Книга Динамика характера. Саморегуляция при психопатологии - Дэвид Шапиро
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Крайние случаи паранойяльной ригидности помогают прояснить основную связь ригидности и пассивной реактивности, ибо можно видеть, что в чем-то они совпадают. Как паранойяльное защитное замещение постепенно становится ригидным, так все более немедленными и ситуативными постепенно становятся суждения, а подлинная рефлексия снижается. Напряженная и проницательная сосредоточенность, присущая паранойяльным личностям, часто создает впечатление эффективного, волевого внимания. Но неизбежное «открытие» специального подтверждающего ключа позволяет ясно увидеть ригидность и крайнюю ограниченность поиска, реагирующего лишь на те объекты и элементы, которые будут отвечать ожиданиям, и на те объекты и элементы, которые соответствуют уже более или менее устоявшейся мысли или идее («идее фикс»).
Чем более ригидным и узким оказывается паранойяльное замещение, тем легче определить эти элементы и тем скорее появляется окончательная спроецированная идея. В крайнем случае паранойяльного бреда исчезает даже отдаленное сходство с таким активным поиском. Спроецированная идея включается так резко, что теряется все субъективное ощущение действия и все внешнее сходство с ним. Новость о событии, опасном для такого человека, услышанная им по радио, якобы является намеренным сообщением.
Мы вернемся к обсуждению этого материала в разговоре о шизофрении.
Видимо, употребление в психологической и психиатрической литературе такого «технического» термина, как подверженность влечениям (drivenness)[13] является не слишком точным, однако этот термин широко распространен и хорошо понятен.
Он включает в себя более или менее серьезную деятельность, деятельность ради деятельности, которая, по-видимому, возникает вследствие внутреннего побуждения или даже давления, причем деятельность настолько напряженную, что снять это напряжение нет никакой возможности, не вызвав ощущения дискомфорта. Действительно, мы знаем, что при двух известных типах внутреннего давления (drivenness), навязчиво-одержимом и гипоманиакальном, любой перерыв в деятельности не только вызывает ощущение дискомфорта, но и встречает сознательный протест, независимо от конкретного вида деятельности. Подверженная внутреннему давлению (driven) навязчивая личность становится тревожной и беспокоится, что тратит время впустую, если «ничего не делает». Человек, страдающий гипоманией, становится возбужденным, иногда раздраженным и даже испытывает гнев, когда его прерывают; его экспансивное настроение пропадает или портится. Эта картина управляемой влечениями деятельности (driven) свидетельствует о том, что она является защитной, к которой человек постоянно себя побуждает, чтобы предвосхитить появление ощущения дискомфорта.
В основном такой взгляд на подверженность влечениям (drivenness) мало отличает ее от другой формы защитного процесса, направленного на предвосхищение тревоги. Пока защитный стиль поведения, например, сценичность и демонстративность истерика или импульсивность психопата, требуют какой-то деятельности, такую деятельность вполне разумно называть управляемой. Но эта конкретная защитная деятельность имеет некоторые отличия; в особенности в ней содержится чрезвычайно осознанное стремление что-то делать и очень подробное представление о деятельности.
И навязчиво-одержимая, и гипоманиакальная подверженность влечениям, побуждая к деятельности, предотвращает появление ощущения дискомфорта, при этом сравнительные черты этой деятельности и этого дискомфорта очень отличаются. Навязчиво-одержимая деятельность является очень целенаправленной, даже дисциплинированной, имеет осознанную цель, которую нужно достичь, особенно если способы достижения поддаются количественной оценке. С другой стороны, гипоманиакальная деятельность, как правило, является амбициозной, но далеко не дисциплинированной. Она в основном включает в себя вынужденную (driven) спонтанность и преувеличенную скорость реакции. В одном случае защиты используется ригидный динамический тип; в другом — пассивно-реактивный тип. Можно сказать, что управляемость навязчивой одержимости предвосхищает появление дискомфорта, вызываемого спонтанностью постоянной целенаправленной деятельности, тогда как гипоманиакальная подверженность внутреннему давлению предотвращает появление дискомфорта, вызываемого рефлекторной реактивностью с постоянной «спонтанностью».
Разумеется, остается показать, что гипоманиакальный случай относится к подверженности влечениям. В конечном счете, еще задолго до появления в недавнем прошлом биологического направления в психиатрии все были убеждены, что гипоманиакальные и маниакально-депрессивные состояния обусловлены скорее биологическими, чем психологическими причинами. Причина такого предположения — явное отсутствие убедительных психологических причин частого эпизодического появления таких состояний[14]. Но, как мы убедимся позже, это отсутствие внешних психологически значимых объяснений ни в коем случае нельзя назвать последовательным. Во всяком случае, хотя предполагаемые биологические процессы никогда не были точно описаны, все же есть общее ощущение, что эти состояния обусловлены биологическими причинами.
Создается вполне правдоподобное впечатление, что различные черты преимущественно маниакального и гипоманиакального состояний есть непосредственный результат протекания биологических процессов. Возможно, одна причина, по которой эти состояния больше, чем вся остальная психопатология, вызывают ощущение присутствия биологических процессов, заключается в том, что в основном эти состояния кажутся менее связанными с процессом мышления, чем другие психические нарушения. Эйфория, интенсивность возбуждения, смутное физиологическое ощущение возбуждения, которое часто предвещает маниакальный эпизод, бурный поток (можно даже сказать — потоп) идей и общее ускорение мыслительных процессов, заметное извне и ощущаемое изнутри, — все это легко отнести к влиянию биологических процессов. Действительно, имеющийся опыт подтверждает, что биохимические изменения в организме могут повышать настроение. При нормальном физическом самочувствии иногда ощущаются такие эффекты; одним из примеров может послужить так называемое «опьянение бегуна», которое испытывают спортсмены, а также воздействие различных наркотиков; даже небольшой подъем настроения, вызванный алкоголем, подтверждает влияние на настроение биохимии организма. Часто утверждается, что фактически периодичность повторения маниакальных и депрессивных эпизодов отражает периодические биологические флуктуации.
