Книга Вооружен и очень удачлив - Людмила Горбенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вот тебе и секс с насилием, и шкаф с подсветкой, и маленькая собачка, и два холодильника с сортирами… — расстроенно выдавил толстяк. — Всего три здания во всем городе? Что за убийственная скромность!
— А зачем больше? — искренне удивился летун. — Каждый дом — минимум несколько десятков стен, каждая стена — универсальный портал. Иди, куда заблагорассудится, развлекайся, как нравится. Главное, код обратного возвращения не перепутать. Сейчас я вам памятки достану…
Ради памяток чипокус не стал повторять фокус с раздвижными челюстями. Просто выплюнул мне в ладонь тонкую книжицу и поспешно упорхнул на громовой крик из угла комнаты: «Чипокус! Четыре бренди!»
— Удобно, — сказал Третий, провожая взглядом летающего слугу. — Интересно, а много груза он может в брюхе перетаскивать? Не знаю, как вы, а я бы перекусил.
— Упаси Сатана меня есть то, что уже побывало в чужом желудке! — передернулась чертовка. — Тем более, у этого животного никакого понятия о гигиене. И бумаги, и напитки, и оружие — все в одной куче. Чего доброго, начнешь жевать и пулей подавишься.
— Это не животное, а созданный демонами работник сферы обслуживания, — поправил я. — Чистая утилитарная функция со всеми вытекающими последствиями в виде своеобразного телосложения.
— Я бы назвал это теловычитанием, — буркнул Третий. — М-да… Неласково встречают, однако, переселенцев в городе избранных. Всего час, как я родину покинул, а уже ностальгия мучить начинает. Хоть волком вой! Вот тут в груди — так и ноет!
— Та грудь, на которую ты показываешь, называется живот, — улыбнулся я. — Ладно, сейчас полечим твою ностальгию куском какой-нибудь еды. Чипокус! Жареного мяса и три пива!
— О! Уже слышу свист крыльев! — обрадованно подпрыгнул толстяк. — А летит-то как шумно — не иначе, много несет! Вот хорошо… — Тут радость сползла с сияющего лица моего друга, и он начал стремительно бледнеть. — Хи… Хи… Хи…
— Внезапная шизофрения, вызванная словом «мясо» на фоне длительного двухчасового голодания? — приподняла брови чертовка. — Забавный диагноз. Спасибо, хоть стенки здесь мягким обиты.
— Хи!.. Хи!.. Хи!.. — продолжал надрываться Третий, тыча пальцем в центр тира.
— Прекрати издеваться!
— Хи… Химера!!!
Видимо, кто-то из демонов только что выстрелил, потому что от блина с пляшущими человечками тянулся свежий фиолетовый след.
По этой эфемерно тонкой нити, словно по сказочному мосту, высоко задирая лапы и держа крылья по ветру, бежал аш-шуар…
Они получились, последние солдаты Аша, — понял Киорус, завороженно глядя, как гигантские вихри уплотняются в длинноногие и длиннорукие фигуры, взмывающие под потолок. Все-таки получились! И хотя очертания человека-эфира с трудом угадываются на фоне серой стены лаборатории, несомненно, это его удушливое дыхание колышет связки сухих трав и заставляет ярко вспыхивать почти погасшие свечи.
Скольких минут не хватило, чтобы процесс завершился окончательно? Пяти? Трех?
Смерть не дала Киорусу насладиться долгожданным триумфом. Мало того — она обманула его дважды, лишив права на традиционный, всем известный уход в небытие, так подробно расписанный в научных трактатах некромагии. Ни пресловутого коридора со светом в конце, ни чувства воспарения над собственным телом, ни страха, ни забвения, ни легкости — ничего.
Обман, горестно думал Киорус, пока его руки и ноги по-лягушачьи распяливались в стороны, суставы выкручивались, словно мокрые тряпки, а далекий скрипучий голос с монотонной нудностью звал его по имени: «Киорус! Киорус! Киорус!..»
Некромант пришел в себя от ощущения падения на твердое. Его сжало поперек туловища, перевернуло, больно стукнуло по затылку, и он обнаружил, что ничего не видит. В остальном Киорус чувствовал себя на удивление сносно. Если это и был ад, то весьма своеобразный.
Очень осторожно некромант поочередно коснулся собственных глаз, и — о ужас! — глаза оказались широко открыты! Хватаясь руками за пол и оскальзываясь на собственной мокрой одежде, он кое-как принял вертикальное положение и чуть не закричал от неожиданности: слепота отступила так резко, словно по зрачкам ударили плетью.
Три стены, покрашенные в синий широкими неаккуратными мазками. Поверх фона намалеваны книжные полки, круглый циферблат, поделенный на восемнадцать почему-то неравных частей, овальное зеркало в узорчатой раме, не отражающее ничего и никого. Грубо сколоченная кровать в углу, накрытая шерстяным покрывалом с войлочным валиком вместо подушки, окно с распахнутыми ставнями, за которыми клубится туман.
Вместо четвертой стены решетка.
— Что это? — Рука легко прошла между прутьями и провалилась в пустоту. Киорус упал и снова перестал видеть. — Что со мной?
Туловище снова сжало, кто-то осторожно поставил некроманта на ноги, решетка заскрипела, и пред глазами вновь прозревшего Киоруса предстал Атрихигор.
Прежде миниатюрный шакс был теперь огромен — в четыре, а то и в пять раз крупнее некроманта. Из крупных пор на его лбу и носу сочился горячий желтый пар, в глубокой кожной складке тройного подбородка сучила ножками застрявшая мошка.
— Привет. Я выхлопотал тебе местечко в Адском Болоте, — гордо сказал демон, и кадык на его шее ритмично запульсировал. — Хотя, честно говоря, ты очень разочаровал меня, Киорус. Завалить такое простое дело… Не ожидал. Плакали мои пятьдесят процентов от жалованья члена Совета Магов. Про десятку за психотерапевтический сеанс даже упоминать не хочу. Жаль.
— Значит, теперь я раб? — просипел некромант, с трудом открывая онемевший рот. — Новая букашка на булавке в коллекции легендарного Мамады? Кстати, не объяснишь, почему я больше не в состоянии видеть лежа? А глаза против воли постоянно открыты, даже моргнуть не могу…
— Все просто. — Шакс обхватил Киоруса за талию и прислонил к стене. — Ты безумно понравился дочери Мамады, и она выпросила тебя у отца. Теперь ты ее кукла и с этого момента подчиняешься основным правилам игры. Кукла, которую положили на спину, спит и во время сна ничего не видит. Кукла сидящая или стоящая может видеть и говорить. Независимо от сна или бодрствования глаза куклы все время открыты. Предполагаю, что сначала тебе будет слегка некомфортно, но потом ты привыкнешь. Что хорошо в вас, в людях — вы ко всему привыкаете.
— Я мертв, — грустно напомнил некромант.
— И что с того? Поверь опыту, мертвые люди привыкают даже легче живых. Твою хозяйку зовут Хрила, и она очень милая девчушка с ловкими пальчиками.
— Значит, это она меня так… — некромант ощупал ноющие бока и поморщился, — помяла?
— Нежно взяла и уложила отдохнуть, — поправил шакс. — Ох, болван ты, болван… не ценишь своего…
— Я могу выйти из этой камеры? — прервал его Киорус.
