Книга Быстрые воды - Даниэла Стил

Внезапно из их отношений исчезла всякая романтика, хотя они встречались уже почти два года. Но, казалось, они слишком живо напоминали друг другу о том, что они потеряли вместе с Беном.

– Между нами все кончено? – тихо спросила Анна, когда никого не было поблизости.

Этот вопрос мучил ее с самого утра, с того момента, как они узнали о гибели Бена. Сейчас ей хотелось быть рядом с Питером, потому что они находили утешение друг в друге. Но их прежние отношения стали казаться поверхностными и неуместными. Это было время скорби, а не любви.

– Не знаю, – сказал Питер так же честно, как рассказывал о случившемся родителям Бена. – Теперь это все кажется таким нелепым, правда? – признал он, с грустью глядя на нее.

Им было хорошо вместе, но сейчас все это казалось далеким прошлым. Это было то, что они делили с Беном и что без него больше не могло существовать. Они слишком многое потеряли.

– Мне тоже, – признала Анна.

Она была растеряна из-за того, что для них обоих все, казалось, осталось позади. Когда она впервые это осознала, Анна подумала, что только она одна испытывает эти сомнения, но, как выяснилось, Питер чувствовал то же самое.

– Ты не возражаешь, если я поживу у вас? – нерешительно спросил он, чувствуя себя неловко с ней.

– Конечно, нет. Куда еще ты можешь пойти?

Он и раньше оставался с ней в ее доме.

– Мои родители должны быть здесь уже через несколько дней, после того как откроют аэропорты. Когда они приедут, я могу переехать к ним в гостиницу.

Похороны были назначены на пятницу. И Питер был рад, что его не попросили сказать что-нибудь на похоронах. Он знал, что не сможет этого сделать. Даже просто присутствовать на них будет тяжким испытанием.

Этим вечером Элизабет заказала для всех пиццу. Питер и три девушки вместе поужинали, после чего девушки сели смотреть фильм, а Питер отправился спать. Он чувствовал себя измученным. Никто ничего не сказал по поводу уродливого шрама у него на плече, когда он снял повязку. Все хорошо знали, где он поранился. Майк лежал рядом с кроватью Питера в комнате для гостей, и Питер свесил руку с кровати, чтобы дотронуться до него. Майк теперь принадлежал ему. Это был подарок от Бена и его родителей. И всем сердцем Питер желал бы, чтобы это было не так. Чтобы Майк по-прежнему принадлежал Бену, который был бы здесь, рядом с ним. Питер перевернулся на живот и посмотрел на Майка. На его глаза снова навернулись слезы.

– Мне очень жаль, мальчик, – тихо сказал он. – Мне его тоже не хватает.

Майк заскулил и лизнул его руку, а потом положил голову на лапы. И оба они подумали о друге, которого так любили и которого потеряли.

* * *

К вечеру во вторник все тяжелобольные и раненые были отправлены в другие больницы. Сами они не могли работать в штатном режиме из-за того, что не хватало генераторов и приходилось полагаться только на оборудование, которое работало от батареек. А не очень тяжело больные пациенты начали возвращаться домой. Отделение экстренной помощи все еще было переполнено, потому что до сих пор продолжали поступать раненые, но ситуация была уже не такой катастрофической. И по-прежнему весь штат был на работе, а все выходные были отменены. Жюльетта заступила на дежурство еще вечером накануне урагана, и ей приходилось спать в подсобке, обычно вместе с кем-нибудь из ординаторов или медсестер, которые спали на второй койке. Но к тому времени она была уже способна заснуть на полу на железнодорожном вокзале. Это уже не имело значения, и она могла заснуть стоя. Нескольких часов, которые ей удавалось выкроить для сна, ей хватало, но она скучала по собаке, когда Питер забрал ее. Ей было грустно смотреть на Питера, который был в отчаянии, когда узнал, что его друг погиб. Но ее уже ничто не удивляло. Жюльетта слышала много таких историй в последние дни, и она знала, что Питеру понадобится много времени, чтобы прийти в себя. Вероятнее всего, воспоминание о случившемся будет мучить его всю жизнь. Она и ее коллеги могли залечить физические раны спасенных людей, но нельзя было предсказать, как их психика отреагирует на то, что им пришлось пережить.

В десять часов вечера она сделала перерыв на ужин, и в это время приехал Шон Келли, чтобы проверить, как идут дела в отделении экстренной помощи, и выяснить для статистического отчета, сколько людей остается в больнице и с какими диагнозами. Каждый день обнаруживались новые жертвы урагана. Тела находили в квартирах, на улицах, в подвалах и гаражах. Среди жертв в основном были пожилые люди и дети, но находили немало и молодых людей, которые надеялись выплыть, или слишком долго оставались в своих домах, или пытались спасти других, не имея ни опыта, ни средств для этого. И, как и всегда, появились и свои герои, о которых в СМИ рассказывали поразительные истории. Жюльетта начала чувствовать себя так, словно времени, когда ураган «Офелия» не был частью их жизни, просто не существовало. Все думали и говорили только о нем.

– Вам удалось побывать дома после урагана? – спросил ее Шон, когда они шли по коридору и она рассказывала ему о состоянии ее больных для его отчета.

– Нет. Я не покидала больницы уже несколько дней, – ответила она. – Это неважно. Я уверена, что моя квартира в ужасном состоянии, если ее тоже затопило, но там никогда не было особого порядка.

Она улыбнулась ему, и он рассмеялся. Он мог легко угадать, что ведение домашнего хозяйства не было ее сильной стороной. Она была слишком поглощена своей работой и слишком сосредоточена на ней, чтобы заботиться еще о чем-то, включая свою квартиру. У ординаторов в отделении экстренной помощи были сумасшедшие графики, и их беспокоили гораздо более важные вещи. Он чувствовал, что Жюльетта была замечательным врачом.

– Моя тоже, – признался он. – Если мою квартиру разбомбят, не уверен, что я это замечу. – Жюльетта рассмеялась над его словами. Это роднило их. – Где вы живете? – спросил Шон Жюльетту, которая его очень заинтересовала.

– В нескольких кварталах отсюда, на Двадцатой улице. Я выбрала это место ради удобства, а не ради комфорта. В любом случае я там только сплю.

И, похоже, ее это не слишком заботило.

– Это я и имел в виду. Вы настоящий кризисный менеджер. Как и я. Все мы такие в этом бизнесе. Это не преступление. А вы когда-нибудь задумывались о том, что неплохо было бы иметь и личную жизнь?

Этот вопрос заставил ее громко рассмеяться.

– Да, когда я выйду на пенсию. Даже моего отца не было дома, когда мы были детьми. Он все время принимал роды. А в отделении экстренной помощи график еще более сумасшедший. Надо полагать, я заведу детей, когда мне стукнет пятьдесят или шестьдесят.

Шон с улыбкой посмотрел на нее. Она была красивой женщиной, и была бы еще красивее в обычной одежде, с макияжем и причесанными волосами. Но он подозревал, что и об этом она не сильно беспокоится.

– Вы можете совмещать и то и другое. Во всяком случае, мне так говорили, – удрученно сказал он. – На самом деле можно иметь личную жизнь и в то же время работать в службах спасения.