Книга Ловите конский топот. Том 1. Исхода нет, есть только выходы... - Василий Звягинцев

Воняло внутри колодца мерзостно. Особенно противно потому, что наверху был сухой мороз. На таком контрасте теплые липкие миазмы, казалось, обжимают лицо, как резина противогазной маски, в которую на марш-броске пару раз стошнило. Скорее бы наверх, и сразу блок-универсалом остановить время, секунд на десять, чтобы рвануть проходными дворами через Сивцев Вражек, в следующий дворовый лабиринт, а там, переведя дух, раствориться.

За естественной вонью как-то потерялась ментальная.

Он положил руку на кромку люка и собрался вымахнуть наружу, но чуть-чуть не успел. Высунув голову, вместе со вкусом свежего воздуха ощутил ставший невыносимым фон злобных, нечеловеческих эмоций и намерений, успел заметить громадную черную кляксу над головой и смутное движение в глубине подворотни. Первая мысль — снова монстры «а натюрель». Самому начать стрелять, тем самым предупредить и дать целеуказание чекистам, или бежать, не думая о посторонних?

На месте автомобиля вдруг вспухло большое, переливающееся, как мыльный пузырь, яйцо. Полностью скрывшее в себе длинную машину. Видимые даже простым глазом звуко-световые волны прокатились по двору, сметая все на своем пути.

Антон присел в колодце, поднял над головой руку с портсигаром и ответил. Предельные возможности аггрианских блок-универсалов он знал, но не до конца был уверен, вручила ли ему Ирина прибор, действительно полностью заряженный и послушный. Сможет ли он в его руках отразить именно этот тип поражающего средства?

По счастью — сработало. Плазменно-ментальная вспышка погасла, наткнувшись на стенку вырожденного хронополя. Того самого, что создавало зону «растянутого настоящего».

Желанные десять секунд теперь у Антона были. Чтобы сбежать. Но бежать не хотелось. Хотелось сражаться, заставить бежать врага. Естественный порыв человека, слишком долго терпевшего унижение беспомощности.

Помня уроки Ирины, он переключил блок-универсал на следующий режим. Атомный гриб мы в центре Москвы вздымать не будем, а вот мини-нейтронную бомбу вы, ненужные соперники, получите. Живых людей во дворе наверняка не осталось, граждане за метровыми каменными стенами не пострадают, прочая же протоплазма, вообразившая себя мыслящей, наверняка превратится в нейтральный материал вроде свинцовой пыли.

Еще раз высунулся и выстрелил, если это можно так назвать.

Вокруг все окрасилось приятным (в другой ситуации) сиреневым сиянием. Утром дворникам будет работа, мельком подумал он, и тут к нему из самого центра вспышки метнулось нечто непредставимое.

Не гориллоподобные монстры, не их маленькие хозяева-элои, а именно что персонажи легенд о «прошлых временах», как у Саймака. Тоже, наверное, что-то такое знал сэр Клиффорд. «Нечистая сила», по-нашему. Мелкая, но на вид и по психофону невероятно злобная. Что-то такое, чего не стал детализировать в «Вие» Гоголь.

Был у Антона в запасе еще один шанс. Тем же блок-универсалом он нанес по врагу мощный гравиудар. Которым аггры едва не расплющили танк «Леопард» на Валгалле, вместе с экипажем… Не то, конечно, что стационарные гравипушки на тяжелых бронеходах, но метров на двадцать силы должно было хватить, чтобы слона раскатать в тонкий блин.

Получилось. Момент он выиграл. Непосредственные враги исчезли, сметенные и размазанные по стенам, вот только проход, откуда они сыпались, оставался открытым. Очень может быть, что машина капитана госбезопасности, испарившись, создала некий вакуум-терминал от соседей — сюда. И сам чекист был макетом, к беде дуггуров — слишком убедительным. С лишней степенью свободы. Немного дольше, чем нужно, исполнял предписанную ему функцию.

Если б сразу все на него кинулись, приобретя подлинное обличье, Антон бы не устоял, пожалуй.

Форзейль рывком надвинул на горловину тяжелую, пронзительно холодную крышку и спрыгнул вниз, в громко хлюпнувшее густое месиво. Мельком вспомнились рассказы Гиляровского о странствованиях по подземной Москве. В следующее мгновение внутри двора с грохотом лопнул еще один разрыв, и внутренность колодца через узкую щель осветилось оранжевым пламенем с яркостью близко ударившей молнии.

Чтобы это могло такое быть? Короткое замыкание между несовместимыми полями?

Он пощупал внутренний карман. Банка на месте. Еще не все потеряно… Сохранить бы голову, и дело можно считать сделанным.

Постепенно привыкая дышать тем, что для дыхания, за счет избытка сероводорода и аммиака, изначально не предназначалось, он пробежал метров пятнадцать по тоннелю коллектора и остановился. Уйти можно хоть сейчас, но хотелось на прощание учинить противнику «внезапную конфузию», как Суворов выражался, чтоб основательно отбить желание впредь помериться силами. Вдруг опять полезут? Хорошо бы…

Зря он беспокоился — полезли. Именно потому, решил он, что просчитали все его действия, кроме истинных. Возможно, считая его местным жителем, перекрыли своими полями все пути отхода из колодца.

Использованное им оружие, для нынешней Земли не совсем характерное, врагов, видимо, не напугало и даже не озадачило. На уровне интеллекта и степеней свободы исполнителей не смогло отменить приоритета основного задания.

Вполне нормально, если задуматься. У нас тоже дисциплинированные и стойкие солдаты не откажутся от выполнения боевой задачи оттого, что у неприятеля вдруг появился ранее неизвестный тип танка или если атакующие цепи вместо винтовочного огня наткнулись вдруг на пулеметный.

Легкое замешательство и перестроение порядков допустимо, паника же и бегство с поля боя грозит трибуналом или децимацией[27]. Не говоря уже о понятиях воинской чести и верности присяге.

Тем более если живые хозяева погибли от его ударов, а эти — обычные роботы, продолжающие выполнять программу.

Существа размерами от крупной кошки до камчатского краба целой толпой, а то и потоком хлынули в сноровисто раскупоренный ими люк и помчались к Антону с намерениями вполне очевидными. С равной скоростью и ловкостью они перемещались по полуметровому слою грязной жижи, изогнутым стенам и потолку тоннеля.

Да, с одним пистолетом он бы крепко пролетел. Новиков с Сашкой тот раз, укрепившись на высоком трапе, еле-еле отстрелялись от пауков из двух автоматических карабинов. А здесь… Пистолет и есть пистолет. Пускай «Хай» и еще раз «Хай пауэр». Пальнул тринадцать раз, а дальше? Их — десятки, если не сотни. Накатились бы, сожрали или, спеленав, уволокли в свои застенки. Куда там прежней тюрьме! Ох и спасибо Ирине, ох и спасибо!

Слава богу, памяти и реакции Антону хватило, чтобы в очередной раз правильно нажать три кнопки блок-универсала.

Все ядовитые, горючие и негорючие газы, прочая органика, заполнявшая трубу, импульсом гигантского напряжения обратились в низкотемпературную плазму, которой оказалось достаточно, чтобы с жутким гулом продуть канализацию едва ли не на всем ее протяжении. Одновременно превратив кирпичную облицовку в доисторический обсидиан. Но перед Антоном в момент выстрела возник непроницаемый для всего этого буйства энергии щит. Как же иначе?!