Книга Академия Метаморфоз. Ученица ворона - Лена Обухова

Он замолчал, и в комнате воцарилась гробовая тишина. Миссис Грей смотрела на него со смесью недоверия, страха и удивления, а ректор Милдред — с грустью.

— У меня есть только одно предположение насчет случившегося, — тихо продолжил Кроу через некоторое время. — Кто-то проклял вашу дочь вчера. Не думаю, что речь идет о магической дуэли, скорее, о подлом ударе в спину, поэтому она его не помнит. Ее… тело… спрятали. По какой-то причине она не смогла… уйти за порог и стала призраком. Мне трудно понять, почему ее вижу только я, но, возможно, это как-то связано с тем, как именно ее прокляли. Некоторые темные заклинания… нарушают естественный порядок вещей. Этим может объясняться и то, что профессор Стикс не может призвать ее дух. Я долго состоял в Ордене, специализирующемся на темной стороне магии, поэтому много знаю о таких вещах. Возможно даже, что именно этим объясняется моя способность ее видеть. Я… — он вдруг замолчал и с силой стиснул челюсти, прикрыв глаза. — Я не знаю, что еще могло бы объяснить все известные нам факты. Мне очень жаль.

Ни на кого не глядя, он стремительно вышел из кабинета. Ни ректор, ни мать Стефани не попытались его остановить, никто из них просто не успел среагировать. Обе были поражены произнесенными вслух словами, не желали в них верить, но и не могли найти способ опровергнуть.

— Не поверю во все это, пока не увижу тело моей дочери, — хрипло заключила миссис Грей. — Найдите ее. Живую или… Только найдите!

— Мы найдем ее, — пообещала Милдред, проглотив ком, вставший в горле.

6

До самых подземелий Кроу чуть ли не бегом бежал. Личную лабораторию проскочил, не обращая внимания на то, захлопнулась ли входная дверь, только в небольшой гостиной позволил себе остановиться. Нервно сдернул с себя мантию, скомкал и зло швырнул куда-то в угол. Уперся двумя руками в комод и попытался выдохнуть, до боли стиснув зубы.

Но дышать не получалось. Воздух был густым, вязким и пустым. Как нельзя напиться водой во сне, так не получалось дышать этим воздухом. Хотелось только рычать и выть от невыносимой боли в груди.

— Между прочим, это было очень грубо с вашей стороны: вот так сбежать оттуда!

От неожиданности Кроу вздрогнул, выпрямился и резко обернулся. Пришлось срочно брать себя в руки, потому что вот так разваливаться на части при ней он не мог себе позволить.

— Грей! — в возмущенном возгласе все же прозвучало то рычание раненного зверя, что рвалось из него минуту назад. — Что вы здесь делаете? И как вы здесь оказались?

— Я просто… — неуверенно пробормотала Стефани, оглядываясь по сторонам. — А где я?

— Вообще-то вы в моей гостиной, — сообщил Кроу, скрестив руки на груди и тяжело дыша. Воздух постепенно начинал подчиняться, а не застревать где-то на полпути к легким.

— О! — вырвалось у Стефани. — Интересно, никогда не была тут. Только в лаборатории и на кухне. А у вас тут уютно.

Она принялась с любопытством разглядывать комнату: обстановку и разбросанные тут и там вещи.

— Значит, вот как вы живете, — возбужденно протянула она, идя по кругу. — Любите читать у камина?

Ее взгляд остановился на кресле, в котором комом лежал брошенный плед, и низком столике с раскрытой на середине книгой. Прежде, чем Кроу успел дотянуться до нее и убрать от греха подальше, Стефани прочитала название и неожиданно просияла:

— Надо же, я тоже обожаю эту книгу! Уже дважды ее прочитала, думаю, что прочитаю и в третий. Значит, вам нравятся приключенческие романы?

— Мне нравится этот автор, — ядовитым тоном, за которым он пытался спрятать смущение, поправил Кроу.

И торопливо убрал книгу на полку.

— Мне тоже, — призналась Стефани с улыбкой.

— Вы не ответили на мой вопрос, — напомнил Кроу. — Как вы здесь оказались?

Стефани пожала плечами.

— Не знаю. Просто захотела сказать вам все, что думаю по поводу вашего бегства из кабинета ректора, — и оказалась здесь. Кстати, я уже сказала вам, что это было подло? — уточнила она, замирая рядом с комодом, на поверхности которого лежала толстая тетрадь в кожаном переплете.

Та была закрыта на замок, на который наверняка были наложены охранные чары. Что это? Дневник? Рука сама собой потянулась к обложке.

— Это мои личные вещи, мисс Грей, — раздраженно рявкнул Кроу, выхватывая тетрадь у нее из-под носа. — Прекратите немедленно здесь все разглядывать!

— Почему? — невинно поинтересовалась Стефани, посмотрев на него с улыбкой. — Боитесь, что я узнаю о вас что-то такое, чего никто не должен знать?

— Вам знакомо такое понятие, как «частная жизнь»? — огрызнулся Кроу. — Я не горю желанием с кем-то ею делиться. Даже с вами.

— Не волнуйтесь так, профессор, — ее улыбка стала печальной. — Вы же сами сказали, что я, скорее всего, умерла. Кроме вас, меня все равно никто не видит и не слышит. Так что тот факт, что вы любите приключенческие романы, я унесу с собой в могилу.

Кроу растерялся. Так легко и непринужденно она это произнесла, словно в случившемся не было ничего такого. Он готов выть от злости, тоски и бессилия, ему хочется разорвать собственную грудь, чтобы вытащить оттуда сердце, которое так не вовремя решило ожить и начать снова чувствовать, а она… Кроу открыл рот, чтобы что-то сказать, но так и не нашел нужных слов, поэтому молча переложил тетрадь в верхний ящик комода.

— Вы сказали, что это было грубо, — хрипло пробормотал он.

— Что?

— Вы не сказали, что мое бегство было подлым, — уже громче и четче повторил Кроу. — Вы назвали его грубым.

— Да, точно, — Стефани согласно кивнула. — Стоило вам уйти, как я снова потеряла очертания. А моя мама плакала, между прочим. И я ничем не могла ее утешить, потому что вы ушли, и некому было передать ей мои слова.

— Не думаю, что мне следовало остаться утешать ее, — фыркнул Кроу. — По-моему, я ей не понравился, что вполне типично.

— Она вас совсем не знает, — мягко возразила Стефани, продолжая обходить комнату по периметру. — И потом… Вам следовало бы быть более сдержанным. Ей очень тяжело сейчас. Я все-таки единственный ребенок.

— Можно подумать, мне легко, — прошептал Кроу.

— Вы что-то сказали? — Стефани уже была на другой стороне комнаты, с любопытством разглядывала шахматную доску с не доигранной партией.

— Нет, ничего… Постойте! — вдруг опомнился он. — Что вы имели в виду, сказав, что потеряли очертания, когда я ушел?

Стефани вздохнула, словно его вопросы ужасно мешали какому-то важному делу, снова повернулась к нему и шагнула навстречу.

— Сегодня, когда я проснулась, я болталась под потолком, не чувствуя тела и не видя себя. Даже в отражении. Я была… ну, совсем-совсем бесплотна. Просто сознанием. Пока не встретила вас в подземельях. Тогда я стала снова похожа на себя, у меня появились руки, — она помахала ими в воздухе, — ноги и все остальное.