Книга Русский диверсант Илья Старинов - Анатолий Цветков

Старинов с Овчинниковым подбежали к машине. Один из диверсантов был убит наповал, другой — ранен. Выбив у него из рук оружие, бросились к человеку, которого вытащили из «эмки». Это оказался капитан Красной Армии. Он был мертв. В «эмке» они обнаружили труп солдата, очевидно, водителя машины.

В это время из лесу появились бойцы и «тетя Аня». Они вели раненого «милиционера».

— А где второй?

— Второй сопротивлялся. Отвели ему «жизненное пространство».

Старинов никогда больше не встречал «тетю Аню». Но он не сомневался, что эта женщина вместе со своими ребятами в годы гитлеровской оккупации «отвела жизненное пространство» не одному фашисту.

Именно такие люди, как она, шли в партизаны!

* * *

Соотношение сил на границе в первые дни войны резко изменилось в пользу противника.

Директива № 3 наркома обороны, требовавшая от войск Северо-Западного и Западного фронтов активных наступательных действий, родилась в недобрый час. Наступательные действия, предпринятые 23, 24 и 25 июня, дали ничтожные результаты. Потери же, понесенные Красной Армией, оказались чрезвычайно большими.

Неоправданные попытки наступать, когда надо было организовать оборону, только ухудшили и без того очень тяжелое положение. Гитлеровцы, конечно, понимали это и лихорадочно стремились развить и закрепить свои успехи.

Старинов со своей группой прибыл на Западный фронт, когда его командный пункт располагался северо-восточное Могилева, в густом лесу, недалеко от Днепра.

Командующего фронтом Д. Г. Павлова не застали — он был в войсках. Начальник штаба фронта генерал Климовских вяло протянул руку за поданной Стариновым строевой запиской. Вид у него был крайне измученный. Просмотрев записку, он тяжело вздохнул, медленно покачал головой:

— Мало.

— Больше не смогли получить, товарищ генерал. Климовских понимающе кивнул.

Старинов молчал. Что можно было сказать? Они и так привезли в три раза больше того, что дали в Москве.

— Бросьте все силы на минирование и разрушение основных автомобильных и железных дорог, по которым наступает противник, — распорядился Климовских. — И действуйте немедля! Сейчас минуты дороги.

— Разрешите ознакомиться с обстановкой.

— В оперативном отделе. Ну и у инженеров, конечно.

Старинов отправился сначала к начальнику инженерного управления фронта. Здесь его не обрадовали. В составе инженерных войск фронта остались только два понтонных и три саперных батальона. Остальные инженерные части попали в окружение, связь с ними была потеряна.

Вместе с начальником инженерного управления распределили скромные силы и средства по магистралям, где следовало создать заграждения в первую очередь. Группа Старинова разбилась на три отряда.

Полковнику Овчинникову и майору Афанасьеву выпало создавать заграждения в треугольнике Витебск — Полоцк — Лепель. В их распоряжение выделялся батальон, состоящий из трех рот, несколько тонн взрывчатых веществ, несколько сот противотанковых мин, достаточное количество бикфордова шнура и детонаторов. Зато других принадлежностей для взрывания они получили, как, впрочем, и все другие, явно не достаточно. Овчинников сразу решил, что будет действовать на направлении Витебск-Полоцк. Майор Афанасьев находился на лепельском направлении.

В центре расположился отряд под командой майора Уманца. Ему предстояло создать заграждения на магистрали Минск — Борисов — Орша.

Третий отряд, возглавляемый майором Ковалевым, имел задачу прикрыть направление Могилев-Минск.

Уманец и Ковалев также получили несколько тонн тола, противотанковые и противопехотные мины.

Некоторое количество взрывчатки и мин Старинов оставил в резерве. Их тщательно замаскировали в лесу под Оршей. Там же обосновался и КП.

В те исполненные трагизма дни Илье Григорьевичу пришлось не раз бывать в штабе Западного фронта. На его глазах штаб оправлялся от «шока», полученного в первые часы войны. Старинов видел, как действовали штабные командиры, как налаживалась связь с войсками. Здесь уже лучше знали обстановку, предвидели развитие событий.

На второй или третий день по прибытии Илья Григорьевич получил возможность представиться командующему фронтом. Д. Г. Павлов, заметно похудевший, даже осунувшийся, искренне обрадовался загражденцам.

— Действуйте, Вольф! Все используйте для устройства заграждений! Достаточно ли у вас средств?.. Мало?.. Постарайтесь достать еще. Мины, мины нужны! Слышишь, мины!

Старинов не стал напоминать недавнего разговора, когда Павлов выразил недовольство тем, что на предстоящих учениях слишком много внимания будет уделено устройству, а не преодолению заграждений.

Отпуская Старинова, командующий обещал позаботиться об обеспечении оперативно-инженерной группы. И действительно, службы фронта помогали всем, чем могли.

Но командовать фронтом и даже жить генералу армии Д. Г. Павлову оставалось недолго. 1 июля 1941 г. постановлением Государственного Комитета Обороны командование Западного фронта было смещено.

На место Климовских стал генерал-лейтенант Маландин, а во временное командование войсками вступил генерал-лейтенант А. И. Еременко.

Илья Григорьевич видел Павлова в момент ареста. Казалось, этот чрезмерно утомленный, похоже, даже надломленный человек испытывал чувство долгожданного облегчения. Наконец-то с него снимали ответственность за войска целого фронта, командовать которым ему было явно не по плечу.

Старинов знал, что никто из командиров, давно знавших Павлова, не считал его достаточно подготовленным для тех высоких постов, которые он занимал в последние два-три года. Но он служил верой и правдой. Неукоснительно выполнил и последние указания сверху: «не поддаваться ни на какие провокации».

Павлова сразу арестовали, а затем и расстреляли. Вместе с ним разделили горькую участь начальник штаба фронта генерал-майор Климовских, командующий артиллерией генерал-лейтенант Клич и ряд других, безусловно, заслуженных командиров.

В особенности поразил Старинова арест Н. А. Клича. В его честности и невиновности он был убежден. Именно от Клича слышал он каких-нибудь две недели назад о благодушии верхов, о том, что стране и армии угрожала смертельная опасность, а карьеристы и слепцы не желали этого видеть.

Н. А. Клич делал все, чтобы повысить боеспособность артиллерии округа. Но у него отнимали тягачи, снимали его людей с позиций на оборонительные работы, забирали у него старые пушки с боеприпасами, а взамен присылали новые без снарядов.

В штабе Западного фронта опять появились растерянность и уныние. Аресты выбивали у людей почву из-под ног. Никто не был уверен в своем завтрашнем дне. Все слишком хорошо помнили тридцать седьмой год.

Расправа над командованием Западного фронта дурно сказалась и на войсках. Ведь всем внушали, что Павлов — изменник, и солдаты начинали с подозрением поглядывать на других генералов.