Книга Колье Шарлотты - Анатолий Ромов

Сторожев прочел записку. Осмотрел листок. Теперь, после того, как я впервые столкнулся со следами Пахана еще в Печорске, мне было ясно: это характерный прием Корчёнова. Очень похожий на него.

— Почему вы сразу не сообщили о записке?

— Да я… Вы поймите… Вдруг в самом деле кто-то из наших.

— Кто именно из ваших?

Было ясно, Бондарев не знает сейчас, что ответить. Психологически все рассчитано точно. Прочитавший такую записку в самом деле не будет уверен, свой ли человек увел машину или ее просто угнали.

— Кого же вы могли иметь в виду? Из «ваших»? Шофера машины?

— Н-нет. Это не его почерк. Да и вообще почерка этого я не знаю.

Вид у Бондарева был по-настоящему удрученный.

— Хорошо. — Сторожев аккуратно сложил записку и спрятал в карман. — С друзьями своими можете нас познакомить?

Комната, в которую мы вошли, была чем-то вроде склада. Двое мужчин, сидевшие на мешках, посмотрели на нас. Помедлив, один из них, более молодой, встал.

— Это наш шофер, Леша Сивоконь, — сказал Бондарев. — А это — Яков Петрович Сеппель. Наш завхоз. Яков Петрович, очнись… Леша… Эти товарищи по поводу машины.

Сивоконь был трезв. Лицо у шофера было открытым, даже приятным. Глаза смотрели твердо и прямо. Сеппель же, оставшийся сидеть, тупо рассматривал нас. Кажется, он был в последней стадии опьянения, в любом случае сейчас он ничего не видел.

— Здравствуйте, — сказал Сивоконь. — Вы уж извините.

— Ничего. — Сторожев оглядел комнату. — Давно он… так? И какой повод? Что-нибудь случилось?

— Просто премию дали.

Сторожев показал глазами: здесь нам больше делать нечего. Ясно, почему не только Бондарев, но и Сеппель ночью не услышали шума мотора.

В Таллин мы вернулись затемно. Угон машины, в общем, мог значить только одно — что Пахан где-то в районе ярвеского побережья, то есть там, где мы и ожидали.

Сначала я высадил Анта у его дома. Развернулся и через пять минут был уже около дома Сторожева. Выключил мотор.

— Вот что, Володя, — сказал вдруг шеф. — У тебя ведь есть машина «москвич»? Скажи, ты дефицитные запчасти к ней где достаешь? Только честно?

— Ну, везде, — сказал я. — Иногда на толкучке возле магазина.

— На толкучке. Это хорошо. Так вот потолкайся на этой самой толкучке, понял? Как будто ищешь нужные тебе детали. И если у тебя будут спрашивать, не продашь ли ты сам что, говори — продаю. Понял? Намекни — есть у тебя дефицит. Ну там, крестовина кардана. Ну, необязательно она. Допустим, свечи. Что-нибудь еще в этом роде. А если тебя будут спрашивать, как все эти вещи можно получить, говори: мол, как обычно, как всегда, утром на том же самом месте, на Нарвском шоссе, у указателя. Можешь добавить: у указателя поворота. А вот в каком именно месте шоссе — не говори.

На другой день к одиннадцати часам дня я подъехал на своем «москвиче» к Таллинскому магазину-салону по продаже автомобилей. Место у входа в магазин и прилегающий тротуар уже сейчас были заполнены самой различной публикой — ищущими запчасти, желающими встать в очередь, продающими машины или запчасти, жучками-перекупщиками. Походив среди них, я постепенно освоился. Уже через полчаса я начал легко контачить с жучками. Один — меня удивила его кожаная куртка, надетая прямо на голое тело, — долго крутился около меня, пока я не спросил:

— Что есть?

— А что нужно?

— Зеркало, — брякнул я наобум.

— Нет. Зеркал нет. — Он вздохнул. — Есть эмблемы хорошие. Для «мерседеса». Для «доджа».

Через пять минут меня поймал еще один жучок — он продавал закрепленные на присосках качающиеся руки.

— На заднее стекло.

В это время кто-то остановился рядом. Спросил:

— Обивку никто не продает?

Я присмотрелся — это был довольно солидный человек средних лет, в штормовой куртке.

— Вам что нужно, только обивка? — спросил я. — А то есть дефицит.

— Ну, — солидный пожал плечами, — я бы взял. А как посмотреть?

— Я бываю, как обычно. Утром, с полдесятого. На Нарвском шоссе. У указателя.

— Указателей-то много.

— Если захотите — найдете.

— Что-то непонятно. — Человек в штормовке пожал плечами и отошел.

К середине дня я мог, если бы захотел, купить карбюратор, несколько крыльев от «жигулей», коробку передач «москвича», передний мост от «Волги», двери всех видов, импортную обивку, совершенно новое лобовое стекло, никелевые ручки, наружные зеркала. К этому времени я нашел около десяти желающих приобрести дефицит, сообщив им, что готов ждать их у указателя на Нарвском шоссе.

Утром, в половине десятого, взяв с собой радиотелефон и термос с кофе, я уже ждал в своей машине на обочине у знакомого синего знака «Ранаконатэе — 700 м»[1]. Мимо меня то и дело проходили автобусы, легковые и грузовые машины. Но ни одна из них не остановилась.

Да, я понимал по крайней мере часть замысла Валентиныча. Но, честно говоря, с самого начала сомневался, даст ли этот опыт результаты. Хотя готов был признать, что, в общем, сама идея придумана шефом неплохо. Правда, в ней, на мой взгляд, было два изъяна. Первый — то, что я понимал ее пока не до конца. Но с этим я мирился. Второй был более существенным. Мысль, что Пахан выманивал хозяина серых «жигулей» на седьмой километр (чтобы потом уехать на этой машине) дефицитными запчастями, была хороша при одном условии — если принять за основу, что этот водитель не «расколется», когда мы его поймаем. Вряд ли Пахан был столь наивен, чтобы верить в это.

В размышлениях на эту тему я прождал на обочине полтора часа. Потом добавил от себя, на свой страх и риск, еще четверть часа — на всякий случай. Но дефицит, кажется, никому не был нужен.

Мы с Антом заглянули в приемную — и Галя сразу же выразительно показала глазами на дверь. На нашем языке это означало: шеф ждет вас обоих, и срочно.

— Что-нибудь случилось? — сказал Ант.

— Существенного ничего. — Галя заправила лист в машинку. — Посетитель от него минут десять как вышел. Если это событие, то считайте — случилось. — Галя взглянула на дубликат пропуска. — Некий Галченков.

Ант посмотрел на меня. Кажется, он собирался свистнуть. Может быть, он бы и свистнул, но ему помешала вспыхнувшая лампочка.

— Вас, ребята.

Мы вошли в кабинет. Шеф показал на стулья, не отрываясь от бумаг, которые он перебирал, шевеля при этом губами. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что это все те же бесчисленные накладные продбазы номер 18, когда-то проходившие через склад Горбачева.

— Ну что? — Сторожев отложил накладные. — Володя? Есть какие-нибудь новости? Как толкучка?