Книга Самые знаменитые влюбленные - Александр Соловьев

Роман с египтянкой больше чем на полгода выключил Антония из политической жизни, дав окрепнуть его врагам. Даже сама Клеопатра была обеспокоена этим бездельем нового возлюбленного. Однажды, когда Антоний, любивший рыбачить, сидел с удочкой, ожидая клева, царица приказала слуге подплыть к леске триумвира и насадить на крючок заранее приготовленную рыбину. Все присутствовавшие разразились гомерическим хохотом, когда Антоний вытянул свою добычу на берег и снял с крючка… копченую селедку. «Император, – сказала Клеопатра, – предоставьте ловить рыбу кому-нибудь другому. Ваша добыча – города, царства и континенты».

Лишь вспыхнувшая в Италии гражданская война заставила Антония вернуться в Рим. Он уехал из Александрии, когда Клеопатра была уже на шестом месяце беременности. В июне 40 года царица родила близнецов – мальчика и девочку.

Ни Клеопатра, ни сам Антоний не подозревали, что их разлука продлится целых четыре года. И виной тому были не новые походы полководца. Едва вернувшись в Рим, Антоний неожиданно для самого себя… вступил в брак. И хотя брак этот был заключен по политическим соображениям (Антоний женился на сестре своего главного соперника – триумвира Октавиана, чтобы скрепить их союз), красавица Октавия на четыре года оторвала Антония от его египетской пассии. Однако политическому союзу двух триумвиров не суждена была долгая жизнь. А следом рухнул и брачный союз Антония с женой. Он вернулся на Восток. Новая встреча с Клеопатрой произошла в Сирии. На этот раз Клеопатра не стала изображать Афродиту. Не было маскарадов, роскоши, увеселений. Она просто взяла с собой трехлетних близнецов, детей Антония. Подробностей этого свидания не сохранилось. Известно лишь, что триумвир взял детей на руки и поднял их над головой. По римским обычаям это означало, что он признает их своими. Совершив это, Антоний должен был сделать и следующий шаг – признать их мать супругой. Так он и поступил, справив с ней в Антиохии пышную свадьбу. На следующий год Клеопатра родила своего третьего ребенка от Антония. Сына назвали Птолемеем Филадельфом.

Примерно в это же время Антоний начал решительную борьбу с Октавианом. Клеопатра не только поддерживала супруга, но всячески подталкивала его к войне. Она выставила 200 кораблей и ссудила мужа огромной суммой денег. 2 сентября 31 года произошло решающее морское сражение у мыса Акция в Эпире. Флот Антония потерпел поражение. Часть кораблей вырвалась из окружения, увозя в Александрию Антония и Клеопатру, лично наблюдавших за ходом битвы.

Октавиан продвигался медленно, и беглецы могли еще что-то предпринять для своего спасения. Но даже Клеопатру вдруг предательски покинула вечная жажда власти. Вместо того чтобы спешно собирать армию и искать союзников, они с Антонием ошеломили Александрию вихрем пиров и развлечений. Именно тогда при александрийском дворе возник «Союз живущих бесподобно». Да, время они проводили бесподобно – должно быть, потому, что чувствовали: его почти не осталось. Когда Октавиан подошел к стенам Александрии, Антоний собрал остатки своих войск и приказал кораблям выйти из гавани. Однако ему изменил сначала флот, а потом и сухопутные отряды. Полководец без армии вернулся во дворец. Навстречу ему выбежали слуги Клеопатры с криками о том, что царица заперлась в построенной для нее усыпальнице и там покончила с собой.

«Какой же я полководец, если даже женщина превзошла меня решимостью!» – с горечью воскликнул Антоний. Он призвал своего верного раба Эроса и приказал ему вонзить меч себе в сердце – таков был их давний уговор. Эрос поднял меч, но нанес удар не Антонию – себе. «Отлично, Эрос, – усмехнулся император, – ты не сделал то, о чем я просил, но зато показал, как это делается».

Взяв меч, он вонзил его себе в живот, но и тут не хватило то ли мужества, то ли силы. Залитый кровью, Антоний упал на ложе, умоляя добить его, но испуганные слуги разбежались прочь. И в эту минуту в покои ворвался секретарь Клеопатры с запоздавшим сообщением о том, что вышла ошибка: царица и правда в усыпальнице, но она жива! Антоний приказал нести его к усыпальнице. Однако тяжелая подъемная дверь была уже опущена, и царица отказалась поднять ее, опасаясь, что римляне, ворвавшиеся в город, проникнут и в ее последнее убежище. Антония обвязали веревками и ремнями, и царица с двумя своими прислужницами с огромным трудом втащила его в окно верхнего этажа.

Клеопатра пыталась как могла облегчить последние страдания супруга. Перевязала его рану, затем в горе разорвала собственные одежды и стала раздирать ногтями грудь. Антоний же, напротив, вполне успокоился. И попросил царицу принести вина, зная, что это должно ускорить агонию и приблизить смерть. Расчет вполне оправдался, через несколько минут на руках Клеопатры Антоний испустил дух.

Как раз в это время на дверь обрушился град ударов. Люди Октавиана требовали открыть. Потом поняли, что плита слишком крепка, и пошли на хитрость. Они уговаривали царицу положиться на милосердие Рима, обещали сохранить за ее детьми трон. Тем временем один из римлян, поднявшись по лестнице, приставленной к окну, через которое втащили Антония, забрался внутрь. Клеопатра попыталась заколоться кинжалом, но у нее отобрали оружие и под надежной охраной доставили во дворец.

С ней обращались вполне учтиво, но очень зорко следили, как бы царица не попыталась вновь лишить себя жизни. А когда Клеопатра объявила было голодовку, намекнули, что таким неразумным поведением она ставит под угрозу своих детей. Угроза привела ее в ужас. Клеопатра снова начала есть. Но вскоре узнала, чем вызвана такая трогательная забота о ее здоровье. Тайный поклонник из числа римлян сообщил, что через несколько дней ее с детьми отправят в Рим. Царская семья должна будет участвовать в триумфе победителя в качестве пленников. Прикованных к колеснице, как когда-то ее сестра Арсиноя. И Клеопатра решилась. К счастью, во дворце у нее еще остались верные люди.

Утром следующего дня с разрешения Октавиана царица отправилась на могилу Антония. Она принесла большой букет цветов. И долго сетовала на судьбу, разлучившую ее с любимым. Безусловно, скорбь была искренней, но, зная характер Клеопатры, можно предположить, что не меньшую боль причиняла ей мысль о потере трона и могущества.

Возвратясь во дворец, Клеопатра заказала поистине царскую трапезу. К которой как раз и поспел невзрачный крестьянин с плетеной корзиной, появившийся у дворца. Он принес царице десерт. Бдительные стражи подняли крышку. В корзине были смоквы, крупные спелые смоквы. «Ну и лакомка же эта Клеопатра!» – рассмеялись воины.

Покончив с едой, Клеопатра написала письмо, запечатала его, велела отнести Октавиану и отослала всех слуг. С ней остались лишь две верные прислужницы – те самые, что недавно прятались с ней в усыпальнице. В роскошных царских одеждах и диадеме Клеопатра опустилась на свое золоченое ложе. Одна из рабынь поднесла ей корзину.

В Александрии никто не боялся змей, даже дети. Их называли «добрыми духами» в память о великом Александре. Ведь, по преданию, именно Змей показывал Македонцу дорогу через пустыню к храму Амона. Александрийцы даже завели обычай брать змей в свои дома. Их кормили мукой, смешанной с вином и медом. Легкий свист, щелчок пальцами, и змеи выползают к своей трапезе. Снова щелчок, и они исчезают в норе.