Книга Любовь без правил - Хелен Диксон

Вокруг Евы тут же собралась компания восхищенных денди, и Ева несмело записала их имена на своей танцевальной карточке, узнав тех, кто оставлял свои визитки на Беркли-стрит, когда она там поселилась.

Лорд Грэдвелл, вдовец, не спешивший снова жениться, был импозантным мужчиной средних лет, обладавшим манерами великосветского льва, привыкшего к роскошному образу жизни, он происходил из какого-то знаменитого рода. Его приемы и балы пользовались большой популярностью, и все представители лондонского света мечтали там оказаться.

Взяв два бокала с игристым шампанским с подноса лакея, Лукас протянул один Еве и поднял свой бокал со словами:

– За наше будущее, Ева.

Чувствуя обращенные на них взгляды, Ева ослепительно улыбнулась.

– За наше будущее, – пробормотала она, торопливо отпив из своего бокала и чувствуя предательскую дрожь в руке.

Встретившись с ним взглядом, Ева снова вспомнила о его поцелуе. Щеки Евы пылали от смущения, и она ощутила нарастающую панику. Голос разума убеждал ее, что она совершает ужасную ошибку, связывая себя до конца своих дней узами брака с мужчиной, которого не любит и который не любит ее и никогда не полюбит.

– Простите, Лукас, я вас не расслышала. Что вы сказали?

– Что вы великолепны, вы самая красивая женщина на этом балу, – сказал он и галантно предложил ей руку. – Пойдемте, люди смотрят, а я хочу потанцевать с вами до того, как вас уведет какой-нибудь пылкий поклонник.

Он повел ее вперед, и гости расступились, пропуская их на середину зала. В этот момент оркестр заиграл вальс.

Оказавшись в его объятиях, Ева ощутила, как рассеиваются все ее страхи и сомнения, и полностью отдалась на волю волшебного танца. Она взглянула на спокойное красивое лицо Лукаса, и ее лицо осветила ласковая и признательная улыбка, его ответный взгляд из-под полуопущенных век был задумчивым и серьезным.

– Вам когда-нибудь говорили, что вы очень внимательны и добры? – спросила она, чувствуя приятную легкость после выпитого бокала шампанского.

– Конечно нет, – ответил он, изображая обиду. – Все считают меня холодным, бессердечным и безжалостным. Некая леди, явившись как-то в мой дом, даже упрекнула меня в высокомерии и назвала несносным, напыщенным лордом, а еще заявила, что у меня манеры варвара.

Ева улыбнулась, но притворилась, что не догадывается, о ком речь.

– Боже, я поражена такой вопиющей несправедливостью. Мне совершенно ясно, что вас оклеветали, и никто на свете не понимает, какой вы на самом деле. – Ее синие глаза весело сверкнули, и на губах заиграла легкая улыбка. – И как только никто не замечает, что вы добры, внимательны и… очень милы.

Он сделал вид, что оскорблен до глубины души, изо всех сил стараясь сдержать улыбку.

– Мил? Вот в этом меня точно нельзя обвинить. Безжалостный и высокомерный и, не забывайте, настоящий варвар – эти эпитеты я еще могу стерпеть, но милый? Ни в коем случае, – заявил он, увлекая ее в стремительном вихре танца.

Ева сияла от восторга. Одного взгляда на них было достаточно, чтобы понять, что они прекрасная пара. На самом деле представители великосветского общества с нескрываемым удивлением замечали, что прежде суровый и холодный Лукас Стейнтон с искренней нежностью улыбается своей невесте, вальсируя с ней по залу.

Чувствуя обращенные на них любопытные взгляды, Лукас улыбнулся Еве:

– Надеюсь, вы понимаете, что после объявления о нашей помолвке все подряд станут приглашать нас в гости?

– Неужели?

– Совершенно точно, так что будьте готовы к тому, что завтра утром в доме Сигрувов и в моем доме появится бесчисленное множество визиток и приглашений на разные приемы.

– Лондонский светский сезон, вызывающий восторг у многих людей, напоминает мне бег с препятствиями. Лично мне было невыносимо скучно на многих светских сборищах.

– Привилегированный класс Нью-Йорка не слишком отличается от нашего общества. Ваш отец наверняка вращался в этих кругах.

– Да, и время от времени я сопровождала его, но в целом мы жили спокойно и тихо. Должна признаться, что перед поездкой в Англию я старалась как можно больше узнать об англичанах, читала ваши газеты на случай, если придется говорить о событиях в обществе и о британской политике. Уильям работает в Министерстве иностранных дел, и мои встречи с политиками были неизбежны.

– И вы с ними встретились? Я имею в виду политиков.

– С некоторыми. И все они хотели говорить об Америке. А я упорно впитывала все, что могла разу знать об английской аристократии, чтобы не ударить в грязь лицом. Но все оказалось так сложно и запутанно, что в конце концов я сдалась и забросила это занятие.

Лукас задумчиво посмотрел на нее:

– И вы правильно поступили, что бросили, потому что английская аристократия непонятна многим, даже самим аристократам.

– И даже вам? – спросила она.

– Даже мне.

– Слава богу. Тогда нам надо заключить договор, что мы больше никогда не будем обсуждать эту тему.

Его глаза весело заблестели.

– Обещаю, я непременно это запишу, – со смехом откликнулся он, – и больше никогда не заговорю на эту тему.

Продолжая танцевать, они говорили обо всем на свете, и Лукас получил лишнее подтверждение того, о чем и так догадывался: Ева была начитанна, умна и остроумна и обладала легкой наивностью, на его взгляд совершенно очаровательной.

Вальс закончился, но снова зазвучала музыка, и Лукас уже собирался продолжить танцевать, как неожиданно к ним подошел одетый с иголочки молодой денди по имени сэр Джон Форсит и поклонился Еве.

– Прошу прощения, лорд Стейнтон, но, полагаю, это мой танец, – сказал он, и не успел Лукас возразить, как Ева уже упорхнула от него.

Прислонившись к колонне, Лукас наблюдал, как Ева танцует кадриль со своим кавалером. В этот момент к нему, улыбаясь, подошел Генри Ченнинг:

– Твоя невеста восхитительна, Лукас. Кстати, мои поздравления. Я прочитал о вашей помолвке в «Таймс».

– Я не собирался устраивать официальную церемонию, Генри, – сухо откликнулся Лукас, не сводя глаз с Евы.

– И ты приехал на бал лорда Грэдвелла, чтобы отпраздновать.

Лукас усмехнулся:

– Для меня брак – это не повод для праздника. Тебе следовало бы это помнить. – Он неодобрительно нахмурился, когда танец закончился, но Ева продолжила танцевать еще одну кадриль с тем же кавалером. – Черт подери, похоже, она опять собирается танцевать с этим Форситом. Очевидно, она не знает, что неприлично дважды танцевать с одним и тем же джентльменом.

– А ты сейчас похож на ревнивого мужа, – заметил Генри, весело взглянув на него.

Наконец Еве удалось вырваться из вихря танцев, и, с трудом переводя дух, она торопливо направилась в дамскую комнату. Побрызгав на лицо прохладной водой, она с удовлетворением отметила, что выглядит спокойно и уверенно. Ева уже собралась уходить, как вдруг услышала обрывки разговора двух дам.