Книга Шерас. Летопись Аффондатора, книга 1-я: 103-106 годы - Дмитрий Стародубцев

ДозирЭ угрюмо спросил:

– Так, значит, всё это было только для того, чтобы меня погубить? Бредерой, Дэвастас?

– Ну конечно! А ты так ничего и не понял? Никому и в голову не могло прийти, что ты сможешь справиться с этими совершенно неисполнимыми заданиями… Ну хорошо, теперь ты еще вляпался в эту смертельно опасную историю с ребенком вместе со своей распрекрасной люцеей! Ты потерял ее, а скоро лишишься и собственной головы!.. Ах, ты ведь, наверное, так ее любил! – Казалось, Сюркуф разделяет горечь утраты. – Знаешь что? Пожалуй, если ты сегодня же отдашь нам ребенка, я попробую для тебя кое-что сделать… Ты даже сам не знаешь, сколько всесильных врагов ты нажил и как горячо они желают твоей смерти! Но… но, гаронны с тобой, – я дам тебе возможность бежать из Авидронии. Согласен? Ты нам ребенка – мы тебе жизнь!

– Этот ребенок – моя плоть и кровь! И вы его никогда не получите! – несколько устало отвечал ДозирЭ.

Одрин со всей силы треснул кулаком по столу. Блюдо с поросенком подпрыгнуло, во все стороны полетели брызги жира и корфянского соуса. Больше всех пострадал Сюркуф и страшно разозлился. Наградные платки, хвостики, шарф – всё было замарано липким зеленым соусом. Однако Одрин не обратил на это никакого внимания.

– Как ты мне надоел, ДозирЭ! О, кто бы знал! – воскликнул он и повернулся к Сюркуфу: – По-моему, проще с ним покончить! Он всё равно ничего не скажет! А мальчика разыщем сами – не в землю же он его закопал!

ДозирЭ нервно усмехнулся:

– Далеко же вы зашли, если собираетесь вот так вот запросто, посреди Грономфы, убить айма Вишневой армии. Думаете, вам это сойдет с рук?

– Несомненно! – невозмутимо отвечал Одрин. – Мы имеем соответствующие полномочия!

– Вот как?

ДозирЭ осмотрелся. Помимо Сюркуфа, Одрина и двух человек за спиной, в трапезной зале находилось еще человек двадцать. У него не было шансов выйти победителем.

– Но знайте, сегодня вечером я должен быть у Провтавтха! Если я не приду…

– Думаю, что Провтавтх, – с лукавой ухмылкой перебил Сюркуф, – как раз и хотел с тобою поговорить по поводу ребенка. Ведь он возглавляет «Братство Аззира и Нуригеза»!

ДозирЭ не мог поверить своим ушам и онемел от удивления.

– Ас ним еще Партифик – Вечный хранитель реки, – насмешливо добавил Одрин. – Так что вряд ли кто-либо огорчится и будет тебя искать, если ты куда-нибудь сгинешь раз и навсегда!

– Это заговор, заговор против самого Инфекта! – молвил глухим голосом ДозирЭ.

– Ничуть! – уверенно отвечал Одрин. – Наоборот, все мы только заботимся о его благополучии. Но еще больше мы заботимся о благополучии Авидронии…

– Которая, между прочим, – продолжил за Одрина Сюркуф, – принадлежит прежде всего Гражданам – белитам, и никогда не должна подпасть под деспотию одного человека, например объявившегося наследника. Двое законников, которые написали трактат «Обряд Аззира и Нуригеза», были необычайно умны и всё предусмотрели. Но кто-то должен следить за соблюдением этих мудрых законов?..

– Что ж, вы меня убедили, рэмы. – ДозирЭ поник и опустил голову.

Сюркуф и Одрин радостно переглянулись, но одновременно ДозирЭ неуловимым движением скользнул с сиденья в сторону, и в его руке каким-то непостижимым образом оказался кинжал. Не успели те, кто ранее стояли за его спиной, опомниться, как один получил удар в грудь, а другой был смертельно ранен в живот. Оба слетели с подиума, выломав часть балюстрады.

Сюркуф вскочил, выхватил меч и отступил за спину Одрина. Вся кратемарья пришла в движение. Посетители трапезной залы уже подступали к ДозирЭ со всех сторон, угрожая мечами, кинжалами и даже самострелами.

Единственный, кто и не шелохнулся, был невозмутимый Одрин.

– Я же предупреждал, что он крайне опасен, – с раздражением сказал он. – Ты, Сюркуф, ни разу не видел его в настоящем деле. Я же неоднократно наблюдал, как он сражается. И вот тебе результат…

ДозирЭ тем временем медленно вытянул из ножен меч и отвел его немного в сторону, встав в защитную позицию, характерную для тактики капроносов. К его большому сожалению, это был не тот доблестный клинок, боевой проверенный друг, с которым он не расставался все последние месяцы, а меч айма Вишневой армии. Впрочем, тоже очень опасное оружие с тонким длинным клинком.

– Атаковать его! – скомандовал Сюркуф.

– Стойте! – воскликнул Одрин.

Он вышел из-за стола и приблизился к ДозирЭ.

– Давай так, – сказал он ему. – Мы сразимся один на один. Ты же давно об этом мечтал, да и я тоже. Если ты проиграешь схватку, пусть даже будешь при смерти, ты нам скажешь, где утаил Волиэну. Так, кажется, его зовут? Согласен?

– Не делай этого! – недовольно предостерег Сюркуф. – Не время сейчас проявлять благородство! С каких это пор ты стал таким великодушным?!

– Послушай, – сердито отвечал ему дорманец. – Пока ты отсиживался в своем портофине в Круглом Доме, составляя онисы, я целыми днями сражался. Я на особом счету у Алеклии. Разве ты этого не знаешь? Поэтому шансы мои довольно велики. И потом, этот молодой человек, хоть мы его и ненавидим, не визгливый молочный поросенок, которого можно просто прирезать, не грязный дикарь и не вонючий цинит партикулы. Он совершил во славу Авидронии массу подвигов и, наверное, все-таки заслуживает более или менее достойной смерти. Это даже Инфект понимал… К тому же, если я в честном поединке убью самого ДозирЭ, меня наверняка признают лучшим поединщиком Авидронии.

– Так вот что тебе нужно – слава! – скривился Сюркуф.

– А если я одержу победу? – осведомился ДозирЭ.

– В этом случае ты спокойно отсюда выйдешь и тебя никто не посмеет тронуть, – отвечал Одрин. – Ведь так, Сюркуф?

Главный цинитай Вишневых плащей помедлил с ответом, но все-таки нехотя кивнул. Похоже, он решил, что хитроумный Одрин опять замыслил какой-нибудь подвох. Ему и в голову не могло прийти, что, имея такое превосходство в силе, Одрин может согласиться на честный поединок.

ДозирЭ с сомнением оглядел толпу, которая его окружала, но после некоторых раздумий отвечал:

– Хорошо. Я согласен.

Все расступились, ДозирЭ и Одрин вышли на середину трапезной залы, оба без шлемов, в легких доспехах и со схожим оружием. ДозирЭ был высок, строен, выглядел чрезвычайно сильным. Три шрама и несколько свежих ссадин украшали его светлое, еще такое молодое лицо. Однако его не по возрасту тяжелый взгляд мог заставить поостеречься любого противника. Одрин оказался на голову ниже своего соперника, был худ, тонок и внешне производил впечатление человека слабосильного. Это чаще всего и обманывало его врагов. ДозирЭ знал, что дорманец необыкновенно хитер, на редкость гибок, подвижен, обладает исключительными врожденными способностями к рукопашному бою, владеет редчайшими боевыми навыками, а также весьма и весьма тренирован. В Белой либере, где Одрин по-прежнему состоял, он считался первейшим воином после непревзойденного Семерика. Красивое благородное лицо, дорогие одежды и превосходное оружие выдавали в нем человека богатого и высокородного. В схватке он всё делал как-то возвышенно, утонченно.