Книга Горький квест. Том 1 - Александра Маринина

— До свидания, спасибо, — вежливо и спокойно ответила Дуня.

И в самом деле, когда Ромка рядом, ей намного легче. Но ведь нельзя устроить жизнь так, чтобы неотлучно находиться с ним. Значит, надо тренироваться. Учиться не реагировать. Бороться.

Но первым делом нужно отдохнуть и набраться сил. Ромка прав.

* * *

Сергею Гребеневу все говорили, что грех ему жаловаться на жизнь. Работа есть, причем неплохая, даже интересная, зарплату получает стабильно, без задержек, жилье тоже есть, пусть и не собственное, отдельное от семьи, но все равно — крыша над головой и своя комната. Мама молодая, сестренка младшая. Отчим — ученый. Девушка тоже имеется, нормальная девчонка, без претензий, насчет замужества не дергает за нервные окончания и даже не предлагает жить вместе. Одним словом, повезло человеку во всем, вплоть до внешности и здоровья. На что же тут жаловаться? Разве только на то, что вырос без отца, но никаких особенных страданий от этого обстоятельства Сережа не испытывал. Своего отца он не знал совсем, а отца сестренки помнил очень смутно. Ну да, был какой-то дядька, который немножко пожил у них с мамой, когда самому Сереже было лет десять, потом родилась Олеська, мама вернулась из роддома, а тот дядька свалил — и с концами. Почему-то никаких ярких воспоминаний об отце сестры у мальчика не осталось, то ли оттого, что человек этот был сам по себе малоинтересным и с Сережей почти не общался, то ли оттого, что вообще мало бывал дома, приходил поздно, когда парнишка уже спал, а уходил рано. Собственно, вот только завтраки на кухне в обществе того дядьки Сергей и помнил. А внешность его стерлась из памяти: встретил бы сейчас на улице — не узнал.

Зато с отчимом повезло, да еще как! Сережа еще в школе учился, Олеське было пять лет, когда мама вышла замуж за Гребенева. В тот момент Сережа был слишком юн, чтобы понимать, почему знакомые иногда перешептываются и посмеиваются за маминой спиной. Ну и что, что отчим моложе мамы на 13 лет? Зато он ученый, работает в каком-то закрытом институте и в свои 26 лет уже пишет докторскую диссертацию! И вообще он классный, столько всего знает и умеет интересно рассказывать! И с уроками помогает, когда время есть, объясняет все непонятное так, что и дебил поймет. Правда, в этих объяснениях Сережа почти никогда не нуждался, голова у него работает как надо, но все равно был какой-то кайф от самого факта, что рядом есть взрослый мужчина, готовый прийти тебе на помощь.

Первое время после замужества матери Сережа с тревогой и неудовольствием ждал рождения их общего ребенка, понимая, что придется пройти через тяжелый период младенческих криков, бессонных ночей, памперсов и прочих радостей. Он еще не забыл, как это было с новорожденной Олеськой, и о предстоящем повторении пройденного думал с содроганием. Однако год шел за годом, а ничего не происходило. Сережа уже и школу окончил, и в университет поступил, а ребеночка у мамы и отчима все не было. Все разъяснилось, когда он случайно услышал разговор мамы с подругой: после каких-то полевых испытаний чего-то секретного у Геннадия возникли серьезные проблемы со здоровьем, детей у него быть не может, да и вообще по «этой» части он не очень…

Тревоги по поводу возможного рождения братика или сестрички отступили.

Геннадий Гребенев усыновил обоих детей своей жены и дал им свою фамилию. Был молодой ученый из профессорской семьи, отец и дед — оба академики, обласканные властью, мама — доктор наук. Дед, правда, давно умер, да и отец старенький совсем, Геннадий был единственным и очень поздним ребенком. То есть поздним у отца, конечно, мама-то его, третья жена академика, была вполне себе молодой.

Замужество матери принесло Сереже не только отца и новую фамилию, но и бабушку с дедушкой, и возможность проводить долгие часы у стариков в квартире, битком набитой книгами, а также приезжать на роскошную, еще при Сталине полученную дачу в сосновом бору, неподалеку от чистого огромного озера. У Геннадия была хорошая квартира, Сережа с мамой и сестрой жили в обыкновенной «двушке», но из этих двух квартир после продажи получилось отличное просторное жилье, в котором у каждого из детей было по отдельной комнате, а у отчима — кабинет. Самое же главное — появилось ощущение семьи, настоящей, полноценной, даже с бабушкой и дедушкой.

— Вот же везунчик ты, — говорил ему закадычный дружбан Вовка. — Сразу, одним махом, все получил и без всяких усилий. Ни вкалывать не пришлось, ни воровать. Все поднесли на блюдечке. Видно, удача тебя любит.

До определенного момента Сергей тоже думал именно так. Жил легко, учился с интересом, работал с удовольствием.

А три месяца назад умер дед, академик, отец Геннадия. И стало происходить что-то непонятное. Сначала мать начала подолгу торчать у отчима в кабинете и о чем-то ожесточенно спорить с ним, понижая голос, чтобы не было слышно в других комнатах. Слов было не разобрать, но интонации улавливались вполне отчетливо. После таких разговоров отчим ходил расстроенным и подавленным, а мама становилась злой и раздражительной. Сперва Сергей на это внимания не обращал, он и дома-то бывал в основном только поздним вечером да с утра. У него работа, друзья, девушка, и вообще дел по горло, а мать с Геной сами разберутся. Мужа матери Сережа с самого начала называл просто по имени, смешно как-то называть папой человека всего на 11 лет старше тебя самого.

Забеспокоился Сергей, только когда начал прислушиваться: как-то встал ночью, вышел на кухню попить водички, а в кабинете Геннадия опять разборка шла полным ходом. Голоса, как и раньше, приглушенные, но в ночной тишине, когда нет посторонних звуков ни из-за окон, ни от включенных телевизоров, слышно ведь намного лучше. Удалось разобрать отдельные слова «мировое соглашение», «эксперты оценят по минимуму», «документы на дачу»… Спросонья Сергей слова зафиксировал, но осознал не сразу, а минут через пять, когда уже вернулся в постель. Блин! Отчим с бабушкой дедово наследство делит, что ли? Уму непостижимо.

Выяснять сразу у матери он не решился, сперва спросил у Олеськи: а вдруг он ошибся, и если сразу с мамой говорить об этом, она может обидеться, что сын так плохо думает об отчиме. Сестра только плечами пожала, мол, вроде да, делят, а что такого? «Да что она может понимать! — в раздражении подумал Сергей. — Ей всего пятнадцать. Наверняка она что-то не так поняла. Скорее всего, у бабули какая-то тяжба с хозяевами соседнего участка, его вроде купил владелец крупной фирмы, во всяком случае, стройка там идет полным ходом». Ему стало даже немного стыдно за то, что после поминок на сороковой день он к бабуле ни разу не приехал. Но ведь он так занят, а бабуля — это ж только одно название, вызывающее ассоциации со старухой, на самом-то деле она и не старая вовсе, ей еще шестидесяти нет, вышла замуж молоденькой студенткой и сразу родила. Кстати, интересно, правда ли, что самые талантливые дети рождаются от молодых здоровых матерей и зрелых, умудренных жизнью отцов? Посмотришь на Геннадия — поверишь, что это и вправду так и есть.

«Надо съездить к бабуле, узнать, что там у нее за проблема. Может, нужна помощь какая-нибудь или юристы толковые. Мама и Гена с этим точно не помогут, мама с юристами дела не имеет, а Гена вообще не от мира сего, весь в своей науке, в экспериментах и в аспирантах. У нас в конторе мощная юридическая служба, они посоветуют нужных людей, если потребуется».