Книга Дорогой славы и утрат. Казачьи войска в период войн и революций - Владимир Трут

Известные события в столице 9 января 1905 года стали точкой отсчета первой русской революции, в бурные и трагические события которой были вовлечены практически все социальные слои российского общества. Не стало исключением и казачество. При этом, правда, в общественном сознании на долгие десятилетия укоренился поверхностный взгляд на казачество исключительно как на карательно-охранную силу. Он преобладал в подавляющем большинстве работ советской историографии [3]. И даже в некоторых публикациях самого последнего времени встречаются следующие утверждения: «В начале революции казаки послушно выполняли роль прислужников полиции, бесчинствовали над безоружными гражданами, проявляли зверства в разгроме демонстрантов, в стрельбе по ним. Вполне заслуженно слова „казак“ и „казачья нагайка“ стали тогда символом палачества» [4]. С другой стороны, некоторые исследователи при рассмотрении данного вопроса основное внимание уделяли революционным и антиправительственным выступлениям казаков [5]. Существует и объективный, наиболее позитивный подход при характеристике поведения казачества в период революционных событий 1905–1097 годов [6]. Данная проблема нуждается в дальнейшем всестороннем изучении, объективном и деидеологизированном беспристрастном научном осмыслении и анализе.

После начала революции правительственные структуры для борьбы с различными революционными и стихийными анархистскими выступлениями кроме полиции и жандармерии стали все чаще и чаще прибегать к использованию армейских подразделений. Причем активность и масштабы их привлечения по мере расширения революционного движения неуклонно возрастали. Коснулось это конечно же и казачьих частей. Так, уже во время Кровавого воскресенья 9 января 1905 года в Петербурге против народного шествия было выставлено 19 пехотных полков, гвардейский экипаж, отдельный саперный батальон и 8,5 сотни Лейб-гвардии Атаманского и Лейб-гвардии Казачьего Его Величества полков [7].

Причем если в начале революции для борьбы с беспорядками использовались находившиеся в армии на действительной военной службе полки 1-й очереди всех казачьих войск страны и часть полков 2-й очереди Кубанского казачьего войска, то уже 22 февраля 1905 года была проведена первая частичная мобилизация второочередных казачьих полков, по которой на «внутреннюю службу» направлялось 16 полков [8]. В июне-июле дополнительно мобилизуется 9 второочередных казачьих полков, а в августе еще три казачьих полка второй очереди [9].

Осенью 1905 года в правительственных кругах встал вопрос о гораздо более масштабном и активном использовании казачьих частей и подразделений для борьбы с различными антиправительственными выступлениями. Первого ноября последовало «Высочайшее повеление» о мобилизации 12 третьеочередных льготных сотен Оренбургского, 24 второочередных и третьеочередных сотен Донского и 12 льготных конных сотен Кубанского казачьих войск [10]. По другим данным, в это время было мобилизовано 18 сотен третьей очереди Оренбургского, 24 сотни второй очереди Донского и 6 пластунских батальонов Кубанского казачьих войск [11]. Причем казаки всех этих подразделений призывались в армию исключительно для поддержания порядка в различных регионах страны. Во многом это было поистине беспрецедентное решение, поскольку оно шло вразрез не только с давно установленным и строго соблюдавшимся до этого времени порядком направления мобилизуемых льготных казачьих частей именно на фронты различных войн, но и с действовавшим законодательством. Согласно имевшему законодательный статус «Уставу о воинской повинности Донского казачьего войска» 1874 года мобилизация и вывод с территории Донской области казачьих частей и подразделений второй и третьей очередей в мирное время не допускались. Они могли быть мобилизованы только для борьбы с внешним врагом. Однако данное обстоятельство не смущало правительственных чиновников, сильно обеспокоенных вопросами ликвидации и революционных, и откровенно погромных народных выступлений.

Масштабы привлечения для этих целей казачьих частей существенно увеличивались, и уже 26 ноября 1905 года всем казачьим войскам страны официально объявляется особая «Высочайшая» благодарность «за их самоотверженную, неутомимую и верную службу Царю и Родине» как на фронтах войны, так и при поддержании порядка внутри империи [12]. 31 декабря последовала «Высочайшая благодарность» донскому казачеству за ревностную службу [13].

Ширились и размеры мобилизации казаков льготных 2-й и 3-й очередей в армию. К началу 1906 года в армии находилось уже 125 казачьих полков (в начале 1905 года их количество составляло 81 полк) [14]. В феврале 1906 года была проведена последняя в период революции мобилизация казачьих частей третьей очереди, в соответствии с которой в армию призывалось 12 казачьих сотен, направлявшихся на «внутреннюю службу» [15]. В результате массовых призывов в армию в Донском войске, например, к началу 1906 года были полностью мобилизованы все части и подразделения второй очереди за исключением батарей. В этом же году мобилизовались и некоторые третьеочередные донские части (35-й, 36-й, 41-й полки) [16]. Всего же во время революции было мобилизовано 39 донских полков (Лейб-гвардейский Атаманский, Лейб-гвардейский Казачий, 1-й, 36-й, 41-й Донские казачьи полки, причем после ратификации 2 октября 1905 года мирного договора между Россией и Японией, подписанного 23 августа, находившиеся на фронте 19-й, 24-й, 25-й и 26-й Донские казачьи полки 4-й Донской казачьей дивизии не были демобилизованы, их направили на «внутреннюю службу») и 36 отдельных донских сотен (с 1-й по 36-й отдельные Донские казачьи сотни; позже сотни с 13-й по 36-ю включительно были сведены в 1-й, 2-й, 3-й и 4-й Сводно-Донские казачьи полки[12], и всего донских полков стало 43) [17]. В Кубанском казачьем войске помимо находившихся в армии всех первоочередных, ряда второочередных полков и пластунских батальонов в это время были мобилизованы все второочередные части [18]. В Русско-японской войне участвовали только два первоочередных кубанских полка – 1-й Екатеринодарский и 1-й Уманский, 6 пластунских батальонов второй очереди и 1-я батарея Кубанского войска [19]. Также в 1905—1906 годах помимо несших действительную военную службу всех полков первой очереди Терского войска (из них 1-й Сунженско-Владикавказский и 1-й Кизляро-Гребенской сражались на фронте в Маньчжурии) были мобилизованы все части второй очереди [20]. Для «поддержания порядка внутри империи» в 1906 году были полностью мобилизованы все три полка Астраханского казачьего войска [21]. С этой же целью в период революции мобилизуются все части и подразделения Уральского казачьего войска. (Исключение составили находящиеся на фронте 4-й и 5-й Уральские казачьи полки [22].) В 1905—1906 годах помимо воевавших 1-го, 9-го, 10-го, 11-го и 12-го Оренбургских казачьих полков была осуществлена мобилизация всех полков и сотен Оренбургского казачьего войска [23]. В эти же годы аналогичные мероприятия осуществляются и в Сибирском казачьем войске (4-й, 5-й, 7-й и 8-й Сибирские казачьи полки находились на фронте, а все остальные части войска – на «внутренней службе») [24]. В 1905 году были мобилизованы все три полка Семиреченского казачьего войска [25]. После окончания Русско-японской войны Забайкальское казачье войско в 1905–1906 годах в полном составе принимало участие в ликвидации «беспорядков» на Дальнем Востоке [26]. Также после войны на борьбу с революционными выступлениями в крае были брошены все части и подразделения Амурского и Уссурийского казачьих войск [27]. (Правда, к октябрю 1906 года все третьеочередные полки были демобилизованы [28].) Всего для «поддержания порядка» внутри страны было направлено, согласно официальным данным Главного управления казачьих войск, до 17% всего взрослого казачьего населения (около 110 тысяч человек) [29]. Из них примерно 50 тысяч составляли казаки второй и третьей очередей [30]. Приводимые в некоторых публикациях иные сведения, почерпнутые из периодической печати, о том, что, например, во время революции только Донское войско выставило 133 тыс. 377 чел. [31], представляются явно завышенными[13].