Книга У судьбы две руки - Наталья Калинина

Мужчина сделал паузу, и из его недоговоренности Алина сделала вывод, что возобновились их романтические отношения. На какой-то момент ей даже стало жаль Германа. Потерять любимую и не знать о ее судьбе — это большое горе. Но не успела она произнести что-либо в утешение, как мужчина уже продолжил:

— Примерно год назад Вика приехала ко мне с новой блестящей идеей. Вы, Алина, недавно ходили на экскурсию по дольменам. Но гид рассказала не о всех. Есть группа дольменов, которая не входит в ту экскурсию, и располагается она в горах над Гористым. Почему не водят экскурсантов туда? С одной стороны — ехать не очень удобно. С другой… Вот за это «другое» и зацепилась Вика. Ее привлекают все «дикие» места, особенно те, куда не ездят туристы. Как только она узнала об этих дольменах, сразу же отправилась к ним. И меня повела. А потом постаралась найти все, что о них известно. И знаете, их возраст слишком сильно отличается от прочих, находящихся в этой местности. Слишком сильно — этак на тысячу лет.

— Ого! — воскликнула, пораженная, Алина.

— Да, вот именно. Возраст дольменов над Гористым где-то порядка пяти-шести сотен лет.

— Это значит… Значит, что их сотворила не какая-то неизвестная цивилизация, как предполагается, а создали вполне себе обычные люди, которые жили тут в то время?

— Умница! — похвалил Герман. — Видите, вывод сделать легко. И Вика решила, что эти дольмены не показывают туристам, потому что они ненастоящие.

— Фальшивые, — кивнула Алина.

— Ну, если хотите, называйте их так. Искусственные, я бы сказал.

— Но зачем нужно было делать эти искусственные дольмены?

— Вика тоже задалась этим вопросом. И нашла-таки карту их расположения. Оказалось, что они располагаются не хаотично, а создают некий рисунок. Я потом его вам покажу. Он напоминает пентаграмму, но без верхушки.

— Ого! Дело рук сатанистов?

— Не совсем. Но вы близки к догадке. Расположение этих фальшивых дольменов действительно повторяет схему расположения алтарей в некоторых местах поклонения темным силам. Только, как я упомянул, не хватает завершающего «пентаграмму» луча. Вика предположила, что эти дольмены либо разрушены, либо засыпаны землей, либо их и вовсе недостроили. И решила проверить свою версию.

— Значит, ваша подруга искала эти недостающие дольмены?

— Честно говоря, не только, — ответил после некоторой заминки Герман. — Она надеялась найти и предметы служения, к примеру, жертвенную чашу или нож, что могло бы представлять не только историческую, но и материальную ценность. Если уж быть до конца честным, Вика рассчитывала хорошо заработать на этих раскопках. Возможно, не совсем чисто.

— Вот как? — тихо проговорила Алина, не одобряя намерений подруги Германа. Похоже, понятна теперь неприязнь, возникшая у жителей Гористого и к самому Герману.

— Я рассказываю вам все, как есть, откровенно, — довольно резко ответил мужчина, безошибочно угадав настроение Алины. — Я не одобрял намерений Вики. Но и препятствовать ей не мог. Она — большая и самостоятельная девочка.

— Но, однако же, эта самостоятельность завела ее в какую-то нехорошую историю. Вы вместе приехали?

— Нет. Когда-то я сопровождал ее в некоторых поездках, хоть далеко не во всех. Вика очень хотела, чтобы я поехал на этот раз с ней. А я отказался. У меня уже другая жизнь. Вся эта «полевая романтика», как оказалось, не для меня, она была хороша в юности, а сейчас… А сейчас у меня своя аудиторская компания, довольно известная, работы — выше крыши. Я люблю комфорт, а не ночевки в палатках. Мы с Викой расстались друзьями. Но, думается, этой поездкой она надеялась реанимировать наши былые отношения.

— Так вы сказали, что возобновили их! — невольно вырвалось у Алины.

— Разве? — удивился Герман. — Нет. Возобновилось наше общение. Дружба. После некоторого перерыва. И только. В общем, Вика уехала одна, провернула большую работу, чтобы добиться разрешения на раскопки, нашла добровольцев, и процесс пошел.

— Но местные жители были против раскопок! — припомнила Алина то, что ей рассказывал Женя.

— Да, что-то такое было. Вика не сообщила подробности. Для нее было главным то, что, несмотря на протесты местных жителей, разрешение было получено, и работа двигалась.

— Ей удалось найти то, что она искала? Недостающие дольмены или ценности?

— И да, и нет. Что-то Вика обнаружила, но что именно — сказать мне не успела. Она лишь упомянула, что ситуация вышла из-под контроля. Мне показалось, что она была напугана. Связь оборвалась. Я тут же перезвонил ей, но телефон Вики оказался вне зоны действия. За два дня я так и не смог с ней связаться. Уже позже я обнаружил письмо, отправленное с неизвестной мне почты. Там Вика кратко рассказала, что возникли проблемы с местными жителями. В первый момент я решил, что они просто мешали раскопкам. А потом — что они что-то сделали с Викой. И так как она больше не отвечала, я отправился сюда. Вот уже два месяца разыскиваю ее, но пока безуспешно.

— А вы заявили в полицию?

— Это было первым, что сделал.

— А ее родные? Почему сюда приехали вы?

— У Вики, кроме престарелой тетки, из родни никого нет. Ее воспитывала с юности тетя. Так получилось, что Викины родители ушли слишком рано.

— Вот как, — удрученно пробормотала Алина, размышляя над тем, куда могла исчезнуть молодая женщина. — Она остановилась в том доме, где сейчас живу я?

— М-м. Нет. Сами понимаете, возник конфликт с жителями, и Вика предпочла жить в другом месте. Сняла квартиру. Ее сейчас занимаю я.

— Вы считаете, что с нею что-то сделали жители Гористого? Старик Кириллов? Женя? — Упомянув своего нового знакомого, Алина слегка смутилась. Но Герман или не заметил ее румянца, или тактично не заострил на нем внимания.

— С жителями что-то случилось. Они… не такие, какими были, какими я их знал.

— А я не заметила в их поведении ничего странного!

— Это потому что не наблюдали. Впрочем, вам они усиленно демонстрировали радушие и внимание. Так что вряд ли вы заметили что-то странное.

— И что же мне должно было показаться таким?

— Хотя бы то, что улицы такие тихие. Дома вроде и обжитые, а вот где все люди? Когда-то на улицах было намного больше народа. В поселке то и дело проводились праздники с танцами и ужинами под открытым небом.

— Но сейчас не лето!

— Да, отчасти вы правы, — вздохнул Герман. — Но у жителей появилась странная боязнь открытых окон. Раньше очень редко закрывали их ставнями. Только разве что в полдень, летом, в самую жару, чтобы сохранить в домах прохладу. А так обычно окна стояли нараспашку.

— Но сейчас не лето! — напомнила опять Алина. — А ставнями жители закрывают окна в бурю!

— Возможно. Но еще они избегают зеркал. Вика написала мне эту фразу в том последнем письме, но я не обратил на нее поначалу внимания.