Книга Он же капрал Вудсток - Овидий Горчаков

Предвоенная биография плюс знание языков плюс трехлетний опыт разведчика… Да и по психологии своей, по характеру вполне подходит он для этой головоломной работы. У него как бы выработались особые жабры, позволяющие ему дышать, жить, бороться во враждебной стихии гитлеровской Германии. Без этих жабр можно обойтись в войсковой разведке: в поиск за линию фронта ты уходишь, как ныряет морской охотник, набрав побольше воздуха в легкие. Нырнул и вынырнул, чтобы перевести дух, отдохнуть. А в глубоком тылу немцев, в самом логове зверя, как для постоянной жизни на дне моря, нужны эти самые жабры. У него, Константа, пожалуй, тоже прорезались жабры, только не настоящие, искусственные. А у Евгения – и только у него одного в группе – жабры настоящие, потому-то он и плавает как рыба в воде, как человек-амфибия в кишащем акулами гиблом море Третьего рейха. Об Евгении Констант думал потому, что считал именно его основным сценаристом операции «Король черного рынка», себе он отводил роль режиссера.

На этот раз удача сопутствовала Константу с самого начала. Весь путь к фольварку фон Ширера он прошел ночью без всяких происшествий. Высокие железные ворота оказались запертыми изнутри… Двухметровая каменная стена, утыканная наверху железными шипами и усеянная битым стеклом, казалась неприступной. Сначала Пупок перерезал телефонный провод. Затем вскочил на плечи Димки Попова и, покрыв шипы и стекляшки шинелями и куртками, первым перемахнул через стену. Вторым на стену влез бесшумно Олег, чтобы на всякий случай прикрыть товарища. Внезапно раздался басовитый собачий лай – в ночной тишине он показался громоподобным. Пупок увидел несущуюся к нему огромными прыжками большую собаку. Олег выстрелил в нее сверху из «бесшумки», но в эту минуту косой серпик луны скрылся за тучу, и он промазал. Не смея стрелять из автомата, Пупок пытался отскочить, схватился за финку в резиновых ножнах, но громадный зверь сбил его лапищами с ног, в лицо со свирепым рычанием ткнулась горячая мокрая пасть. Олег не рискнул выстрелить в бесформенную темную массу у стены. Не теряя ни секунды, выхватив трофейный кинжал, он слетел на землю, чуть не сломав Пупку ногу ниже колена, и изо всех сил ударил собаку кинжалом между лопаток. По самую коричневую деревянную рукоять вогнал в спину зверя обоюдоострое лезвие с черной надписью: «Аллее фюр Дойчланд» – «Все для Германии». С предсмертным булькающим хрипом собака грузно повалилась на бок, ощерив клыкастую пасть, суча ногами. Олег вытащил кинжал, вытер его о короткую шерсть собаки.

– Далматский дог, – прошептал он, – хорошая порода.

Пупок поднялся и запрыгал на одной ноге к воротам. Ворота и парадная дверь дома распахнулись одновременно. На крыльце показались две темные фигуры с автоматами в руках. Увидав фельджандармскую форму, они опустили автоматы. На них тут же обрушились Олег и Пупок. Олег навалился на фон Ширера, Пупок – на солдата-денщика. Тут же подоспели Констант и Петрович. Когда прибежал Попов, Ширера и денщика уже тащили в прихожую, скрутив им руки и зажав рты. Опоздание Попова тоже было на руку Константу, иначе этот медведь успел бы изрядно помять фон Ширера, а Константу фон Ширер нужен был живой и по возможности невредимый.

Констант осветил фон Ширера лучом электрофонарика. Фон Ширер был одет в шелковую голубую пижаму и теплый бордового цвета халат. Денщик успел натянуть на себя серый вермахтовский свитер, бриджи и сунуть босые ноги в какие-то стоптанные шлепанцы, которые он потерял во время короткой схватки.

– Что вам нужно от меня? – прохрипел фон Ширер. – Кто вы?

Констант заметил у эсэсовца дамскую сетку на голове поверх тщательно причесанных на косой пробор волос. Вгляделся в преждевременно обрюзгшее лицо сорокалетнего лысеющего блондина, как у женщины намазанное на ночь кремом, обратил внимание и на вполне «нордический» тип лица, и на дрожащий скошенный подбородок, распущенные кривящиеся губы и беззвучный крик страха в глазах. Нет, этот не станет долго упрямиться.

– Вы, наверно, догадываетесь, кто мы такие, – сказал на своем ломаном немецком языке Констант, – и понимаете, следовательно, что ждет вас, штурмфюрера СА. Если хотите дожить до утра, советую выполнять мои приказы с еще большим рвением, чем вы выполняли приказы Гиммлера. Ясно?

– Яволь!

– Первый приказ: зажгите свет!

Фон Ширер качнулся было, шагнул к стене, но крепко державшие его Пупок и Олег не позволили ему и шагу ступить.

– Отпустите его, ребята, – по-русски сказал Констант. – Пусть свет включит.

При звуках русской речи штурмфюрер вздрогнул, дернул головой, всхлипнул. Он чуть не упал, когда ребята выпустили его из рук. Потом нетвердой походкой, шатаясь, подошел к стене, щелкнул выключателем – загорелась люстра на потолке.

– Что в этой комнате? – спросил Констант, открывая дверь под лестницей.

– Чулан.

– Ребята! Свяжите денщика и заприте его в чулане!.. Вы и этот солдат одни в доме?

– Нет, – ответил фон Ширер.

– Кто? Где? – выпалил Констант.

– В моей спальне… фрейлейн… артистка из Позена…

– И больше никого?

– Больше никого.

– Где спальня?

– На втором этаже по лестнице, сразу направо.

– Пупок! На втором этаже по лестнице сразу направо – женщина. Запри ее там!

– Есть! – коротко ответил Пупок, быстро пошел к лестнице, оттуда донесся его удивленный голос: – Во гады – буржуи живут! Тут лифт на второй этаж!

В конце холла что-то заскрипело, тихо зажужжал мотор. Пупок не был бы Пупком, если бы сразу же не испытал этот лифт.

– Штурмфюрер фон Ширер, – проговорил Констант. – Я знаю о вас все. Если вам дорога жизнь… – Констант остановился, теряясь в поисках немецкой фразы. – Где ваши капиталы?

По глазам эсэсовца было видно, что он лихорадочно думает, мечется, ища выхода. Его зрачки застыли в смертельном страхе.

– Где деньги? – Нельзя дать ему времени на раздумье.

Константа прежде всего интересуют документы, но о документах говорить нельзя. Если о них знает СА-штурмфюрер, то после вопроса о документах, заданного ночными пришельцами, у него не останется и тени сомнения, что это капрал Вудсток навел русских на его дом. Кроме того, вопрос «где документы?» сразу же переведет всю эту историю с ночным визитом в совершенно иную плоскость, и расследованием ее займется не крипо – криминальная полиция, а зипо – полиция безопасности, гестапо, что совсем невыгодно разведчикам.

Пупок тем временем, не стучась, открыл дверь в спальню, заглянул в нее, увидел при слабом свете ночника молодую черноволосую женщину, разметавшуюся на широкой двуспальной кровати.

– Это ты, Вилли? – тоненьким голоском сонно спросила она, не поднимая головы с подушки, томно потягиваясь.

– Я-я, – на всякий случай приглушенно ответил Пупок, только-то и зная, что «я» по-немецки «да». – Натюрлих!

Почти исчерпав этим ответом свой немецкий лексикон, он тихонько вынул английский ключ, торчавший в замочной скважине с внутренней стороны двери, прикрыл дверь и запер ее с наружной стороны.