой, будто отбрасывая его слова от себя.

Так не должно быть. Только не из-за меня.

Алек крепко стискивает руки, удерживая меня от попытки отойти.

– Даже не вздумай перечить мне сейчас, – требует он слишком настойчиво.

– Но…

– Нет, принцесса. Я не зря молчал всё это время, успев многое обдумать. Если настанет такая необходимость, я ей воспользуюсь, ни секунды не сомневаясь.

Мне больно только от того, что произношу это вслух:

– Даже если ты никогда не хотел занимать это место? – в моём голосе осуждение, он должен понимать, какую возлагает на меня ответственность.

Но выражение лица Алека чересчур мягкое для такой ситуации.

– Поверь, в тот момент, я захочу этого, – говорит он таким же небрежным тоном, как и его вид.

На какое-то мгновение мне хочется отвесить Алеку подзатыльник, чтобы он пришёл в себя и понял, что несёт. Но по мере того, как идёт время, а он так и остаётся непоколебим, глядя в мои глаза с чертовски нерушимым настроем, что-то внутри меня начинает ломаться. Я зажмуриваюсь, вновь и вновь качая головой, и пробую опустить её вниз. Но Алек не позволяет мне этого сделать, поднимая её за подбородок назад, и принуждает смотреть на него.

– Послушай, ты спросила – и я ответил тебе честно. И не говори мне, что ты не хотела этого. Но ты так же должна понимать, что всё это – только планы. Мы не знаем, что будет дальше и как далеко зайдёт Орден. И тогда не только у одного меня не будет выбора, его не будет у всех. – Две секунды Алек молчит, сглатывает, затем наклоняет голову и улыбается. – К тому же, этот план не самый приоритетный. Существует ещё один – более приятный.

Я не сразу поддаюсь его словам, но заманчивость в улыбке на его губах настолько выразительна, что со временем не могу ей противостоять.

– И что же это за план? – спрашиваю я, принуждая себя уступить.

Алек проходится пальцами по моему лицу, следуя взглядом за своим движением.

– Выкрасть тебя и увезти на необитаемый остров. – Он приподнимает бровь, возвращая взгляд обратно к моим глазам. – Как тебе такое предложение?

Предательство, но моё сердце склонно к нему, когда дело касается Алека, оно оттаивает и горит. Я полностью подчиняюсь его предательству, дрожа от кротких прикосновений.

– Думаю, меня не надо будет красть, – тихо шепчу трепещущим голосом. – Я сама сдамся в заложницы.

Алек улыбается моему ответу и притягивает резким движением теснее к себе – намёк на большее, чем простые объятия. Но никто из нас не смеет сделать первый шаг к этому.

Мы смотрим друг на друга целую вечность, разделяя одно дыхание на двоих. Мой взгляд опускается на привлекательные контуры его губ и снова возвращается к карим глазам, в которых теперь буйствует целая буря эмоций.

Не знаю, кто сдаётся из нас первый – внезапно наши губы встречаются. Мои пальцы зарываются в его волосы, а руки Алека начинают блуждать по моему телу. Какая-то неистовая жажда поглощает нас, словно мы не могли добраться друг до друга долгие-долгие месяцы. Или даже, может быть, годы. Она порабощает нас, подчинят, заставляя испытывать нескончаемый голод. Мы пытаемся что-то заполнить, залечить или просто забыться друг в друге.

Я хотела получить от него правды. Так сильно хотела его понимать, но сейчас мне от этого тяжко. Я знаю, что Алек испытывает то же самое. Чувствую. Сладость и горечь нашего поцелуя обжигает нутро, но мне это нужно – нам это нужно. Неважно, сколько раз я умираю от него, рассыпаясь на части, важно то, что каждый раз он возвращает меня к жизни обратно.