Книга Плененные страстью - Лорен Смит

Шаги приблизились, этот запах, такой исключительно его, так близко у нее за спиной.

Эмили повернулась. Она открыла рот от ужаса при виде его избитого и окровавленного лица.

– Годрик, тебя побили?! – Девушка протянула руку к его лицу, но не коснулась, боясь сделать ему еще больнее.

Он взял ее за руки, и она поморщилась при виде синих пальцев мужчины. Несколько долгих секунд никто из них не промолвил ни слова. Что-то изменилось между ними. Она вынуждена была признать, что неравнодушна к нему, а он проявил нежность, на которую, как она полагала, был не способен. Их глаза встретились, и промелькнула какая-то искра, щеки Эмили залил румянец.

– Что случилось?

– Мы тут беседовали с Эштоном. Довольно откровенно.

Он поцеловал ее руки, потом отпустил и указал на кровать. Стопка книг была свалена в кучу. Там лежало по меньшей мере восемь книг. Она не смогла сдержать любопытства. Взобравшись на постель, внимательно просматривала заглавия. Неожиданно и приятно было осознавать, что он принес больше книг, чем она просила. Эмили не смела смотреть на него, в глазах стояли слезы. Вместо этого она все свое внимание обратила на подарок, сделанный им. Что бы это могло означать?

Когда девушка взобралась на кровать, он хотел обнять ее сзади. Она выглядела неотразимо: распущенные волнистые волосы, покачивание ягодиц. Она двигалась с изяществом лесной нимфы. Он знал, что она будет игривым партнером в сексе, страстной и восхитительной в моменты экстаза. «Что, черт возьми, со мной не так?»

Герцог отогнал сильный прилив желания и посмотрел на нее. Руки Эмили поглаживали обложку каждой книги, глаза читали заголовки, не обращая внимания на него. Годрик боялся, что испортит этот момент, если присоединится к ней, но решил рискнуть. Он осторожно опустился на край кровати рядом с ней, пока она сортировала книги по стопкам.

– Я принес понемногу всего. Не знаю твоих предпочтений.

Эмили согнула ноги и села поудобнее.

– Философия, искусство, рыцарские романы, естественные науки.

Она перебирала томики книг с таким наслаждением, что Годрику казалось, будто за окном падает снег, ведь ее глаза светились как у ребенка на Рождество. В этот миг он пожалел, что не был ни поэтом, ни художником, так ему хотелось выразить красоту души Эмили. Она подняла глаза и встретилась с ним взглядом, ее лицо сразу же залилось румянцем. При дневном свете Годрик различил несколько веснушек на ее переносице. Многие женщины прятали их под слоем пудры. Но не Эмили, она даже не думала о них. Он был от этого в восторге, она не обращала внимания на то, что другие представительницы слабого пола считали изъяном.

– Я заинтригована твоим выбором. Почему ты подумал, что меня интересует философия или естественные науки?

– Ты показалась мне серьезным читателем, не склонным к легкомысленному чтиву о шитье или этикете.

– Этикет? – с насмешкой переспросила Эмили. – Это довольно дерзкое утверждение. Но такие книги – отличный выбор. Однако ты принес их слишком много.

Она оттолкнула их все в сторону, оставив одну, «Илиада и Одиссей».

Годрик потянулся, смел книги в охапку и вернул их назад.

– Считай остальные началом моего извинения. – Он взял ее за подбородок одной рукой, а большим пальцем другой провел по ее нижней губе.

– Ты извиняешься?

– Да, и не только за то, что сказал раньше, но за все – похищение, озеро и настойку опиума. За все. – Он действительно имел это в виду.

Причиняя ей боль, Годрик ранил и свое сердце тоже, это было неправильно. Эмили делала его слабым, поэтому он должен отправить ее восвояси, прежде чем она разрушит его уединенную жизнь. Но при мысли, что он не будет видеть ее, тоже становилось невыносимо. Она, как котенок, искала его заботы. И эта ее простая реакция согревала его и доставляла мужчине огромное удовольствие.

– Не нужно извиняться за все. – Ее ресницы задрожали, когда она посмотрела на него с застенчивой улыбкой.

– Значит, я не навредил тебе всеми своими поступками? – Он засмеялся.

– Не всеми поступками.

Она рассматривала книгу, которую держала в руках, затем открыла ее и вздохнула.

– Моя ошибка: я забыл, что ты не читаешь на греческом, – Годрик потянулся к роману, который она держала. Хоть на книге стояло название на английском, текст был полностью на греческом.

– Это один из моих любимых рассказов. Мой отец никогда не интересовался романами, но он любил классику и часто читал ее мне.

Она взяла томик из его рук.

– Ты почитаешь мне?

– Но ты же ничего не поймешь. Хотя, думаю, я смогу перевести ее для тебя.

Годрик с любопытством взял у нее книгу.

– Я знаю этот рассказ наизусть по-английски, и когда ты станешь читать мне вслух на греческом, буду вспоминать, о чем там идет речь. Считай, что это другая часть твоего извинения.

Его светлость вытянулся на кровати, Эмили присоединилась к нему, свернувшись калачиком и положив голову ему на плечо. Он открыл книгу на первой странице, сделал глубокий вдох и начал читать.

Следующий час прошел при мягком солнечном свете и под шепот на иностранном языке. Он снова был ребенком, получающим удовольствие от хорошо рассказанной сказки, присутствие Эмили действовало на него успокаивающе. Ему нравилось, как невинно ее голова лежала на его плече и как его рука обнимала ее за талию.

Дойдя до конца отрывка, мужчина сунул в книгу фиолетовую атласную закладку и отложил ее в сторону, обратив внимание на Эмили. Сколько воды утекло с тех пор, как он проводил время с женщиной в постели, разделяя с ней душевные моменты, и это не ограничивалось обнажением тел? Слишком много. В том мгновении была полнота, зрелость, которые дарили ему безмерное чувство спокойствия. Но подобные значительные и совершенные минуты не могли длиться долго.

Он не заслуживал ее.

Он не был достоин любви, особенно чувства Эмили.

Она вернется к своему дяде и выйдет замуж за того ужасного Бланкеншипа, чтобы погасить долг. Конечно, должен быть способ спасти ее от такой участи, но он не мог придумать ни одного. Сделать ее своей любовницей было бы невозможно. Она сочтет его подлецом, а ее разочарование погубит его. Мог ли он жениться на ней? Предложить ей жизнь с неопределенной любовью? Годрик пресек мысли о плохом и попытался вернуться к чему-нибудь приятному.

– Может, пойдем пообедаем? – От его дыхания ее волосы колыхнулись.

Она подняла голову и легонько провела губами по его устам, это было скорее напоминание о поцелуе.

– Да.

Эмили отстранилась, и в тот миг сердце Годрика прыгнуло, чтобы последовать за ней. Что, если бы она была его, не сейчас, но всегда?

Ему ужасно захотелось такой жизни. Тут же возникшее отчаяние заставило герцога унять незнакомый порыв злиться и плакать одновременно и взять себя в руки.