Книга Закваска - Робин Слоун

Она откупорила бутылку и налила каплю вина в узкий бокал. Вино тускло поблескивало, как ртуть.

— Вы слышали про ботритис? — она произнесла это слово очень четко, чуть ли не по слогам. — Его еще называют «благородная гниль». Это вино из заплесневелых ягод. В смысле, им нарочно дают заплесневеть. Это придает вину аромат — вы почувствуете.

Я отпила чуть-чуть. Вино было тяжелое, очень сладкое, но при этом едкое, с долгим послевкусием. Барбара налила себе почти полный бокал и, прикрыв глаза, поднесла его к губам.

Мы обе сидели, тихонько потягивая вино, когда я почувствовала порыв холодного мокрого ветра. Барбара открыла глаза.

— А вот и он!

Джим Бескьюл был невысокий и поджарый, в свои шестьдесят он вел себя как мальчик. Его подбородок зарос светлой щетиной, а волосы были собраны в аккуратный хвост.

Я представилась, и он пожал мне руку. Выглядел он откровенно озадаченным.

— Вы Джим Бескьюл, который пек хлеб в «Кафе Кандид»?

Его брови взлетели вверх.

— Не уверен, что я… Но я его, конечно, помню. Но откуда вы знаете?

Вместо объяснений я втащила сумку на стол, вынула буханку и шмякнула ее перед ним.

Он посмотрел вначале на меня, потом на буханку и улыбнулся. Буханка, само собой, улыбнулась в ответ.

Он повел меня из дегустационного зала в захламленную кухню, где в беспорядке стояли ящики вина, а также валялись круги сыра и висели связки сосисок, похожие на сонных летучих мышей. На деревянном столе стоял целый строй банок с разными джемами, а рядом лежала половина буханки, накрытая полотенцем с голубыми цветочками.

Бескьюл сдернул полотенце, и под ним буханка оказалась круглой, с толстой корочкой, блестящей на зависть Эверетту Бруму. На корочке не было лица, зато была замысловатая спираль.

— Узор — ваша работа? — спросила я.

— Думаю, вы знаете, что нет, — ответил Бескьюл.

Вот что он мне рассказал.

Готовясь воссоединиться со своей возлюбленной в Европе — по крайней мере, так он думал, — Джим Бескьюл оставил закваску у своих родителей в Санта-Росе и поделился с ними своими подозрениями: что закваске для процветания необходима музыка.

— В Брюсселе у нас ничего не вышло, — рассказывал он. — Эх! Она жила в маленькой квартирке с окнами в переулок. Выращивала на балконе травы. Она знала всех на свете и всем помогала, по мелочи, да и не только. Я был влюблен по уши! И конечно, придумал себе ее, пока был в Америке. А когда я вернулся, она уже встретила другого — какого-то потрясающего грека. У меня не было шансов. Так что некоторое время я скитался, занялся другими вещами.

— Какими?

— Да разными. Вернулся я только в тысяча девятьсот восемьдесят пятом, и оказалось, что у папы все еще жива моя закваска. Он все это время о ней заботился, — Бескьюл рассмеялся. — Ставил ей «Грейтфул Дэд»!

Так, значит, это благодаря отцу-фанату на корочке его хлеба проявилась хипповская спираль-завиток.

— Я до сих пор ставлю ей их каждый вечер. Пиратские диски.

Но как? Но почему?

— Вот моя теория, выработанная за годы самообмана. Эта закваска использует музыку как способ… синхронизации. Она помогает дрожжам, или чему там еще, делать правильные вещи в правильное время. Но будьте осторожны.

В смысле, осторожна?

Бескьюл сухо рассмеялся.

— Я пробовал и другую музыку, так, ради эксперимента. Знаете, эту классическую мелодию — «Полет шмеля»? — он просвистел первые стремительные такты. — Я оставил ее одну минут на пятнадцать, не больше. А когда вернулся, она вылезла из контейнера. Она была повсюду!

Он сурово оглядел меня.

— Вы что-то такое наблюдали?

Я призналась, что нет. Закваска с Клемент-стрит была паинькой.

— В общем, будьте осторожны. Музыка правда важна. После того случая я думал, что все-таки заморил ее. Она несколько недель еле-еле булькала. Теперь ставлю ей только «Грейтфул Дэд», от них ей хорошо.

Я проследовала пальцем за изгибами спирали, держа руку над буханкой.

— Вам не кажется, что это… офигенно странно?

Он пожал плечами.

— Я кое-что почитал. Как это все работает — это просто невероятно. Вы наверняка слышали про бактерий у нас в кишках, что они как второй мозг. В одной лаборатории — это недавнее исследование — ученые подключили дрожжи к Интернету. И можно залогиниться и изменить их ДНК.

Звучало это дико.

— Я имею в виду, в мире есть куча более странных вещей. Если хотите в этом убедиться, просто возвращайтесь сюда осенью и посмотрите на виноград.

— На тот, что с плесенью?

— Вы когда-нибудь слышали о виноградных клонах? Нет? Ну ладно. Приходите осенью.

Перед тем, как уйти, я задала ему последний вопрос.

— Кто она была? Эта женщина, которая дала вам закваску?

Он покачал головой.

— У нее было очень странное имя. Но красивое.

По пути обратно я остановилась у бунвилльского отеля. Я прошла по сумеречному холлу в маленький пустой бар, и когда появился бармен, он же распорядитель отеля, я заказала бокал гевюрцтраминера «Трейдкрафт».

Через открытую дверь я видела, как на кухне работают люди, готовят ужин. Я представляла, как сюда впишется робот из «Дженерал Декстерити» (обученный готовке!). Уничтожит ли это местную кухню или, наоборот, улучшит? Я не знала.

Я медленно потягивала вино, обдумывая задачу с яйцами.

Я думала, какую еще музыку могу поставить закваске. Существует ли альбом или песня, после которой корочка будет выглядеть просто… обычной?

Распорядитель (бармен?) вернулся и спросил, буду ли я ужинать. Я спросила, что у них на ужин, и он ответил: жареная курица и салат панцанелла с садовыми помидорами и крутонами из домашнего хлеба.

Я сказала ему, что мне надо возвращаться в офис.

От: Бео

Видела бы ты лицо моей матери, когда мы с Чайманом спросили ее про Джима Бескьюла! Она сказала, что не вспоминала этого имени уже лет тридцать.

В общем, когда он снова явился в Брюссель, Шехри была потрясена. Она отказала ему (она сказала нам, что ей было его жаль, но он был слишком маленький и совсем не умел готовить). Точнее, умел печь хлеб, но этому его научила она. И потом, был еще один мужчина, грек — еще до Леопольда (когда мы все это обсуждали, моего отца не было дома, и, думаю, это к лучшему).

Я ее понимаю — насчет готовки. Это очень важно для мазгов, особенно в начале отношений. Как их вообще начинать, если не можешь заманить другого своим острым супом?

От: Бео