Книга Сезон одиноких Снегурочек [= Снежное сердце ] - Юлия Климова

Выдвинув второй ящик стола, Павел достал пепельницу и поставил ее прямо на договор. Воображение рисовало различные вариации разговора, но предположить, что начальник отдела кадров будет отговаривать от брака, – этого он не мог.

Павел запретил себе курить в кабинете, но руки сами достали сигарету из пачки. Не отпускало, не отпускало предчувствие – без Семеновой Татьяны тут не обошлось.

– Странно, что вы меня об этом спрашиваете, – ответил Павел, предлагая сигарету Вякину, но тот отчаянно замотал головой, точно решил ни на что не отвлекаться.

– Вот видите! – воскликнул Вадим Григорьевич и подскочил со стула. – Вы могли ответить просто – «уверен», но вы предпочли увильнуть. Ой, извините… – Он поправил очки и сел. Понимаете… есть женщина, которая вас… – Вякин сжался, – …которая вас по-настоящему любит.

Он откинулся на спинку стула и с облегчением посмотрел на Баркова. Все! Он свою миссию выполнил. Он смог!

Приход в кабинет генерального директора дался Вадиму Григорьевичу нелегко – гадости делать как-то проще и привычнее, а тут… Да, узнав Татьяну Дмитриевну поближе (а совместная готовка очень объединяет), он вдруг позабыл о своих кознях и первый раз в жизни решил сделать что-нибудь хорошее. Просто так, без выгоды для себя – она же такая женщина, ТАКАЯ ЖЕНЩИНА!

– И кто она? – спросил Павел, догадываясь, чье имя произнесет покрасневший начальник отдела кадров.

– А вы обещаете отнестись к ней с чуткостью и заботой?

– В этом можете не сомневаться.

– Она же ради вас все бросила… а на такое не каждая женщина способна.

– Вы правы, – кивнул Павел, – искренние чувства большая редкость.

Еще раз прислушавшись к звукам в приемной (по-прежнему тихо), Вадим Григорьевич подался вперед и прошептал:

– Татьяна Дмитриевна Семенова – ваша секретарша.

Замечательно! Кто бы сомневался! Теперь понятно, почему она приготовила омлет, – дурила голову доверчивому Вякину. Павел торопливо затушил сигарету и еле сдержал улыбку.

– А откуда у вас такие сведения, Вадим Григорьевич?

– Она сама призналась… – Он погладил колени ладонями и виновато добавил: – Наверное, мне не стоило раскрывать столь личный секрет, но… Я вас очень прошу, Павел Сергеевич, подумайте хорошенько, а то знаете, как бывает… И ей ничего не говорите, умоляю!

– Обещаю подумать и обещаю ничего не говорить.

– Вот спасибо! – Вадим Григорьевич резко поднялся со стула, чудно поклонился, будто челом бил перед царем-батюшкой, и на крыльях счастья вылетел за дверь.

– Сумасшедший дом, – прокомментировал Павел и засмеялся – громко, раскатисто.

Через секунду смех оборвался так же резко, как и начался, в голове закружились мысли, причиняя своими оттенками уже знакомое беспокойство…

Он усадил Таню на место секретарши вовсе не на полтора года, как ей сказал, а на пару-тройку дней. Хотел немного развлечься, наблюдая за ее приступами злости, а потом отпустить. ОТПУСТИТЬ. И что же сейчас на дворе? А на дворе – пятница. Она проработала неделю, и в понедельник тоже придет в офис и приступит к уже привычным обязанностям. Как же это понимать?

Павел потянулся за следующей сигаретой.

Ну, пусть еще два-три дня поработает, в конце концов, ему нужна девушка-секретарь, а потом… С ней весело и хорошо. И жалко расставаться.

– Жалко, – буркнул Павел. – Еще только три дня…

Глава 15 Прыжок из торта

Ключи. Замок. Свет. Сапоги в сторону, куртку тоже. Таня быстро скидывала одежду, поглядывая на часы: в ресторан она должна приехать к половине десятого, а выступление в десять – полчаса на перевоплощение в морозостойкую Снегурочку и прямиком в коробку с головой! Наверное, будет весело… вот только вопрос – жениху или ей?

Зойка в течение дня позвонила пять раз и еще наверняка позвонит – волнуется, дает советы и вселяет оптимизм. А, собственно, все не так уж и трагично – внуки, внуки, вы будете довольны, когда услышите историю о героических похождениях бабушки Тани.

Приняв душ, облачившись в джинсы и теплый свитер с высоким горлом, ярко накрасившись, Таня аккуратно сложила купальник и убрала его вместе с короной в пакет. Униформа готова! В животе бурлил голод, требуя немедленного ужина, но на него не хватало времени, и к тому же у Снегурочки должен быть плоский живот (ну… хочется быть очень красивой Снегурочкой, раз уж согласилась).

Торопливо откусив яблоко, Таня заспешила в ресторан «Добрый Ганс». Если бы не конспирация (водителю из фирмы «Ваш друг – массовик-затейник» ни к чему знать, кто едет выступать на мальчишник), она бы добиралась до места на машине. Но, увы, сегодня ее верный друг – общественный транспорт.

В ресторане «Добрый Ганс» Таня никогда не была, и, оказавшись в просторном, отделанном кирпичной кладкой зале, она вздохнула с облегчением – ничего вульгарного и очень напоминает «Рыжую осень» до грандиозного ремонта. Та же добротная деревянная мебель, похожие наборы со специями на столах, низкие плоские люстры и стены, выкрашенные бежевой краской. Светло и приятно. Теперь надо пройти к барной стойке и представиться, но она задержалась у входа, впитывая теплую атмосферу. Взгляд скользнул по коллажам в рамках, по выстроенной на узких полках коллекции старых пивных бутылок с незнакомыми этикетками, по сочным цветочным кустикам в оранжевых плетеных кашпо… Все – она спокойна, она готова! Почти готова.

– Добрый вечер, – Таня улыбнулась смуглому бармену и расстегнула «молнию» на куртке. – Я из фирмы «Ваш друг – массовик-затейник»…

– Привет, – он кивнул в сторону трех небольших пивных бочек, – служебный вход там, спроси Константина Петровича.

Через десять минут Таня раздевалась в «гримерной» – длинной узкой комнате, похожей на пенал. Стены залеплены всевозможными постерами и пестрят размашистыми автографами. То ли здесь побывали настоящие звезды, то ли у кого-то случился приступ мании величия.

Константин Петрович оказался приятным мужчиной лет пятидесяти с богатой седой шевелюрой и реденькими усиками. Он сразу поинтересовался, не новенькая ли Таня, и, получив утвердительный ответ, прочитал короткую, но емкую лекцию о большом значении хорошего настроения во время шоу-программ. Именно он проводил ее до гримерной и затем лично принес стакан холодного апельсинового сока. Таня с удовольствием сделала три глотка (не будем забывать про плоский живот!).

– А через сколько мой выход? – спросила она, когда Константин Петрович принес еще и тарелку с крохотными канапе.

– Минут пять-семь еще придется подождать.

– Да я не очень тороплюсь… – ответила Таня, отправляя в рот наивкуснейший, обсыпанный зеленью сырный шарик (плевать на плоский живот!). – А вы мне жениха покажите, пожалуйста, а то я должна сосредоточить свое выступление именно на нем.

– Показать не смогу, он может вас увидеть, и это испортит организованный сюрприз. Но вы его легко угадаете – он сидит во главе стола в темно-синем свитере. Вам не холодно?