Книга Турнир самоубийц - Ян Леншин

– Первый, кто дернется, получит пулю в лоб!

Морозный воздух наполнился механическим тиканьем, как если бы рядом оказалась бомба замедленного действия. Губы Ульрика сами собой искривились в улыбке.

– О, мой кот! – Глаза Джен округлились, лицо побелело. – Только не он!

«Иллюзия» ломаной походкой шла по тротуару, похожая на безобразного четырехлапого паука. Тик-так, тик-так, щелкал дьявольский механизм. Все, кто оказался на улице в этот поздний несчастливый час, стояли, словно загипнотизированные.

– Не смотрите на него! – крикнул кто-то.

Тик-так, и громилы попятились, роняя оружие.

Тик-так, и Нейтан с Инкогнитусом замерли, будто каменные изваяния, прижав ладони к лицу. Лакированный ящик с глухим стуком упал на мостовую, злобно мяукнув.

Тик-так, и головорезы один за другим опустились на колени, а после закрыли руками глаза.

Тик-так, и Ульрик обнаружил, что Джен крепко зажмурилась, по-детски обняв плечи.

– Не надо, не забирай меня, я ничего не видела, ничего не ви…

Механический Человек протянул руку с длинными пальцами, таращась в пространство перед собой слепым глазом, так похожим на миниатюрное око Блуждающей Башни. Улыбка Ульрика, что с каждой секундой становилась все шире, чудовище не заботила ничуть.

* * *

Позже Ульрик долго будет ломать голову, откуда он взялся? Рыжебородый тип в сапогах из крокодиловой кожи? Только что его не было, и вот, пожалуйста, – стоит, оттопырив большими пальцами подтяжки безразмерных штанов. Незнакомец прищурился, сплюнул, а после врезал тикающей твари кулаком в челюсть.

Механический Человек пролетел несколько метров и исчез в подворотне. Там лязгнуло, будто два автомобиля столкнулись. Тиканье смолкло. Рыжебородый подмигнул Ульрику и растворился в воздухе, как если б его и не было вовсе.

Ульрик еще ошеломленно озирался, а ему уже начали аплодировать: Джен и семь головорезов наконец осмелились открыть глаза.

– Я знал, что у вас получится, сэр! – воскликнул Нейтан и низко поклонился.

Инкогнитус подобрал пару шестеренок – все, что напоминало о схватке с чудовищем.

– А кому продать детали от Механического Человека?! – крикнул он. – Лечат любые болезни!

ГЛАВА ШЕСТАЯ. Котовство

Всю ночь и все утро валил снег. Замерзнув, знаменитая блэткочская грязь, которую не брало ни одно чистящее средство, превратилась в камень. Ульрик уныло смотрел из гостиничного окна на мучнисто-серый мир. В Столице Метеоритов шел четвертый месяц зимы.

Джен, забыв об испорченном вечере у N, без конца восхищалась Ульриком и даже пригласила к себе встречать Котовство. Что бы это ни значило.

– После испытания, – тараторила Джен, – сразу ко мне. Я возьму конфеты, сходим в приют, затем погуляем, а часов в десять сядем за стол. Как тебе план?

– Отличный. Но есть загвоздка: что, если меня убьют на втором испытании?

– Очень смешно, – фыркнула Джен. – А еще обязательно посмотрим фейерверк! В прошлом году, представляешь, два дома сгорело!

В Блэткоч потянулись туристы. Многие пытались сфотографироваться на фоне Блуждающей Башни, но та всякий раз исчезала. Процветала торговля метеоритами и деталями от Механического Человека каких угодно размеров и на любой вкус: попадались экземпляры, выглядевшие в точности, как трамвайный электромотор.

Ульрик с ужасом ждал нового испытания. Разум твердил, что оставаться в Блэткоче опасно, в любую минуту его могут убить – не на Турнире, так местные бандиты постараются. Да и сдержит ли Коммивояжер слово? Беглому преступнику веры нет. И все ж любые доводы рассыпались от одной мысли, что удастся не только сохранить печать, но даже изменить ее. Черт, заманчиво, весьма заманчиво! Стоит попытаться хотя бы для того, чтоб увидеть, как вытянется лицо Белинды. Вот умора будет, когда он щелкнет пальцами перед носом у этой стервы!

Так ничего толком и не решив, Ульрик сидел в номере и коротал время за чтением «Краткого изложения уроков…».

В дверь постучали.

В коридоре топтались уголовного вида типы, в которых Ульрик без труда узнал людей, что хотели ограбить их с Джен вчера вечером. Один держал шелковую подушечку с элегантной шестиконечной звездой.

– Счастливого Котовства, сэр, – дружно пробасили гости.

Невзирая на лютый холод, пришельцы щеголяли в расстегнутых на груди рубашках и легких штанах с подтяжками. Только один нарядился в шерстяной двубортный пиджак. Ульрик не мог не оценить завидное качество шерсти. Неплохой выбор для спасения от здешних холодов.

– Где покупали? – не удержавшись, спросил он – возвращаться в похоронное бюро Ульрику не хотелось до смерти.

– Вам приглянулась моя одежка? – просиял здоровяк. – Так берите!

Мужчина проворно скинул пиджак и начал возиться с ремнем.

– Нет, нет, я вовсе не это имел в виду! – запротестовал Ульрик. – И наденьте, бога ради, штаны!

Куда там. Прочие визитеры заволновались:

– А вот, сэр, посмотрите, какая рубашка, чистый хлопок!

– Да что рубашка, гляньте на мои часы! Отцовский подарок!

– Подумайте, зачем вам этакий хлам, сэр? Эдвин пиджачок у какого-то заезжего франтика спер. Возьмите лучше сапоги, десятый год сносу нет, еще мой дед в них бегал! Неужели не нравятся?

Гости, к ужасу Ульрика, споро раздевались.

– Господа, господа, успокойтесь, – примирительно сказал Ульрик. – С вашего позволения, я возьму только пиджак.

– Видали, дурни?

Эдвин, стоящий в одном исподнем, светился от гордости.

– Сколько с меня? – спросил Ульрик, доставая кошелек.

– Что вы, сэр, – отмахнулся Эдвин. – После того, что вы сделали, весь город перед вами в неоплатном долгу.

– А что я сделал? – поинтересовался Ульрик, силясь разглядеть в разбитом на неудачу зеркале обновку. Пиджак смотрелся совсем как пальто, оставалось подогнуть рукава.

– Не скромничайте, сэр. Вы прогнали Механического Человека, неужто позабыли? Может, конечно, для такого, как вы, это и пустяк, но не для нас с ребятами. Верно, парни?

Одобрительный ропот. Вот они про что. Ульрик уже устал рассказывать, как было дело.

– Я не прогонял Механического Человека, сколько раз объяснять.

– А кто ж тогда?

– Когда все закрыли глаза, появился рыжебородый парень, в штанах на подтяжках и в сапогах из крокодиловой кожи. Не знаете такого?

Гости дружно рассмеялись, будто он смолол несусветную глупость. Ульрик ненавидел, когда люди так делали. Он будто вновь очутился в Готтлибе и доказывает, что лотоматоны могут ошибаться. Но постойте, это не он сумасшедший, это в Блэткоче все чокнулись!