Книга Спасение у алтаря - Энни Берроуз

– Материально-технического обеспечения? – воскликнула она, все сильнее возмущаясь тем, как он с ней обращался.

– Да, видите ли, у нас с Линии сложился определенный ритуал, которого мы оба придерживаемся уже много лет. И дело не только в том, чтобы подготовить меня к новому дню. Я предупреждал вас, что вам придется привыкнуть к тому, что он неотъемлемая часть моей жизни. Он не просто лакей, который подает мне одежду, наливает воду для умывания и бреет меня. – Движением головы капитан откинул упавшую на глаза прядь. – Черт возьми, Дебора, неужели вы до такой степени бесчувственны? Неужели я должен открытым текстом объяснять вам все? Без посторонней помощи я не могу утром даже помочиться!

Щеки Деборы вспыхнули.

– Простите, простите меня! Я сейчас же позвоню, чтобы он вернулся, и не буду вам мешать, – пробормотала она, спустилась с постели, подняла с пола свои вещи и торопливо направилась в свою комнату.

Она опять смотрела на ситуацию только со своей точки зрения. Муж говорил ей, что не хочет, чтобы она присутствовала в комнате, пока Линии его раздевает и укладывает на ночь в постель. Дебора приложила руки к своим пылающим щекам, вспоминая грубые слова капитана о том, что его слуга может даже применить силу, если муж захочет, чтобы ее привели к нему в постель. Почему она не придала значения тому, что он пытался ей сказать? Лишаясь своей деревянной ноги, он не мог выбраться из постели без помощи своего крепкого слуги.

Дебора опустилась на пол около умывального столика и обхватила согнутые колени руками. Она действительно не понимала, насколько сложны для него многие вещи, которые все другие люди считали само собой разумеющимися. Неуклюжими попытками отстоять свои права она заставила Роберта говорить о тех слабостях, которые ему с поразительным успехом удавалось скрывать от остального мира.

Дебора не знала, куда деваться от стыда.

Но что еще хуже, у нее возникло тоскливое ощущение, что она дала своему весьма обидчивому супругу еще один повод для неприязни.

Капитан Фоули поднял глаза от финансовых документов, чтобы понять, не издевается ли над ним Треверс.

Однако светлые глаза агента не выражали ничего, кроме усердия преданного работника.

– Вы уверены в этих цифрах? – в конце концов решился спросить капитан.

– Ну конечно. Правда, это сведения на конец прошлого квартала. С тех пор могли произойти некоторые изменения. Но, в любом случае, ничего существенного.

– Я понятия не имел.

Треверс улыбнулся впервые с того момента, как согласно договоренности вошел в кабинет, чтобы ознакомить нового хозяина Довкота с состоянием его финансов.

– Об этом никто не знал, кроме мисс Лэмптон и меня, – ответил Треверс, и его доселе бесстрастное лицо озарило воодушевление. – Мисс Лэмптон отличалась острым умом. Она делала исключительно удачные инвестиции.

Капитан Фоули внезапно ощутил острое любопытство к личности своей благодетельницы.

– Объясните, – потребовал он командным голосом, невольно возвращаясь к привычной манере, в которой отдавал приказы солдатам свой части. Треверс инстинктивно приосанился на своем стуле.

– Видите ли, сэр, когда мисс Лэмптон переехала жить сюда, у нее было совсем немного собственных денег. Отец изгнал ее из родительского дома, когда она отказалась вступить в брак с женихом, которого для нее выбрали родители. Но вместо того чтобы просить прощения, мисс Лэмптон приняла решение стать независимой от мужчин. Поэтому она начала тайно вкладывать деньги в различные предприятия…

– По вашему совету?

– О нет, сэр. У нее были свои представления о том, куда инвестировать деньги. Мисс Лэмптон обладала очень сильным характером. Если бы дамам не запрещалось заниматься такого рода деятельностью, она бы, несомненно, сама общалась с дельцами. Сказать по правде, ей совсем не нравилось, что пришлось прибегнуть к моим услугам. По крайней мере, поначалу. Хотя с годами… – он улыбнулся, как будто эти воспоминания доставляли ему удовольствие, – мы друг к другу привыкли.

– И, судя по всему, ваше сотрудничество оказалось очень успешным.

– Да, сэр, как вы сами можете судить. – Треверс указал на гроссбухи, лежавшие на столе.

Почти все предприятия, в которые мисс Лэмптон вложила деньги, принесли значительные дивиденды, и состояние, завещанное ею капитану Фоули, оказалось просто огромным. Он мог позволить себе жить как лорд до конца своих дней. Роберт нахмурился. Его скромные потребности не могли пробить сколь-нибудь заметную брешь в таком колоссальном капитале. А его ранения оставили слишком заметные следы, чтобы он вдруг начал вести бурную светскую жизнь и сорить деньгами. В свое время он был большим любителем лошадей, но теперь с трудом мог справиться с тихой кобылой, которую выдрессировал и продал ему Ленсборо в основном потому, что просто хотел от нее избавиться.

– Я не смогу продолжать тот путь, который избрала она, – признался он агенту после недолгого раздумья. – Я всегда был солдатом. Моя голова не приспособлена к бизнесу.

– Мисс Лэмптон это предвидела, – ответил Треверс, пожалуй, даже слишком быстро. – Она предполагала, что вы можете просто продать предприятия, вложить деньги в фонды и жить, ничем себя не утруждая.

По выражению лица агента, капитан Фоули мог сделать вывод, что мисс Лэмптон не питала иллюзий по поводу его деловых талантов. Однако это не отвратило ее от мысли оставить ему все, чем она владела. Слегка дрогнувшей рукой капитан провел по лежавшим на письменном столе гроссбухам.

Он вдруг представил себе женщину, жившую в этом доме до него. Она много трудилась и заработала состояние, которое пришлось оставить совершенно чужому человеку. Мисс Лэмптон сделала это не потому, что питала к нему какие-то личные чувства. Из того, что он услышал, Роберт мог сделать вывод, что она не любила мужчин в принципе.

– Но почему я? – спросил он. – Я не имею к ней никакого отношения.

Треверс слегка выпятил подбородок:

– Тем лучше для вас, сэр. Когда мисс Лэмптон проявила свой, выражаясь словами ее родных, трудный характер, семья отвернулась от нее. Братья могли бы ее защитить, когда отец решил выставить ее из дому. Или помочь ей после его смерти. Но они ничего не сделали. Единственным человеком, который пытался за нее заступиться, была ваша матушка. Она пошла к старику и умоляла его позволить Эуфемии выбрать себе мужа по любви. Поэтому, когда главой семьи стал Алджернон, он начал преследовать вашу мать. Он обвинил ее в том, что она поощряла его сестру в неповиновении отцу. Позже мисс Лэмптон узнала о том, что произошло с вашей матерью, но она уже ничем не могла помочь несчастной леди. Поэтому она решила, что может хотя бы отчасти компенсировать эту несправедливость, сделав вас своим наследником.

Роберт погрузился в размышления.

– Должен ли я заняться вопросами продажи ваших предприятий, сэр? – спросил Треверс, когда задумчивое молчание капитана Фоули затянулось.