Книга Обрести любовь демона - Таша Танари

– К чему ты мне это говоришь? – прищурился архистраж.

– Да просто. Что-то вспомнилось, – ухмылка Фенрира рисковала выйти за все разумные пределы.

– Знаешь, – делая вид, что в упор не понимает иронии друга, как бы призадумался Рангар, – надо дать Мелиоре задание. Пусть-ка отправит внепланово в Восточные земли пару-тройку наших из третьего круга поразвлечься. – Ищейка хищно оскалился. – Будет им и мода, и повод для реализации фантазий.

– А ты жесток.

– Приходится соответствовать, – Рангар уже добрался до двери, обернулся и вдруг пристально уставился на Фенрира.

– Что? – удивился тот.

– Твоя губа. Не припомню, чтобы ты позволял кому-либо калечить себя на тренировках. И почему не залечил порез?

– А, ты об том, – усмехнулся асурендр. – Маленькая уступка одной занятной леди, она смогла меня удивить.

– Кажется, я догадываюсь о ее личности. Не знаешь, чем она заслужила такое расположение от наследных асурендров?

– Как раз собираюсь это выяснить, – предвкушающе потер руки Фенрир. – Сдается, эта малышка совсем не так проста, как выглядит. Иллюзорный кот с нее глаз не спускает, держу пари, не без причин.

Рангар скептически посмотрел на друга:

– Только это? Уверен?

Фенрир показал ищейке неприличный жест и уже серьезно ответил:

– Я видел, как на нее смотрит Анхарт. И этот взгляд мне очень не понравился.

– Но она под защитой первого дома.

– Знаю, это-то и настораживает.

Глава 14

Он стоял у окна, смотрел на сияющие блики арборетума и раз за разом прокручивал в голове события того дня. Вернее, одно событие, виновником которого он стал. Фенрир сжал кулаки до хруста в суставах: что он за создание такое, только и умеет разрушать, портить, губить!

Вот асурендр мягко ступает по каменному полу старой части дворца, отчетливо ощущает биение маленького перепуганного сердечка. Алистер зла и растеряна. Он улыбается: до ее укрытия осталось совсем чуть-чуть, попалась птичка. Зря она выбрала для побега это крыло, таким хрупким созданиям здесь находиться опасно. Проклятая печать на ее запястье – он меньше всего хотел бы повторить опыт с приключениями в третьем круге. И по самому шарахнуло неслабо, и дядя с отцом не оценят, хватит с него той мозговыносной лекции…

Внезапно стало пусто, словно кто-то незримый опустил занавес. Алистер исчезла со всех планов пространства. Браст, как такое возможно? Только что он чувствовал щекочущий инстинкты хищника вкус добычи, а теперь ничего. Абсолютно. Фенрир тихо выругался и начал действовать более аккуратно и осторожно, к сожалению, уже было поздно. Алистер пропала так неожиданно и нелепо.

Те, кому была небезразлична ее судьба, не сразу прониклись осознанием, что их попытки отыскать человечку тщетны и не принесут результатов. Лишь спустя две недели это дошло даже до всемогущего Иллюзора. Удивительно видеть, как сильнейшие существа с безграничной властью раз за разом терпят неудачу.

Удивительно и страшно.

Фенрира не покидало чувство вины, совсем не свойственное ему и от того еще более противное. Он был зол на девчонку, на ее упрямство и глупость. Алиса напоминала асурендру его синеглазую девочку, такую же бесстрашную, отважную, с большим и открытым сердцем. Пусть внешне они различались, что-то при общении с Алистер заставляло змеек в груди беспокойно ворочаться, вынуждая вспоминать о той, о ком он старался забыть. Если бы Аля забрала частичку своей души, было бы проще, а так…

Он изучал странную гостью, чью жизнь обязался беречь – «спасибо» сестричке. И неосознанно подмечал схожие черты: невозможность проникнуть в мысли, отсутствие глубинного страха перед ним и желание видеть свет в самом непроглядном мраке. И, конечно, человеческая природа, в которой ощущалось нечто неправильное, то, что он не мог постичь. Это против воли давало отсылки к Алинро: один раз он уже принял за человека ту, которая им не являлась. Тем не менее Алистер была совсем обычной – никаких сверхспособностей, даже объяснение закрытия сознания оказалось совершенно банальным и не было ее заслугой.

Хотя… какие-то заслуги все же были, чего кривить душой. Он видел, как искренне и серьезно к ней относятся и кузены, и Иллюзорный кот, и универсал. В этом, наверное, и скрывалась ее главная способность: заслужить преданность и уважение таких существ, что само по себе говорило о многом. Даже Фенрира она смогла покорить своим абсолютным и безграничным доверием. С одной стороны очень глупо, с другой – необъяснимо цепляет. Любая другая давно бы уже поплатилась жизнью за беспечность и наивность, эту – хотелось оберегать.

Наряду с открытостью и желанием видеть в окружающих лучшее, Алиса не была глупышкой, имела на все свое мнение, поражала силой воли и любознательностью на грани безумия. Ведь серьезно собиралась в самые нижние круги Царства, еще и оскорбилась, что экскурсия сорвалась. Неужели близнецы не предупреждали ее о фатальности таких прогулок? Занятная девочка, которой удалось вновь разбудить в ненаследном асурендре, казалось бы, надежно запрятанные чувства.

Не к ней, к другой.

Фенрир отошел от окна и уселся не за стол, а в гостевое кресло, закинул ноги на подлокотник соседнего. Прикрыл глаза.

Это теперь, спустя время, он понял, что именно им тогда двигало, отчего так взбесилась внутренняя сущность. Не должны такие чистые девочки так по-дурацки гробить свою жизнь! А эта тоже, как и Алька, упрямо лезла в петлю. Дурочка. На что, интересно, рассчитывает? Не бывает чудес, только не таких. Это как если упавший с дерева лист возомнит, что может лететь против ветра. Ящеры навсегда останутся ящерами – заносчивыми, всех презирающими засранцами. Их Совет Старейшин… да Фенрир лучше поцелует берхола, чем поверит в то, что они дадут ей шанс.

Браст лиеть, именно это его и злило! Она так упорно не желала замечать очевидного, с радостью шагая навстречу пропасти. Одна такая в его жизни уже была, и при воспоминании о ее выборе на сердце асурендра становилось подозрительно неспокойно и как будто труднее дышать.

Конечно, судьба Алисы его не должна волновать, и плевать бы на упрямицу, вокруг нее достаточно тех, кто может и хочет проявить заботу. Вот только Фенрир никак не мог избавиться от ощущения, что смотрит на ситуацию через кривое зеркало. Смотрит – и видит не тех. Зачем рыжий змей дает ей надежду? Зачем подталкивает девчонку к обрыву? Ведь он лучше других понимает абсурдность ситуации!

Кто из них более жесток: Фенрир, который честно сжег мосты, или Шантиграан, эгоистично продолжающий играть с глупым мотыльком? Это было так непохоже на драконов. Возможно, стоит пересмотреть некоторые взгляды на жителей Небесной Долины, как оказалось, в вопросах беспринципности они не уступают демонам.

И еще один момент не давал Фенриру покоя: что если это лишь видимость? Игра – ради вполне конкретных результатов. Вот такое объяснение было бы весьма логичным вместо бредового розового сиропа. Но зачем ящерам Алистер, какой потенциал в ней скрыт? Ради чего далеко не последний дракон Долины имеет виды на обычную человеческую девчонку?