Книга Солнечная лотерея - Филип Киндред Дик

— Итак, какова ваша позиция? — спросил Картрайт.

— Бентли бежал, оставив свое рабочее место. Он покинул пост, который я доверил ему и который он получил, принеся клятву.

— Ясно, — сказал Картрайт. — Теперь я хочу кое-что добавить. Я предложил Бентли принести мне клятву, потому что я рассматривал его, как законно освобожденного от клятвы Веррику. Я считаю, что это Веррик нарушил клятву. Он послал Бентли на смерть. Покровитель не имеет права посылать своего классифицированного служащего на смерть, не получив предварительно его письменного согласия.

— Да, — ответил Веррик. — Это так. Но Бентли обязан был остаться на своем посту. Это его долг.

Судья Воринг покачал головой:

— Классифицированный служащий должен дать согласие. Покровитель может уничтожить своего классифицированного служащего, только если он нарушит клятву. В этом случае служащий теряет все свои права, он становится собственностью своего покровителя, — судья захлопнул свой фолиант. — Настоящий случай имеет два варианта. Если рассматриваемый покровитель нарушил клятву первым, то рассматриваемый служащий оправданно мог оставить работу и уйти. Но если покровитель не нарушал клятвы прежде, чем служащий сбежал, то этот последний есть изменник и заслуживает наказания смертью.

С этими словами судья Воринг покинул заседание.

— Мы будем ожидать вашего решения, — сказал вслед ему Картрайт.

Глава 16

На станции был «вечер». Рита и Бентли сидели в полумраке одного из баров. Единственная плазмосвеча неровными вспышками освещала их столик.

Майор Шеффер с бокалом в руке подошел к ним.

— Я только что прозондировал Воринга, — сказал он. — Вы оправданы.

Бентли не ощутил особой радости.

— Что с вами? — изумилась Рита.

— Когда-то я полагал, что дело в Холмах, но Вейкман был прав: дело во всем обществе. Повсюду зловоние, — Бентли с яростью хлопнул ладонью по столу. — Я, разумеется, мог бы заткнуть нос и вообразить, что никакого зловония нет. Но надо что-то предпринимать! Эта структура должна быть низвергнута. Она насквозь прогнила и сама готова разрушиться. На ее месте надо построить что-то новое. И я хотел бы содействовать этому.

— Я думаю, вы на это способны, — сказала Рита.

— Но кто предоставит мне эту возможность? — воскликнул Бентли. — Я служащий, связанный клятвой. Это навсегда.

— Вы — молоды. Мы оба молоды, и впереди у нас долгие годы, — Рита подняла бокал. — Я верю, у нас есть шанс. Через несколько минут судья объявит свое решение официально.

И только тут измученный мозг Бентли воспринял новость, с которой пришел Шеффер.

— Значит, Веррик не имеет на меня никаких прав? — все еще недоверчиво, как бы в полусне, спросил он.

— Ну, конечно же! — подтвердил Шеффер и, оставляя Риту и Бентли наедине, добавил: — Примите мои поздравления.

— Выходит, я добился, чего хотел, — пробормотал Бентли. — Я работаю на Директорию, я нанят Ведущим Игру…

— Посвятим нашу жизнь изменению хода мирового развития, — засмеялась Рита.

— Согласен, — улыбнулся Бентли. — Я пью за это.

— Но не слишком много, — предупредила Рита. — Веррик все еще здесь.

Улыбка сползла с лица Бентли.

— Мне кажется, — тихо сказала Рита, — он не вернется с пустыми руками. Это еще не все, Тед, — она серьезно посмотрела на Бентли. — Он успокоится, только если кого-нибудь убьет.

Бентли не успел ответить. Чья-то тень легла на стол. Нащупав в кармане скорчер, Бентли поднял глаза.

Перед ними стояла Элеонора Стивенс.

Помедлив, она села напротив Теда и Риты. Наигранная улыбка застыла на ее губах. В зеленых глазах вспыхивали молнии. Роскошные рыжие волосы разметались по обнаженным плечам.

— Кто вы? — спросила Рита.

— Имя. Ничего, кроме имени, — ответила Элеонора. — Никакой личности. Не правда ли, Тед?

— Вам лучше уйти, — предложил Элеоноре Бентли. — Не думаю, что Веррик одобрит ваш выбор компании.

— С момента своего прибытия сюда он не замечает меня. Да и он мне не нужен.

— Поосторожней, — предупредил ее Бентли, — вы связаны с ним клятвой.

— Быть осторожной? Зачем? — Элеонора выдохнула в их сторону облако дыма. — Я слышала окончание вашего разговора. Вы правы. Веррику нужно кого-то убить. Он бы хотел убить вас, Тед, но, возможно, удовольствуется и Картрайтом. Раньше у него был Мур, который мог все отрегулировать. Счет таков: пятьдесят очков за то, что он убьет Бентли, но сто за то, что в результате будет убит и он. Сорок очков Риз заработает, если убьет Картрайта, но потеряет шестьдесят: ведь у него отберут карточку и он не сможет снова стать Ведущим Игру. В обоих случаях Риз проигрывает.

— Это так, — согласился Бентли. — Он теряет в любом случае.

— Но ведь можно убить не тебя, не Картрайта, а меня…

— Я не понимаю, о чем вы? — спросила Рита. Бентли посмотрел на Элеонору и замер в ужасе: она кошачьим движением схватила со стола плазмосвечу и прижала ее к лицу Риты.

Тед резко отбросил ее руку, но было поздно: Рита успела получить ожог, ее волосы обгорели, и в прокуренном воздухе бара распространился острый запах паленого.

Элеоноре этого было мало. Оторвав Ритины руки от лица, она попыталась ткнуть в глаза девушки острой шпилькой. Разъяренный Бентли с силой отбросил ее в сторону.

На шум подбежали люди. Подкативший робот начал оказывать Рите медицинскую помощь.

— Пожалуйста, Бентли, — простонала девушка, — догоните ее.

Выбежав из бара вслед за Элеонорой, Бентли остановился как вкопанный: он увидел, что в глубине коридора дорогу Элеоноре Стивенс преградил Веррик.

— Выслушайте меня! — закричала Элеонора. — Риз, поверьте мне ради Бога! Возьмите меня обратно, — девушка была близка к истерике. — Я в отчаянье! Я больше не сделаю так! Я покинула вас, но больше этого никогда не будет! Ведь я пришла к вам не с пустыми руками…

Веррик наконец заметил Бентли. Мрачно улыбаясь, он стиснул запястье Элеоноры своей могучей лапой.

— Вот мы и снова вместе, все трое.

— Вы ошибаетесь, Риз, — обратился к нему Бентли. — Она не собиралась изменять вам. Она всегда была вам предана, Веррик.

— Я другого мнения, — сказал Риз. — Она коварна и ничтожна. Она абсолютно ничего не стоит.

Тогда отпустите ее на все четыре стороны.

— Нет, — отрезал Веррик. — Этого не будет.

— Риз, — простонала девушка. — Умоляю…