Книга Безнадежная любовь - Эльвира Владимирова

— Он тут ни при чем! Это все я. Я сама.

Она почувствовала непривычно сильную хватку рук, его пальцы так и впились, так и вдавились в ее тело, причиняя боль.

— Ты? — Никита зло встряхнул ее. — Ты?

— Я! Я! Я! — завопила Инка от страха.

Мгновенно исчезла злоба, глаза вспыхнули презрением, ненавистью и решительностью. Никита с силой оттолкнул ее.

— Ты больше никогда не увидишь его.

Он развернулся и пошел, нет, почти побежал прочь.

— Ты куда? — растерянная Инка кинулась следом.

Никита не ответил, даже не оглянулся. Он не услышал ее.

Она недолго бежала за ним, быстро выбилась из сил, остановилась, жадно глотая воздух.

— Куда? — спросила сама себя, с трудом узнала место, где находилась, долго определяла направление, в котором исчез Никита.

Она плутала среди домов, заблудившись в улицах, досконально знакомых с детства. Наконец догадалась, куда побежал Никита. И ужаснулась.

Господи! Что она наделала?! Зачем придумала очередную историю и упоенно рассказывала ее, желая вызвать ревность? Еще и приплела абсолютно невиновного человека.

А Никита поверил. Еще как поверил! И возненавидел. Почему-то вовсе не ее, а того, кто был совершенно ни при чем. Совершенно ни при чем! Хотя он и существовал, был реальным, живым и действительно встретился в баре.

Каким бы значительным и обещающим ни казалось это словосочетание, встреча получилась самой что ни на есть невинной. Она произошла днем, ясным чистым днем, пожалуй, даже ближе к утру.

Бар был пуст и прохладен, превратившись в обыкновенную кафешку, куда несколько заботливых родителей привели своих малышей, чтобы накормить мороженым. Инна неторопливо проходила мимо, помахивая пакетом с хлебом, за которым ее отправила мама.

Видимо, назло ей, с нетерпением дожидавшейся дома мягкого батона, дочь решила потянуть время, заглянуть в почти безлюдный зал и тоже съесть мороженое — подольше и с удовольствием.

Инна не спеша раскапывала кремовую массу в вазочке и глазела по сторонам. Редкие родители с чадами ее не интересовали, и она перевела взгляд к стойке.

За стойкой сидел, тихо переговариваясь с барменом и неторопливо потягивая что-то из высокого стакана, мужчина. Его поза была небрежна и уверенна: прямая спина, свободно расправленные плечи, спокойно лежащая рука. Инна с интересом рассматривала его.

Никогда раньше она не обращала особого внимания на мужчин такого возраста. А этот вдруг отвел взгляд от бармена и посмотрел в зал. Инна вздрогнула, мгновенно приняла изящную позу и очаровательно потупила глазки, из-под ресниц наблюдая за сидящим за стойкой. Он оглядел полупустое помещение и, кажется, не нашел ничего интересного для себя. И наверное, даже не заметил Инну. А ей показалось чем-то знакомым его лицо.

Во власти необъяснимого порыва она, оставив на столе недоеденное мороженое, выбежала за мужчиной, стоило тому только выйти из бара, и проводила его до самого дома, незаметно шагая следом чуть вдалеке.

Оказывается, они были почти соседями. Инна в задумчивости постояла возле его дома и вечером, изменив смысл, рассказала обо всем Никите. Тот лишь посмеялся, назвав незнакомца стариком и недвусмысленно глядя на подружку. Ясно, он посчитал ее ненормальной. Инна лишь сейчас поняла, несмотря на насмешку, он поверил ей тогда, а если и не поверил, то принял во внимание возможность существования столь странного соперника. И надо было всего лишь не вспоминать о нем хотя бы при Никите, чтобы развеять его опасения, но девушка даже не догадывалась об их существовании.

Ее задел веселый смех, она обиделась, подумала, что Никите безразлично, и решила: такое невозможно терпеть.

Странно, что тот мужчина в ту же ночь приснился ей. Во сне они занимались любовью. А уже днем Инна сидела на скамеечке возле его дома и ждала.

Она увидела его издалека. Он шел легкой уверенной походкой и не замечал тихо сидящую на скамеечке девчонку. И не надо! Инна и не стремилась к этому. Хорошо, что он не видел, как она шмыгнула за ним в подъезд, на цыпочках прокралась по лестнице, а услышав скрип ключа в замке, стремительно рванулась вверх, как и рассчитывала, успевая к закрывающейся двери.

Пятый этаж, тридцать девятая квартира.

Зачем ей было знать это? Ну хотя бы затем, чтобы как-нибудь полным многозначительных интонаций голосом назвать равнодушному Никите адрес. Несмотря на всю свою любовь к выдумкам, Инна оставалась щепетильно точна в отношении цифр и мест происшествия. Эти детали придавали реальности ее рассказам.

А еще почему? Потому что во сне они любили друг друга. Невероятно! Инна уже не могла считать мужчину просто незнакомцем из бара. Но в последний раз упомянула о нем, почти забыв о далеком сне, лишь с прежней целью — пробудить ревность в холодном Никите.

Она не подозревала, с каким трудом дается тому холодность. Выпустив на волю призраки разыгравшегося воображения, девушка легкомысленно забывала свои рассказы, не представляя, что Никита отлично помнит все ее бредовые идеи и принимает их за чистую монету.

Не сама ли она совсем недавно не очень-то лестно отзывалась о тех, кто, по ее словам, обращает на нее повышенное внимание? Говорила, что презирает тупых преданных поклонников, беспрестанно бегающих следом послушными щенками. Чего же она хотела от Никиты?

До сих пор не понимая причин, оказывается, ненастоящего равнодушия, Инна вдруг открыла его хрупкость и наигранность и, увидев Никиту незнакомого — неистового, неуправляемого, неудержимого, испугалась.

Она, как и любая девушка, мечтала, чтобы влюбленный рыцарь совершал ради нее безумные поступки, но ужаснулась и растерялась, встретившись со столь долгожданным безумством и горячим порывом.

Что делать?

Теперь Инна знала неподвластную, долго сдерживаемую, а сейчас вырвавшуюся на свободу силу ревности, и пусть испытала ее лишь мгновенье, но запомнила навеки. Она представила, как ворвется Никита в тихую квартиру, увидит хозяина…

Мамочки!

Инка помнила явную, бросающуюся в глаза уверенность того человека. Он силен, его внешняя сдержанность таит в себе угрозу неисчерпаемых запасов энергии. Теперь-то она понимала это. Что произойдет в квартире номер тридцать девять исключительно по ее, Инкиной, вине?

Аня включила телевизор. Сашка, шестым чувством догадавшись об этом, громко крикнула из комнаты:

— Мам! Чего там?

— Не знаю. Программу не могу найти. Сейчас посмотрим.

— Опять Никита читал и куда-то бросил, — проворчала Саша, входя в комнату.

Внезапно, заглушая телевизионные голоса и судорожно разрывая воздух, призывно заголосил звонок. Саша скорчила недовольную гримасу.

— Я открою.

Резкие слова из прихожей долетали до Ани смутными звуками, она не улавливала их смысла, но мгновенно ощутила тревогу. Женщина уже собиралась выглянуть из комнаты, когда дверь распахнулась, и рассерженная Саша втолкнула Инну.