Книга От Ленина до Путина. Россия на ближнем и среднем Востоке - Алексей Васильев

Продолжала закручиваться адская спираль гонки вооружений. Забегая вперед, отметим, что логичные военные требования получения баз в Индийском океане противоречили беспроигрышным политическим установкам прошлого: «Долой иностранные базы на чужих территориях!» У СССР появились базы («льготы») в Бербере (Сомали) и в Адене (Южный Йемен). После того как две державы «рокировались» союзниками (СССР «обменял» Сомали на Эфиопию, а США – наоборот), у СССР появилась база в Эфиопии, а США стали использовать Берберу.

Реакция США – ведущей военно-морской державы мира в ХХ веке – на развитие советского ВМФ была предсказуемой. К тому же она накладывалась на общее обострение международной обстановки, споров из-за развертывания ракет средней дальности в Европе, на действия советских войск в Афганистане. «Американское командование считало развитие военно-морского флота Советского Союза угрозой, – писал американский исследователь Э. Рубинштейн. – Оно считало, что это будет мешать перевозкам по морским коммуникациям, а наличие различных видов ядерных ракет у советского военно-морского флота угрожало Соединенным Штатам… Это было толчком к американской русофобии. Есть сходство с тем, как подобное соревнование способствовало англо-германскому антагонизму накануне Первой мировой войны»111.

Важность военно-морского присутствия СССР в Восточном Средиземноморье и Индийском океане определялась и ростом значения водного пути из Черного моря через проливы, Суэцкий канал, Баб-эль-Мандебский пролив на Дальний Восток, вес которого в советской экономике увеличивался.

Но вернемся к Средиземноморью.

Еще в апреле 1967 года Леонид Брежнев предложил вывести американский 6-й флот из Средиземноморья112. Тогда, как и потом, Вашингтон игнорировал этот призыв. Слишком велико было превосходство ВМФ США в этом регионе, чтобы от него отказываться.

Андрей Громыко заявил в мае 1968 года: «Будучи черноморской державой и вследствие этого средиземноморской державой, Советский Союз заинтересован в мире и безопасности в районе, который прямо прилегает к советским южным границам… Присутствие советских кораблей в Средиземном море является фактором, облегчающим сохранение безопасности всей средиземноморской зоны»113. Эту точку зрения разделяли Египет и Сирия, представители которых не раз заявляли, что они считают советский флот своим щитом против агрессивных намерений американского 6-го флота.

Франция, Италия, Испания выражали обеспокоенность тем, что в связи с появлением советской Средиземноморской эскадры американские позиции ослаблялись. У западных союзников в Восточном Средиземноморье – Греции, Турции, Израиля – опасений было больше. В 1968 году турецкое министерство иностранных дел опубликовало цифры, которые показали, что за 1967 год через проливы проследовало рекордное число советских кораблей, в том числе 107 – после начала арабо-израильской войны114.

У Израиля был свой резон беспокоиться. Египтяне, использовав советскую ракету, потопили в октябре 1967 года израильский эсминец «Эйлат». Возможные морские сражения приобретали новые качественные характеристики.

Однако каких-либо реальных сил для вмешательства на Ближнем и Среднем Востоке, даже не принимая во внимание Турцию и Иран, у СССР в те годы не было. Преобладающие позиции США и их союзников в этом регионе сохранялись.

Когда к началу 60-х годов рухнула американская доктрина «массированного воздействия» и опасность взаимного уничтожения становилась все более реальной, Москва и Вашингтон стали принимать предупредительные меры, чтобы избежать ядерной войны. В 1961 году в США родилась доктрина «ограниченной ядерной войны», которая подразумевала, что ядерное оружие может быть использовано не непосредственно против Советского Союза, а лишь на том театре военных действий, где создается угроза для интересов США и Запада в целом.

Между Кремлем и Белым домом была установлена «горячая линия». В 1963 году был заключен Договор о запрещении ядерных испытаний в трех средах, в 1968-м – Договор о нераспространении ядерного оружия, а в 1972-м – Договор об ограничении стратегических вооружений (ОСВ-1).

Через систему договоров и соглашений две державы стремились снизить риск ядерной катастрофы. Процесс был трудным и неровным. Как сосуществовать в новом мире, не знали ни лидеры СССР, ни лидеры Запада. Они шли к договоренности методом проб и ошибок.

Но Ближний и Средний Восток оставался полем холодной войны. Взаимопонимание между Москвой и Вашингтоном не распространялось на этот регион.

Советское военное присутствие в Египте не обошлось без трагических потерь: израильтяне сбили несколько самолетов, пилотируемых советскими летчиками. Советские военные сначала недооценили электронную вооруженность израильской авиации и возможности наведения на цель, но потом приняли меры. Укрепление египетской ПВО и потери израильтян заставили их воздержаться от налетов. Патовая ситуация подтолкнула все стороны к принятию американского «плана Роджерса», выдвинутого в декабре 1969 года, и к прекращению огня 7 августа 1970 года.

Египтяне затем передвинули ракетные комплексы к западному берегу Суэцкого канала, восстановив всю систему противовоздушной обороны. В Израиле это сочли нарушением соглашения о прекращении огня, но ничего не решились предпринять в ответ. Возобновлять военные действия было в тот момент не в интересах Израиля.

К концу 60-х годов на Ближнем Востоке все громче заявляли о своих требованиях палестинцы. Дело уже не ограничивалось проблемой беженцев и защитой их прав. Палестинское движение превращалось в военно-политический фактор. Захват Израилем всей Палестины, создание израильских поселений в ее арабской части лишали палестинцев даже иллюзии существования у них национального очага, которым могли считаться не присоединенный к Египту сектор Газа и включенный в Иорданию Западный берег реки Иордан. Судьба изгнанников, лишенных родины, все больше создавала у палестинцев чувство единого народа с попранными правами. Возникли палестинские военно-политические организации, объединившиеся в 1964 году в Организацию освобождения Палестины. Правда, в конце 80-х годов новое поколение отчаявшихся и отчаянных молодых людей, выросших под израильской оккупацией, создаст властям Израиля проблему в виде невооруженного восстания – интифады. А пока что военно-политические организации палестинцев дестабилизировали не Израиль, а наиболее пострадавшую от войны страну – Иорданию. Ливан еще стоял на очереди.

В Иордании палестинские вооруженные формирования укрепились в лагерях беженцев и бросили вызов королевской власти, расшатанной поражением 1967 года. Громкую известность приобрели угоны самолетов международных авиакомпаний боевиками из левоэкстремистских палестинских организаций, базировавшихся в Иордании. В стране сложилось двоевластие. Для короля Хусейна встал вопрос о политическом выживании, и, опираясь на верные ему части, он начал боевые действия против вооруженных формирований палестинцев.

В августе – сентябре 1970 года в Аммане и других районах Иордании шли бои, в которых тысячи людей были убиты или ранены. Иорданская армия взяла верх, а после столкновений в июле 1971 года установила полный контроль над страной.