Книга Мишень - Кэтрин Коултер

Рамзи оглянулся, однако «хонды» не увидел. Прекрасно! Свернув на гигантскую стоянку, он подал машину немного вперед.

– Выбирайтесь, и побыстрее!

Рамзи схватил пианино, подал его Эмме, и в следующий миг они уже входили в дверь торгового центра.

– Молли, ступайте в противоположный конец и выбирайтесь через ближайший выход.

Покупателей в магазине почти не было. Молли потащила Эмму за собой. Обе почти бежали. Рамзи не пришлось долго ждать появления «хонды». Неизвестные, видимо, увидели «тойоту», потому что сразу же остановились. Это было все, что требовалось доказать. Он как метеор ринулся вперед, едва не сбивая несчастных, случайно оказавшихся на его пути, и выскочил в ту же дверь, что и Молли.

Рамзи нагнал их у маленького ресторанчика в стиле плантаторской усадьбы.

– Молли, срочно идите в ресторан и оставайтесь в туалете. Я подъеду через пять минут. Засекайте время.

Рамзи бросился назад к торговому центру, но преследователей не заметил. Он удовлетворенно кивнул и прокрался обратно на стоянку. «Хонда» была пустой.

Рамзи ехидно ухмыльнулся.

Ровно через четыре с половиной минуты он подкатил к ресторану, и Молли распахнула дверцу машины.

– Превосходно. Эмма, ты хорошо устроилась?

– Да, Рамзи. И пианино не сломалось.

Она так сильно сжимала коробку, что костяшки пальцев побелели. Рамзи с трудом выдавил улыбку:

– Держись, мышка. Мы сбили их со следа.

– Они не поедут за нами?

– Вряд ли. Я снял крышку трамблера. Но возможно, у них в машине сотовый и они будут звонить. Поскольку мы засветились, возвращаться домой нет смысла.

Немного погодя беглецы оказались на восьмидесятом шоссе и покатили на запад.

– Мы так и не погуляли в горах, Рамзи.

– Еще погуляем, Эм, обещаю.

Три с лишним часа ушло на то, чтобы очутиться по другую сторону моста «Золотые ворога». День был ясным, туман рассеялся, и все предметы выделялись особенно четко, словно на цветных открытках с пейзажами города. Только под опорами моста еще клубились серые облачка.

– Уверены, что это решение правильное, Рамзи?

– Не знаю, но я чертовски устал все время бегать и скрываться. Здесь мои владения, Молли. Пора звать на помощь. Мы уже обсуждали это раньше, и вы обещали подумать.

– Но наши преследователи наверняка обнаружат, кто вы, и заявятся в мгновение ока. И накроют нас в вашем гнездышке.

Рамзи пробурчал себе под нос что-то крайне нелестное о собственных умственных способностях.

– Верно. Готов поставить последний цент, им уже известно, что я предпочитаю на завтрак. Ладно. Заедем ненадолго, чтобы я смог переодеться, собрать кое-что и отдать необходимые распоряжения. А потом срочно вылетаем к вашему отцу. Простите, Молли, но я не вижу иного выхода, если, конечно, не пожелаете все-таки обратиться в полицию Сан-Франциско.

– Нет! – взвилась Молли. – Ни за что! Уж лучше в Чикаго! По крайней мере Эмме не придется проходи. сквозь строй психиатров, врачей и терпеть допросы копов и фэбээровцев! Если там все такие, как Анкор, спаси нас Бог!

– Успокойтесь, далеко не все. Хорошо, в Чикаго так в Чикаго. Тогда понадобится привлечь полицию, позвоним им оттуда.

– Мне следовало с самого начала ехать к нему, как только Эмма нашлась. Старик защитит внучку куда лучше, чем вся королевская рать. Пусть он преступник и мафиози, но Эмму в обиду не даст.

– Прекрасно. Напроситесь в гости к отцу. Если он согласится, конечно.

Молли прикрыла глаза и, немного подумав, кивнула. Видимо, пришла к какому-то решению.

– Взгляни, Эмма, – сказала она, – вон там остров Алькатрас. Не так давно на нем была тюрьма для очень плохих людей.

– Какой красивый замок! Я бы хотела посидеть в такой тюрьме.

– Я читала, что заключенных кормили на убой, чтобы они обленились, растолстели и не смогли сбежать, Должно быть, им ничего не давали, кроме сосисок и бобов.

Глаза Эммы загорелись. Рамзи широко улыбнулся девочке в зеркало заднего вида.

– Знаешь, Эм, они не жарили сосиски над камином. Просто варили.

– Фу!

Рамзи свернул на Синик-драйв, в живописный старинный район города Си-Клифф.

– Наши дома почти у залива. Мой самый последний в ряду.

– Я знаю, что федеральным судьям платят неплохо, но не настолько же! Наверное, эта лачуга обошлась в целое состояние.

– Верно, однако я ее не покупал. Получил от деда с бабкой вместе с немалым наследством. Конечно, я не так богат, как вы, но и не бедствую. Зато вид отсюда невероятный. Когда-нибудь мы вернемся, Эмма, и устроим барбекю. Нажарим мяса, сядем на заднем дворе и станем смотреть, как туман окутывает город. Он плывет с моста «Золотые ворота» и напоминает мягкие длинные щупальца осьминога. Я всегда любил туман. И здесь есть даже пианино, старый кабинетный рояль, который любил дед. Жаль, что ты его так и не узнаешь. Он был прекрасным человеком.

Не успел Рамзи открыть дверь, как в нос ударила острая вонь. Странно, пахнет гнилью. Что случилось?

Он ступил в гостиную и отшатнулся.

Комната была разгромлена. Музыкальный центр сбросили на пол и растоптали. Повсюду валялись компакт-диски. Мебель поломана.

Рамзи на негнущихся ногах прошагал в кухню. Дверца холодильника открыта. Немногочисленные запасы еды на полу, разбитая посуда, выдвинутые ящики и разбросанное повсюду столовое серебро. Из шкафчиков все было вытряхнуто.

– Не входи, Эмма, – предупредил он.

Молли тихо застонала, обнимая дочь.

Пройдясь по дому, он убедился, что и остальные комнаты не в лучшем виде.

Наконец Рамзи добрался до кабинета, отделанного великолепными дубовыми панелями. Антикварное бюро с выдвижной крышкой изуродовано, ящички переломаны, бумаги разорваны. Под ногами шуршат книги. Любимое кожаное кресло вспорото ножом. У рояля отпилены ножки и вырваны клавиши. Негодяй не поленился даже выдрать струны.

Чудовищный хаос.

Что они искали? Доказательства его связи с Молли и Эммой?

– Простите, Рамзи, – горестно прошептала Молли. – Это все из-за нас.

Лишь через несколько мгновений он полностью осознал сказанное и, повернувшись, сжал ее плечи.

– Говоря по правде, до сих пор я ощущал не только безумный гнев, но и жалость к себе. А сейчас понял, что, как бы ни было дорого для меня это место, Эмма значит больше, чем все сокровища мира. Вам ясно, Молли?

– Да, но в толк не возьму, зачем им это понадобилось. Они могли просто обыскать все, если хотели знать, какие у нас отношения. К чему было все уничтожать?