Книга Звезда+1 - Алайна Салах

— Удачи вам, мистер Джонс. — бормочу от смущения, от чего чемпионский рот растягивается в забытой ироничной усмешке.

— Теперь можно не сомневаться, что я приду первым.

И он приходит, и я даже не помню, что когда-то вообще так радовалась. Все мои печали от неразделенной любви и о том, что самое яркое приключение в моей жизни подошло к концу, ненадолго стираются под впечатлением этого события. Потому что я знаю, что Хейден этой победы достоин как никто. Все таки я глубоко в него трескалась, раз даже моя собственная боль отошла на второй план.

Едва Хейден в расстегнутом комбинезоне и с мокрыми волосами появляется в поле моего зрения, не дав себе много времени подумать, со всех ног несусь к нему и повисаю у него на шее:

— Поздравляю, чемпион. — шепчу в мокрое ухо.

Испугавшись, что перешла границы, пытаюсь отстраниться, но тяжелая ладонь вдавливается в мою поясницу, прижимая крепче, а мятные губы на короткие секунды прижимаются к моему виску.

— Спасибо тебе, Котенок.

Спустя два часа поздравлений и атак спортивных журналистов, мы возвращаемся в отель и разбредаемся по номерам. Я начинаю паковать вещи в свой чемодан с кошками, не удерживаясь от того, что не покидать в него несколько бутылочек с отельным шампунем и кремом для лица. Вряд ли мне в ближайшее лет пять грозит намазать под глаза субстанцию от Булгари.

Когда я запихиваю в чемодан босоножки, в дверь раздается стук, от которого мое чертово неуемное воображение рисует очередную душещипательную картину: я открываю дверь, и обнаруживаю звезду на коленях, держащим в руках открытый сундук, в котором пульсирует влюбленное в меня сердце. Кажется, надо завязывать смотреть Пиратов Карибского моря на ночь.

Но на пороге и, правда, стоит звезда. Смотрит на меня в упор и переминается с ноги на ногу. Нервничает что ли?

— Проходи, — выдыхаю, впиваясь босыми ступнями в прохладный пол.

Кивнув, Хейден молча заходит внутрь и, сделав несколько шагов, резко оборачивается.

— Я знаю, что мы должны были лететь вместе… но обстоятельства изменились и мы с Майклом задержимся на один день дольше. — Выдергивает из-под подмышки конверт и кладет его на туалетный столик. — Это билет в бизнес-класс на завтрашнее утро. Водитель тебя отвезет.

А пока я глазею на конверт, пытаясь смириться с тем, что сейчас мы, очевидно прощаемся, Хейден лезет в задний карман и достает оттуда упакованный в бумагу сверток:

— А это небольшая премия от меня за то, что великолепно справилась со своими обязанностями.

Он вкладывает увесистый прямоугольник мне в мою безвольно повисшую руку и, быстро отшагнув назад, посылает мне теплую улыбку:

— О лучшей няне, чем ты Майкл не мог и мечтать.

— А ты? — почти вырывается из меня, но, к счастью, остатки чувства собственного достоинства вовремя закрывают мне рот.

— Учись хорошо, Котенок. Если тебе что-нибудь понадобится, ты всегда можешь мне позвонить. Ты ведь еще не удалила мой номер?

Закусив губу, чтобы снова не расплакаться, вымучиваю улыбку и мотаю головой.

— Вот и отлично. — улыбается Хейден и меня не отпускает мысль, что такую же улыбку хирург-ветеринар дарит псу, перед тем как его кастрировать. — Я очень рад, что познакомился с тобой, Аврора.

Повисает десятисекундная тишина, в течение которой я сосредоточенно изучаю остатки своего розового маникюра, а Хейден, судя по участившему дыханию, занят тем, что дышит. Затем слышится го тяжелый вздох, сменяющийся звуком удаляющихся шагов, и глухой хлопок входной двери.

Выждав, пока четкость зрения снова ко мне вернется, промакиваю глаза и разворачиваю сверток. На бумаге, которой перетянуты пачки купюр стоит синий штамп, информирующий о сумме моих премиальных: двадцать тысяч долларов. Поглазев на заоблачную сумму, на автопилоте иду к кровати, где лежит мой дорожный рюкзак и убираю туда деньги, после чего достаю из кармана телефон и нахожу номер Хейдена. Заношу палец и, поколебавшись мгновение, вдавливаю его в кнопку «Удалить».

26

Аврора

По возвращению в Сиэтл я подобно усталому хомяку попадаю в вращающееся колесо быта, который вопреки разбитому состоянию заставляет меня перебирать лапами: подъемы в половине шестого от топота ног заводной батарейки Кэрри, требующей свой вкусный завтрак с кукурузными звездочками и оладьями, уборка и стирка, а также встречи с друзьями. Та премия, что выдал мне Хейден пришлась как нельзя кстати: слабое утешение отвергнутому сердцу, но внушительное подспорье в том, чтобы до конца погасить ипотеку по дому и, наконец, освободить маму от необходимости надрываться на двух работах. А в качестве объяснения свалившейся на нас долларовой манне, я соврала, что именно такой была сумма оговоренного жалования. Мама, как не странно, в эту неправдоподобную байку поверила, очевидно, оценивая профессиональные навыки своей дочери никак не меньше уровня «Бог». И это хорошо, потому что будь мама менее доверчивой, могла бы заподозрить меня в торговле щедрыми дарами природы, потому что именно так я и подумала, если бы моя двадцатидвухлетняя дочь привезла из двухмесячного турне по блядской Европе улов в размере тридцати пяти тысяч долларов. К счастью, у моей ангельской мамы не такая гнилая душа.

Меньше чем через пару недель у меня вновь начнется учеба в университете, и я очень рассчитываю, что забуду об этом чертовом счастливом лете, доверчивых глазах малыша Майкла, выкину из головы белозубый звездный оскал, и моя вагина наконец уже поймет, что пять томов ее нытья в стихах уже никто никогда не услышит.

— Мам, я встречаюсь в Тэмми! — выкрикиваю из коридора, пока вдеваю ногу в кроссовок. — Мы выпьем кофе и я вернусь.

Мама выходит из своей спальни на втором этаже в цветастом халате с изображением колибри, пучком волос, собранных высоко на затылке и белой маской на лице, выглядя олицетворением американской гейши.

— Долго не задерживайся, Рора. Сегодня в гости приедет Эрик.

— Оу, дранный кобелюга! — от радости от встречи с братом я даже прихлопываю в ладоши. Мы не виделись почти полгода, с тех пор как брат переехал по работе в другой город, и я жутко по нему соскучилась. — Я буду вовремя, мам.

В Старбакс, в котором мы условились встретиться с Тэмми, я прихожу на пятнадцать минут позже условленного из-за того, что чертов кроссовок натер пятку, и мне пришлось ковылять два квартала, волоча за собой ногу подобно раненому солдату. Оглядываюсь по сторонам в поисках моей розовощекой Рапунцель и едва не стону от досады, потому что замечаю, что она сидит в компании своей старшей сестры Джейн. Как из одной матки могли вылезти два настолько разных человека, до сих пор остается для меня остается загадкой: Тэмми милая няшка, которая, казалось, родилась с имплантом в виде розовых очков на носу— она ни в чем не видит подвоха и обожает даже вянущий фикус на подоконнике нашего соседа. Что же касается Джейн, то вряд ли даже младенцем она могла позволить себе носить подгузники по причине огромного кола, торчащего из ее крошечной задницы. Завистливая и злобная сплетница.