Книга Постарайся не дышать - Холли Седдон

Снова скрипнула дверь на веранду. Мамин голос зазвучал громче обычного. Он перекатился на бок, лицом к стене, и принялся бездумно ковырять стык обоев.

Между их кроватями было ровно двенадцать миль восемьсот ярдов. Он не шевелился, представляя, будто лежит на высоченной кровати с жесткой подушкой под головой, а вокруг жужжат и попискивают всякие аппараты. Где-то тут же, наверно, и мешочек с кровью. Он не был у Эми: мама сказала категорическое «нет». И теперь представлял себе ее палату как в сериале «Катастрофа». Белоснежная комната с невообразимым количеством розеток.

Какая-то часть его безоглядно стремилась к Эми, готовая, если потребуется, ползти на коленях всю дорогу. Вот он сбегает вниз через три ступеньки и заявляет матери: «Я люблю Эми, а она любит меня, и ты не имеешь права нас разлучать!» А потом хватает ключи от «форда»: «Или ты меня везешь, или я поеду сам!»

Другая часть, более сильная, удерживала его здесь. Лежа в кровати с воспаленными глазами, он понимал, что ничего такого не сделает. Не станет перечить матери, не станет требовать разрешения поехать к Эми. Он хочет к своей Эми. К той, которая его любит. А не к искалеченной девочке, лежащей без сознания в двенадцати милях и восьмистах ярдах отсюда. К тому же он сейчас, наверно, и не вспомнит, как вести машину. Его и Тома учили давным-давно, на старом летном поле, и ему тогда с трудом удалось переключиться на вторую передачу. Он ехал ужасно медленно; одиннадцатилетний Том без особых усилий бежал рядом, мелькая коленками, и смеялся.

Где Том? Он напряженно прислушался, пытаясь уловить звуки игры, но до него доносился лишь приглушенный разговор, постепенно набирающий обороты. Громкость нарастала; сопрано матери пробивалось через пол отчетливей, чем глубокий баритон отца.

– Не надо было отправлять их в школу так быстро. Луиза сказала…

– Кто это, Луиза? – устало произнес отцовский голос.

– Луиза Уотерс, классная руководительница Джейка. Она сказала, что ему это стоило невероятных усилий. Он с трудом концентрировался на учебе. И все время был на грани слез. Еще она сказала, что очень многие показывали на него пальцем и перешептывались.

– Это закончится, Сью. Когда в сентябре они вернутся в школу, у них уже будут другие темы для разговора.

– И ты в это веришь, Грэхем? Скажи, ты правда думаешь, что в ближайшие недели произойдет что-то такое, что сможет затмить это?

Тишина. Фирменное молчание его отца. Перевернувшись на живот, он глубоко втянул ноздрями запах подушки. Интересно, сколько там у Эми подушек, в этой интенсивной терапии? Мешают ли они ей? Она, наверно, не чувствует, раз без сознания. С тех пор как она сидела на этой кровати, постельное белье сменили не один раз. А ему отчаянно хотелось снова вдохнуть ее аромат. Аромат вишневой газировки. Он снова начал плакать.

– Мы здесь говорим не о твоем ненаглядном партнере по теннису, Грэхем! Он жив-здоров и сам решает, что делать. Мы должны позаботиться о наших младшеньких! И тут уж я знаю, что лучше. Джейк не вернется в эту школу. Луиза может присылать нам его задания, а я буду ему помогать. А для Тома нужно найти безопасное место, где его ничто не будет отвлекать. Особенно эти проклятые девчонки.

Глава двадцать первая

Алекс
22 сентября 2010

Она прошла по извилистому коридору и тихо открыла дверь «Голубой лагуны», надеясь разминуться с назойливой медсестрой-коротышкой.

Не тут-то было. Стойка администрации пустовала, но на звук шагов из открытой двери сестринской тут же вынырнула сестра Рэдсон.

– Вам помочь? – спросила она, меряя Алекс взглядом с головы до ног.

– Да, здравствуйте. Я уже приходила раньше. Не знаю, помните ли вы меня…

– Что привело вас сегодня?

– Я тут подумала… можно мне посидеть с Эми Стивенсон?

После секундного размышления медсестра обернулась и посмотрела в сторону углового бокса, где лежала Эми. Шторку задернули кое-как. Сегодня Алекс стояла к боксу ближе, чем в прошлый раз, и обзор был прекрасный. В просвет внизу виднелись мужские ботинки и края джинсов.

– Хорошо, я спрошу. Еще раз, – сказала медсестра, поворачиваясь к Алекс.

– Я не хочу навязываться. Я знаю, что он не желает со мной говорить, но мне просто очень хочется посидеть с Эми. Я подожду, пока он закончит.

– Вообще-то он зашел всего пару минут назад. И обычно сидит с ними подолгу.

– Он сидит со всеми пациентами?

Медсестра ответила не сразу. Необъятный бюст вздымался и опускался в такт глубокому дыханию.

– Да, со всеми, – сказала она наконец.

– А у всех остальных он сегодня уже был?

– Нет, не у всех. Напомните, как вас зовут?

– Алекс. Алекс Дейл.

Не успела она произнести свою фамилию, как медсестра ринулась через всю палату к угловому боксу, отдернула шторку и просунула внутрь голову, словно медведь, собирающийся разграбить корзину для пикника. Было видно, как мужчина испуганно отшатнулся.

Они поговорили с минуту, сблизив головы, после чего медсестра решительным шагом вернулась к дверям сестринской.

– Я сказала, что вам очень хочется, и он согласился перейти к другому пациенту и освободить вам место, – сообщила она и торжественно – словно ключи от города – вручила ей гостевой бейджик.

– Хорошо, спасибо, – ответила Алекс, сосредоточенно глядя на синюю в полоску униформу.

Медсестра аккуратным круглым почерком с завитушками записала ее в журнал посещений, настояв на том, чтобы сделать это лично, и метнулась к себе в кабинет. Алекс ждала. Из бокса вынырнул высокий светло-русый мужчина и на секунду остановился, щурясь и моргая.

Потом потер глаза и, оглядев пациентов, с ясно различимым «уф!» плюхнулся на стул рядом со светловолосой пациенткой ближе к выходу.

Короткие взъерошенные волосы. Футболка с треугольным вырезом и легким эффектом потертости – похожа на те, что Мэтт покупал в All Saints. Джинсы сидят низко, едва не сваливаются, точно школьная форма на вырост в начале семестра.

Он был в пределах слышимости, и она не двигалась с места: хотела узнать, как приступают к разговору опытные волонтеры.

Потом, догадавшись, что он, вероятно, ждет ее ухода, двинулась в сторону бокса Эми. До нее донесся облегченный вздох.

– Привет, Наташа, как дела? – ласково спросил посетитель.

Наташа, разумеется, не ответила. Дальнейший монолог было уже не слышно.

Она зашла в угловой бокс, где всего несколько недель назад стояла непрошеной гостьей – и впервые увидела «привидение». Тогда она почти ничего не смогла вспомнить о женщине, лежавшей перед ней в постели, а теперь, возможно, – и от этой мысли ее пробрала дрожь, – знала об Эми Стивенсон больше, чем сама Эми.

Принимая эстафету у волонтера, она села на стул и задернула шторку почти до конца.