Книга Великолепная шестерка - Юлия Фирсанова

– Если можно, еще две порции, пожалуйста, – наклонившись к окошку фургончика и перекрикивая музыку, попросила Элька, глядя куда-то вдоль улицы, и добавила к денежке Фина свою золотую монетку.

Задумчивый китаец, никак не реагирующий на весьма интригующую беседу у фургона, то ли глухой от рождения, то ли глухой исключительно тогда, когда это нужно, проследил за взглядом девушки и безропотно выполнил заказ. Там у угла трехэтажного краснокирпичного дома стояла темноволосая статная красавица в старинном, явно дорогом платье с каким-то милым пушистым зверьком на руках. Не будь старик Ким женат, он бы и сам не отказался угостить такую мороженым, и не только мороженым.

Богиня двигалась с такой плавной и величественной грацией, словно ступала не по пыльной улочке захудалого провинциального городка, а по тронной зале роскошного дворца или, как положено божеству, нефу храма. Вся окружающая ее реальность будто преображалась, начиная сиять отраженной темной красой. Даже дурацкая тренькающая музыка фургончика мороженщика и та, кажется, превратилась в торжественный гимн.

– О, а теперь вы, ребята, можете посмотреть на чудовище, – отвлекая стайку маленьких приятелей от мрачных раздумий, объявила Элька и кивком указала на богиню с малышом.

– Она и взаправду такая красивая и совсем не страшная, хоть и строгая, – с ходу решила Лив, завороженно разглядывая шествующую Архадаргу, слово «шла» как-то не вязалось с нею. А платье на ней было такое, какое девочке непременно захотелось себе сшить, когда вырастет. – И наверное, сердилась только потому, что мы все ей мешали.

– Ага! – полушепотом согласился Чакки, временно утративший способность к вечному зубоскальству. Похоже, на этом месте обосновались благоговейное удивление вкупе с восторгом.

Гектор и Барри лишь тряхнули головами, соглашаясь.

– Вот и извинитесь за все, – предложила Элька, сунув в руки Лив и Дину по мороженому, и подтолкнула в сторону богини так же, как Фин перед этим толкал их к фургончику старика Кима.

Ребятишки сделали несколько робких шагов по направлению к Архадарге, а потом припустили к ней бегом. Чакки помчался следом. Дети остановились, запрокинув головы к высокой красавице, чуть краснея от смущения, заговорили. Та не прерывала. Вот выслушала и с милостивым едва заметным наклоном гордой головы приняла подношение. Одно тут же захватил пушистыми передними лапками маленький бог, второе досталось его матери.

– Эй, бездельник! – Грубый оклик заставил Гектора дернуться на месте, как от удара током.

Быстрым шагом враскачку к фургону шел высокий мужчина в футболке без рукавов, цвета хаки, синих потертых джинсах и сандалиях. Кожаный фартук закрывал широкую мощную грудь. Серо-зеленые, будто припорошенные пеплом усталой привычки глаза глубоко сидели в глазницах на костистом лице. Темные, коротко стриженные волосы были перехвачены полоской ткани, то ли в декоративных, но скорее все-таки в гигиенических целях.

– Па? – настороженно откликнулся парень, явно ожидая тычка или ругани.

– Ника не видал? Вышел на минуту покурить и как провалился, козел! В бар, что ль, надумал свалить? – ругнулся мясник. Мускулистые (привыкшие к топору?) руки сжались в кулаки, не обещая бездельнику – брату покойной жены – ничего хорошего.

– Н-н-ет, не видел, – поспешно замотал головой Гектор, не зная, стоит ли что-нибудь говорить отцу о том, что случилось, а если стоит, то что именно, и не получит ли сын за свои откровения традиционную награду – подзатыльник. Тем паче врать-то ведь не пришлось, паренек и в самом деле не видел дядю Ника, а историю его кончины услышал из уст Фина.

– А ты что тут делаешь? Никак деньги лишние завелись? – найдя привычный объект для срыва злости, напустился мужик на пацана, отирающегося рядом с фургоном мороженщика.

– Нет, я с ребятами за компанию… – начал было с жалкой торопливостью оправдываться Гектор, а отец уже шагнул ближе, явно не затем, чтобы обнять и приголубить отпрыска. Тот так же привычно сжался, ожидая удара.

– Извините, можно вопрос? – вежливо ввинтилась между сторонами конфликта отцов и детей Элька только затем, чтобы спасти мальчишку от побоев.

– Ну? – набычился мужик, приостанавливаясь в легком замешательстве. Девица сбила ему традиционный ход «воспитательной беседы», в которую в маленьком городке, как правило, никто из случайных свидетелей, если таковые находились, не вмешивался.

– Зачем вы бьете Гектора? Он очень плохо себя ведет и слова уже не помогают? – осведомилась хаотическая колдунья, не задирая собеседника, скорее настолько вежливо интересуясь его мнением, что тому сам тон вопроса показался вдвойне издевательским.

– Тебя, писюху, не спросили, как мне сына жизни учить, – рыкнул «интеллигентный» мясник, кажется, готовый взгреть и хамоватую деваху заодно с отпрыском.

Элька собралась было продолжить содержательный разговор, начатый для отвлечения внимания драчуна от сына, Фин же тем временем прикидывал, как лучше вмешаться без вреда для пацана, чтоб и сейчас его папаша не тронул, и потом не взгрел. Пока никакого иного гарантированного выхода, кроме самого кардинального – отправить папу вслед за дядей Ником, не находилось.

Но тут в дело вступила темная богиня. Ее маленький отпрыск, сбежав с рук мамаши, принял облик какого-то четвероногого зверька – не то большой лохматой собаки, не то заросшего олененка, и теперь носился вокруг ребятишек, угостивших его мороженым, с какими-то радостными писками и мурлыканьем. У Архадарги оказались развязаны руки. Вот она шествовала где-то в конце улицы, а в следующее мгновение оказалась совсем рядом, как раз напротив разгоряченного мужчины. Богиня наклонилась к его голове и звучно щелкнула зубами, словно что-то откусила… Или откусила в самом деле? Мясник заморгал, недоуменно поглядел на свою руку, сжатую в кулак, будто припоминая, кто он и что вообще здесь делает, потом перевел взгляд на фургон мороженщика, и его осенило:

– Эгей, сынок, хочешь клубнично-вишневого с кедровыми орешками? Ты его раньше любил!

– А-а-а? Ага, – в полной прострации созерцая неожиданную метаморфозу, приключившуюся с отцом, пробормотал Гектор, говорить-то говорил, а сам соображал, не шутка ли это какая-нибудь жестокая, не лучше ли сейчас бежать куда подальше.

Мясник же, порывшись в карманах, наскреб горсть мелочи, с самым миролюбивым видом прошел к прилавку и прикупил для себя и сына по мороженому. Потом хлопнул рукой по бедру и крякнул:

– Эх, точно, я ж Ника искать выходил. И куда он «чертяка» только подевался? Ну, да ладно, в лавке немного работы осталось, скоро засолку закончу. Домой пораньше приду. Как насчет яичницы с беконом и пиццы на ужин, Гек? Годится?

– В самый раз, – только и смог вымолвить парень, все еще переводивший взгляд с холодного вафельного брикетика в руках на лицо отца. Туда-обратно, туда-обратно, и моргал Гектор так отчаянно, будто пытался проснуться и одновременно больше всего на свете боялся такого исхода. Или еще и слезы с глаз смаргивал?