Книга Девичья башня - Самид Агаев

– Один человек, купец из Баку, – ответил капитан. – Поэтому и цена такая, немного груза и три пассажира. Торговли нет совсем. Из-за этих проклятых монголов. Все словно вымерло.

– А далеко ли татары? – спросил Али.

– Что значит, далеко, – усмехнулся капитан, – они уже прошли. Мы за их спиной. Эта земля в их власти. А вы как думали?

– Для меня это новость, – растерянно сказал Али. – А, что в Баку? Может и туда ехать нет смысла?

– В Баку их нет. Они не смогли с ходу взять крепость. Баку тоже в их тылу. Зато они взяли Дербент и прошли дальше на Русь.

– Когда отплываем? – спросил Али.

– Послезавтра на рассвете, не опаздывайте. Ждать не буду. И вам нужно внести предоплату, половину цены.

Али отсчитал деньги и сошел с корабля.

– Простите, господин, а вы умеете плавать? – вслед спросил капитан.

– Нет, а что в этом есть необходимость? – насторожился Али.

– Просто так спросил, – отговорился капитан.

Вопрос Али не понравился, но делать было нечего. И он пошел в гостиницу.

– Ты умеешь плавать? – спросил Али у Сары, едва переступив порог.

– Умею, – сказала Сара, – а мы разве не на корабле плывем.

Али засмеялся ее шутке, но, посмотрев на рабыню, понял, что она не шутит. Он оборвал смех.

– На корабле, конечно. Просто так спросил. Но на всякий случай, ты можешь спасти утопающего?

– Да, я как-то спасла тонущего мальчика, а мне было всего 12 лет.

– Тогда, все в порядке, – заметил Али. – Я тоже умею плавать, правда, недолго. Ты есть хочешь, наверное?

– Очень, – созналась Сара, – а вы ничего не принесли, господин?

– Прости, я забыл, задумался. Одевайся, пойдем, найдем подходящее приличное местечко и поужинаем. И перестань уже называть меня господин.

– А как мне вам называть?

– По имени.

– Хорошо, господин Али. Но я не одета.

– Ну, тогда накинь что-нибудь на голову, закрой лицо.

– А вы знаете, что у нас у половчан, девушки не закрывают лица.

– У вас не закрывают, а у нас закрывают. Не устанавливай здесь свои порядки.

Через полчаса они вышли из стен гостиницы. Али шел впереди, сзади семенила Сара, с закрытым, как и полагается, лицом. Подходящее местечко нашли у самой реки. Точнее в реке, так как таверной служило списанное на берег судно. У трапа их встретил администратор, который радушно приветствовал Али, но, увидев за его спиной женщину, как-то растерялся.

– У вас есть отдельный кабинет? – спросил Али.

– Простите, джанаб,[11] – сказал администратор, – в наше заведение, а оно лучшее в городе, нельзя приводить женщин легкого поведения.

– А с чего ты взял, что она легкого поведения? – сказал Али. – Напротив, я бы даже сказал, что у нее тяжелый нрав.

– Я сказал это в определенном смысле, – замялся администратор.

– Ах, вот ты о чем. Нет, нет, насчет этого можете быть спокойны. Она не по этой части. Эта девушка член моей семьи.

– Но вы попросили отдельный кабинет.

– Ну, да, чтобы на нее не пялились. Она молода и целомудренна. Мужское внимание ей во вред.

Администратор не нашелся с ответом.

– Ну что же, – наконец, сказал он, – проходите, пожалуйста.

Держась за поручни, они прошли по трапу. На палубе их встретил другой работник, узнав, что нужен отдельный кабинет, повел их на верхнюю палубу. Столик стоял прямо у окошка. Пока они шли, им встретились двое мужчин, которые проводили их любопытными взглядами. Когда дверь в каюту закрылась, Али сказал:

– Будем привыкать уже к морскому путешествию. Но как назло ветра нет, и судно не качает. Хотя нет, немного есть.

Сара сняла накидку и сразу высунулась в окно.

– Там рыбы, – восторженно сказала она, тыча пальцев вниз.

Али выглянул. Было еще довольно светло, чтобы в прозрачной воде увидеть стайки мелких рыбешек. Когда принесли хлеб, Сара тут же отломила кусок и стала крошить в воду. Али, видя ее радостную улыбку, еще раз выглянул и посмотрел вниз. Лазурная поверхность воды вскипала от множества рыбин, вырывавших друг у друга кусочки хлеба. Сара, наблюдая за всем этим, радовалась, точно ребенок. Али, глядя на нее, тоже не удержался, стал крошить хлеб в воду. Подавальщик принес деревянный поднос, который одновременно служил и блюдом. На нем уместились зелень с крупнонарезанными овощами, овечий сыр, сырная масса, перетертая с зеленью и чесноком, запеченный острый перец с баклажанами. Обозрев все это, Али спросил:

– Я надеюсь, здесь подают вино.

Подавальщик приложил палец к губам, но моргнул глазами в знак согласия.

– Что вы будете есть? – спросил он.

– А что вы можете предложить?

– Кебаб из баранины, индюшки, телятины, курицы.

– Опять кебаб, – вздохнул Али, – с тех пор как мы пересекли границу Ирана, мы ничего не едим кроме кебаба. Есть что-нибудь другое?

– Конечно, Ага, я могу предложить вам кебаб из осетрины.

– Это другое дело, – согласился Али, – неси осетрину.

– А вино?

– Вино надо было нести прежде хлеба, – сказал Али.

Сара, закрывшаяся платком, когда вошел подавальщик, бросила на Али быстрый взгляд.

– Ты чего глазками стреляешь? – спросил Али, когда за подавальщиком закрылась дверь.

– Это, конечно, не мое дело, – сказала Сара, – не сочтите за дерзость. Но вы очень много пьете. Почему? Вы такой благородный, умный человек. Наверное, вы отпрыск знатного рода.

– Я просто хочу пить. А поскольку с некоторых пор у меня испорчен вкус, то я вместо воды пью вино. Еще есть вопросы?

– Нет, – обидчиво ответила Сара.

– Тогда продолжай кормить рыбок. Хотя нет, давай поговорим. Ты заговорила о благородстве сословия. Так вот…

В этот момент вошел подавальщик, неся поднос, на котором накрытый полотенцем стоял кувшин с вином. Али дождался, пока он выйдет, и продолжил:

– Так вот, чтобы ты знала – я сын бедного провинциального моллы. Благородство человека зависит вовсе не от того, в какой семье он родился. Кроме благородства крови, существует еще благородство благоприобретенное.

– Нет, господин, – возразила Сара, – благородство может быть только в крови человека. Оно не зависит от воспитания, среды обитания и прочего.

Али с удивлением взглянул на нее. Он налил себе вина и выпил.

– В таком случае, – сказал он, – скажи мне, из какой ты семьи. Чтобы вести такие умные речи, надо иметь основание. Вообще, расскажи мне о себе.