Книга История кабаков в Росиии в связи с историей русского народа - Иван Прыжов

Новозаведённые кабаки казались народу насилием; народ помнил ещё свой старый быт, а потому, при появлении царёва кабака, сейчас писали просьбу о том, чтобы кабак снести. Люди Вельского стана, крестьяне Бориса Годунова, в 1594 году били ему челом, чтоб кабак снести, и Борис велел снести кабак, приказав, однако, смотреть, чтоб продажного питья не было, и в отвоз с вином не ездили, а «лучшие отрадные крестьяне, кому можно (?), питье держат в своих домах, и они бы держали про себя и не продавали».[122] В Новгороде этого времени было уже два кабака, от которых нужда, теснота, убытки и оскудение учинились; поэтому царь Борис Годунов, царица, царские дети по жалобе гостей и всех посадских людей Новгорода денежные доходы с кабаков отставили, а кабакам на посаде быть не велели. Муромские богаделенные старцы, двенадцать человек, подали челобитную царю Михаилу Фёдоровичу и писцам Борису Дмитриевичу Бартенёву да подьячему Михаилу Максимовичу, и в челобитной писали: «После де московскаго разорения, как приходил к Мурому пан Лисовский, дали де им муромцы, посадские люди, под богадельню пустовое место, а ныне де подле тое богадельни учинился государев кабак, а им де подле того кабака жить не мочно, а государь бы их пожаловал, велел бы им дата пустое место в Муроме на посаде, и по этой челобитной дано богаделенным старцам пустое место под богадельню». В 1638 году крестьяне Устюжского уезда, Онтропьевы слободки, били челом, что у них «заводчик корчму держит сильно, а преж деи сего у них корчмы не бывало (?) в той слободке, и та де их слободка стоит на дорогах, на великопермской, и на вятцкой, и на вологодской, и с тех де дорог у них на корчму приходят всякие люди, тати, и разбойники, и костари». Царь их пожаловал, велел заводчику «корчмы в той слободке не держати и пива ему не варити». В 1676 году крестьяне Веницкого погоста, жалуясь на кабацкого голову и целовальников, просили уничтожить у них кабак, а сумму питейного сбора разложить на них по-прежнему в виде оброка.

Рядом с царскими кабаками распространялись по городам и кабаки боярские. Кормленье тамгою и кабаком, не известное доселе ни князьям, получавшим уделы, ни боярам, кормившимся от поместий, — теперь, с половины XVI века, стало желанной целью и князей и бояр. Ещё в 1548 году Иван IV отдал боярину Игнатью Борисовичу Голохвастову в кормление город Шую «с правдою, съ пятномъ и съ корчмою». В Москве после 1552 года он построил кабак для опричников; в 1570 году немцы Таубе и Краузе, выдававшие себя за римских дворян, получили от него право продавать мёд и вино. Царь Фёдор, вступив на престол, пожаловал кабаком Шуйского. Наступило Смутное время, и московские бояре, являясь к польскому королю, предлагали ему воспользоваться кабацкими доходами Московского царства, причём не забывали и себя, и себе выпрашивали тамги и кабаков. Михаил Салтыков со товарищами, делая в 1610 году договор о призвании на московский престол Владислава, десятым пунктом этого договора постановили: «Пожитки, доходы господарскiе всякiе съ городовъ, съ волостей, такожъ съ кабаковъ и съ тамги гроши велить господарь его милость выбирать по давному». Избрав на царский престол поляка Владислава, московские сановники бросились просить у его отца, Сигизмунда III, отчин и кабаков. В длинном ряду этих искателей кабачной мзды мы встречаем дьяка Чичерина, получившего сельцо Лыжино с тамгою и со всякою пошлиною; крайчему Льву Афанасьеву даны в Новгородском уезде в Бежецкой пятине дворцовая волостка Липенская и рядом Боровичи с кабаком, и с тамгою, и с перевозом; окольничему князю Ф. Ф. Мещерскому дано в Новоторжском уезде село Кушалино с деревнями, тамгою и кабаком; дьяку Степану Михайлову Соловецкому в Старицком уезде дано дворцовое село Детунино с пошлиною и кабаком; Ивану Тарасовичу Грамотину в Вологде, в Красной Слободе, в Темникове кабак и тамга, и, наконец, Маржерету,[123] вместо его села с деревнями и кабаком, которое от него отошло и отдано кому-то иному, пожалованы поместья в Двинском уезде. Подобным образом выдано разным лицам из бояр восемьсот различных привилегий на земли и оброки, и подобные же милости бояре не прочь были получать от Тушинского и других воров.[124]

Раздача кабаков боярам продолжалась и в последующее время. В 1629 году боярам князю Юрию и брату его Мамеште (мирзе) Шулешевым (татарам) были даны в Муромском уезде: село Карачарово с кабаком, да деревня Новая с тамгою и кабаком. В 1645 году боярину князю Александру Михайловичу Львову (ярославскому) пожалованы в Ярославе на посаде рыбные ловецкие слободы да кабак. Интересно узнать, что в числе всех этих бояр, которые, местничая между собою, чтоб не быть бесчестным, заняв место пониже, не нашлось ни одного, который решился бы отказаться от кабака. И во множестве дел о местах вы тщетно будете искать случая, чтобы кто-нибудь счёл за бесчестье сидеть или служить рядом с владельцем кабака, а между тем Хилков не хотел быть ниже Пожарского, которого родители бывали в приказчиках. Такова была гражданская честь, лёгшая в основу Московского царства.

В период Смутного времени распространение царёва кабака должно было притихнуть. «Для Смутного времени, — писали в 1611 году в Пермь казанские воеводы, — кабаки заперты были по многое время». Кончилось Смутное время. Земским собором 1613 года выбран на царство шестнадцатилетний Михаил Фёдорович, и снова пошли по городам приказания, чтоб, опричь государева кабака, питья никто не держал. Грамотой 1614 года из Галицкой чети белозерскому воеводе велено на Белоозере «квасной и сусленой кабак завесть, и держати на веру, а целовальников выбирати посадских людей, а двор кабацкой поставит тем людям, кто старой кабацкой двор разволочил». Белозерцы завели сусленой и квасной кабак, и по 28 января прибыли оказалось 13 рублей два алтына с деньгою, да казаки отняли у сусляного и квасного кабака два воза солоду, посланного на мельницу, а про двор кабацкий белозерцы доносили, что его пока нет, потому что старый растаскали в литовское разоренье, и они нашли одну клетку от кабака, а ныне целовальники «квас и сусло варят для поспешенья в городе, а кабацкой двор учнут ставити, как будут прибыльные деньги». Но в грамоте следующего года опять велят поставить кабак тем людям, кто его развёз.

Кабацкая прибыль по-прежнему сделалась источником для удовлетворения всяческих нужд царя, начиная от государственных и до семейных. Умерла в 1615 году в Суздали царица-старица Александра, и указом царя велено было, чтоб тотчас взяли на её погребение из кабацких денег пятьдесят рублей. Царь и патриарх, собрав в 1620 году московских гостей для переговоров о торговле с Джоном Мериком,[125] объявили откровенно, что нет других доходов, как от таможни и кабака: «Ведомо вам всем, что по грехам в Московском государстве от войны во всем скудость и государской казны нет нисколько; кроме таможенных пошлин и кабацких денег государевым деньгам сбору нет». В наказе воеводам, отправленном в Новгород в 1617 году, приказано было «беречь накрепко, и выбрати детей боярских сверстных, и велети им корчмы выймати у всяких людей, чтоб опричь государевых кабаков никто питья на продажу не держал». В 1627 и 1628 годах князь Василий Туренин да дьяк Третьяк Копнин во Пскове «поставили на государя варницу на кабаки варити, и церковное вино отняли на государя у торговых людей, продавати верным целовальникам дорогою ценою, их же умышлением на откуп дали квасников». В 1629 году купили на Москве кабаки псковские Ивана Никитина закладчик Хмелевский со товарищами и продавали вино по 4 алтына стопу, а стоп убавили. Другие люди откупали кабаки по волостям. «В 1639 году (говорит царская грамота) ведомо учинилось, что в городах, приписанных к Новгородской четверти, в недавнее время взяты на откуп квас, сусло, брага, батвинья, которыми в городе живут и кормятся и тягло платят посадские и всякие жилецкие люди».