Книга Пика - Александр Асмолов

— Значит, все ради денег?

— Не обязательно. Есть игроки, для которых игра смысл жизни. Когда ты партнера по игре понимаешь, это уже полдела.

— Сам не знаю, кто из нас игрок, и что за игра.

— Ищи логику. От случайностей к закономерности.

— Как в шахматах?

— Нет. В шахматах правила известны, а в хорошей игре и цель прячут.

— Игорь Михалыч, у вас в библиотеке много книг по шахматам, а самих шахмат в кабинете нет.

— Ну, это в кино шахматист всегда с доской, чтобы зритель понимал кто есть герой и что делает. Остальные в уме два и два складывают… Ладно, ты поиграй, а у меня клюет.

Пика глубоко вдохнул, мысленно возвращаясь к рисунке. Он опять сидел с карандашом и оценивал рыбака. Получилось неплохо. Ему удалось схватить это состояние старика с удочкой, который, вроде бы, перед зрителем, а на самом деле мысли его далеко отсюда. Жаль, но придется расставаться с этим рисунком, а он мог бы занять достойное место на какой-нибудь выставке или в коллекции любителя. Но, не судьба. Бывший зэк взял второй рисунок с Мехметом. Сравнил. С удовольствием отметил, что еще не утратил навыки рисования — выполненные в разной технике сценки подчеркивали разные характеры изображенных героев. Чиркнула зажигалка, покорно ждавшая своего часа в «дипломате», и жадное пламя поглотило так неосторожно приоткрытый портал.

На улице накрапывал дождь. Погода была сонной. Сава подошел вплотную к окну. Ему подумалось, что дома сейчас снегу по колено. Морозец. Впрочем, где теперь дом у бывшего зэка, нужно было бы еще понять. Вспомнилась кухня с видом на заснеженный яблоневый сад. Вроде бы совершенно чужая дача, а как там было душевно. Сразу же возникла мысль, а не расспросить ли обо всем самого Орлова, что ходить вокруг да около. Странно, Пика никогда даже не думал об этом, хотя, казалось бы, чего проще.

Он взял чистый лист бумаги и повертел карандаш в пальцах. Никаких идей о сюжете не возникало. Попробовал нарисовать кабинет Орлова. После наброска интерьера, подумал, куда бы посадить или поставить бывшего владельца «Паленке». Не получалось, не хотел Дмитрий Николаич появляться в своем кабинете. Пика взял второй лист и набросал большую столовую в ВИП-зоне. Она была аккурат напротив кабинета Орлова, а между ними приемная с секретарем Ниночкой. Общительная и строгая одновременно, она лучше всех могла находить общий язык с шефом.

Интерьер столовой бывший дизайнер прорисовывал с любовью. Кто-то очень толково продумал расставил все по местам еще до прихода Савы на работу в «Паленке», и по нему «новенький» быстро усвоил взгляды шефа. Во всю стену напротив окна был большой аквариум с карликовой акулой, на стене пара старых весел. Художник вспомнил свое первое впечатление от посещения столовой — «создай условие, и вырастишь акулу». Откуда оно возникло, он так и не смог себе потом объяснить. Вот и теперь, Пика что-то не понимал. Кроме контура Орлова ничего на бумагу не ложилось. Детализировать большой овальный стол, за которым иногда обедали 15–20 приглашенных шефом сотрудников было делом нескольких минут. Стол получился солидным, как и все, что делал в жизни Орлов, но сам он сейчас категорически не хотел появляться, даже во главе накрытого к трапезе стола.

— Не выходит каменный цветок? — Дина сбоку разглядывала рисунок.

— Ой! Я и не заметил, что ты тут.

— Я такая незаметная?

Пика промолчал, не найдя, что ответить. Он лишь почувствовал свежесть ее шампуня, и отметил, что действительно не слышал, как женщина с карими глазами принимала душ. Значит, он незаметно для своего сознания пересекает какую-то границу бытия. Может блуждать где-то в другом мире и возвращаться. Скорее всего, этот процесс идет по-разному. С давно ушедшими людьми протекает гораздо проще, чем с живыми, а с теми, кто где-то в переходном состоянии, ему пока не по силам.

— Пробовал с Орловым пообщаться, — Сава кивнул на два рисунка перед собой, — не хочет.

— И даже в этот зал с аквариумом не пришел?

— Нет. Хотя в столовой он часто бывал.

— А это его кабинет? — Дина взяла другой рисунок. — Стильно. Мужчина любил окружать себя красивыми вещами.

— Знаешь, у меня было время подумать, — резко перешел к главному бывший зэк, — в «Цирцее» Орлов оставил только одну акцию «Дэзи» из Гонконга. По ней поступает доход по торговым площадям бывшей «Солянки».

— Так…

— Не пропорционально как-то, если предположить, что доход от всех сдаваемых площадей, делится на сто равных частей по количеству акций.

— Намекаешь на то, что собственники недвижимости в России могут быть разные, поэтому у Джонсона с Соломоновых островов только одна «Солянка».

— По крайней мере тут «непонятка».

— Хорошо, — было видно, что у Дины уже созрел какой-то план. — Ты уже позавтракал?

— Кофе внизу выпил. Вполне приличный… Хотя после вчерашнего «Сиропчика» я бы не отказался от нормальной еды.

— На солененькое потянуло?

— Ну, я ж не Карлсон.

— Через полчаса я буду готова.

Таксист, едва услышав просьбу довести туристов до хорошего ресторана с кипрской кухней, начал наперебой предлагать поездку в соседнюю деревню или другой городок, где есть единственный и неповторимый ресторан… Женщина с карими глазами спокойно сказала, что их устроит небольшая таверна поблизости и протянула купюру.

Через десять минут Сава открыл дверь в таверну «Zanettos», пропуская вперед Дину. Это оказалось именно то, что хотели увидеть туристы, — несколько столиков и барная стойка, скромно и чисто. К ним вышел хозяин. Предложил расположиться у окна и, выслушав пожелания гостей, удалился. Следом появился сын хозяина и принес простые деревенские закуски: оливки, зеленый салат, поджаренный хлеб с сыром, какие-то овощи и стаканы с прохладной водой.

Они перекусили, болтая о погоде и всякой ерунде. Потом Пика отдал должное бараньим ребрышкам на гриле с запеченными овощами, а Дина — ломтикам нежного овечьего сыра домашнего приготовления под названием халлуми. На десерт хозяин предложил кофе по-кипрски для Савы и фраппе для Дины. Естественно Пика напросился присутствовать при самом процессе приготовления. Фраппе оказался шоколадным напитком с молоком, который хозяин все время перемешивал ложкой с длинной витой ручкой. Поэтому напиток получился воздушным, и подавался в высоком стакане. Для кофе по-кипрски хозяин выбрал высокую медную турку, которую называл джезве. В ней он сначала вскипятил воду, а потом засыпал несколько чайных ложек кофе, перемолотого в пыль. Сахар добавлял в процессе закипания кофе. Причем, тоже перемешивая до образования пышной пенной шапки. Кофе получился очень крепким, поэтому к нему полагался стакан прохладной воды.

— Разведал все секреты, — усмехнулась женщина с карими глазами.

— С таким способом знаков не будет, — огорчился бывший зэк, — хотя мне понравилось.

Когда трапеза в таверне подошла к концу, выглянуло долгожданное солнышко, и обрадованные туристы решили вернуться в отель пешком. Они шли по извилистым узким улочкам, которые дождь отмыл до блеска. Бесчисленные витрины магазинчиков и лавочек уже стали привычными.