Книга Бородатая банда - Сергей Самаров

— Да, Петя, слушаю тебя, — отозвался я.

— Товарищ Добрыня. По дороге в сторону села идет целая колонна автомашин. По фарам я насчитал восемь внедорожников. Из них, как я понимаю в темноте, — два пикапа с людьми в кузове. И впереди еще две легковые машины. Но марку и количество людей в них я определить не могу. Еще темно, и рассмотреть в бинокль сложно. А автомат у меня с коллиматорным прицелом. У пулеметчика даже простого бинокля нет.

Это было мое упущение, точно так же, как и упущение командира отделения. Но именно мне следовало предупредить всех, чтобы в каждом дозоре охранения обязательно была на прицеле тепловизионная насадка. Или хотя бы тепловизионный бинокль. Но биноклей во взводе всего три. Я мог бы даже свой выделить для такого дела, поскольку сам находился на безопасной позиции в центре. Только сейчас уже поздно. А с моего места дорога не просматривается.

— Елфимов! — позвал я по связи.

— Я! — отозвался снайпер. При наличии связи младшему сержанту вовсе не обязательно было подбегать ко мне.

— Ты в общей колонне?

— Так точно. В самом центре, товарищ старший лейтенант.

— Резко сверни вправо. Разговор мой с Фалько слышал?

— Так точно, слышал.

— Отлично. Резко сверни вправо, до ближайшей высокой точки, и посмотри, что там за колонна движется. Это могут быть прихожане, что на намаз едут, а могут быть и бандиты.

— Наши бандиты, после того как их минами покрошило, пытались много раз куда-то дозвониться, но связи не было, — младший сержант докладывал мне уже на бегу, удаляясь к ближайшей горке с правой стороны по направлению нашего движения. Я видел его фигуру в течение минуты, но потом она растворилась в утреннем сумраке.

Только тогда я включил на планшетнике программу контроля и увидел на карте, как первый взводный снайпер забирается на ближайшую высоту, на самый верх, находит для себя позицию и занимает ее. Мне сложно было сказать однозначно, хорошо ли видно с этой позиции дорогу. Но если Елфимов не стал позицию менять, значит, посчитал, что видно ему достаточно.

Программа контроля не давала возможности увидеть, как лежит снайпер, показывая только точку, но я мысленно представил его распластанную фигуру. Правая нога вытянута, как продолжение оружия, левая отставлена слегка в сторону для опоры. Приклад упирается в правое плечо. Сам младший сержант прильнул к прицелу и высматривает автомобили на дороге, считает и оценивает их. И людей, кого видит, осматривает на предмет наличия оружия и боепригодности. Если в машинах есть женщины, то это однозначно массовый выезд в мечеть на пятничный намаз. Если там только вооруженные мужчины, то это едет подмога банде имама Джабраила или банде Деда Мазая. В любом случае подмога опоздала, поскольку ни самих банд, ни их главарей больше нет. И новая банда уже не сможет никому оказать помощь…

— Елфимов, докладывай…

Я потребовал доклада, не отрывая взгляда от монитора планшетника, и увидел, как одновременно с моими словами младший сержант совершил прыжок и переместился в сторону, за камни. И только после этого услышал отдаленную очередь из крупнокалиберного пулемета.

— Елфимов! Что там?

— У них бинокль с тепловизором. Меня увидели, выставили на дорогу пулемет. Сняли с пикапа. Пулемет был уже подготовлен к стрельбе. Значит, ехали драться. Только с кем? С нами?

И тут же заговорил другой пулемет — ручной. Это пулеметчик из нашего охранения, отойдя, как показал монитор планшетника, на небольшое расстояние от дороги, прикрыл снайпера длинной очередью. Младший сержант тут же этим воспользовался, нашел себе удобное место, высунулся, прицелился и произвел подряд три выстрела. Скорострельностью в этот раз он, может быть, даже ефрейтора Коломенского превзошел.

— Елфимов! Докладывай.

— Я пока спрятался, товарищ старший лейтенант, мне ничего не видно. Может, Фалько видит? Его еще не обнаружили.

— Фалько, что видишь? Докладывай ты… — я жестом дал приказ взводу рассредоточиться и выступать в сторону дороги.

— Они начали стрелять из крупнокалиберного пулемета. Мой пулеметчик пробежал вперед до камней и оттуда обстрелял группу у пулемета. Уничтожил троих, в том числе человека с биноклем, который там командовал. Потом Елфимов подстрелил пулеметный расчет и водителя. Машина встала. Водителя выбросили на дорогу. Кто-то другой сел за руль. Но колонна пока стоит. Видимо, не хотят никого у себя за спиной оставлять.

Рассвет еще не наступил, но утренняя чернота, особенно густая перед рассветом, сменилась слегка прозрачным сумраком — предвестником скорого восхода солнца. До рассвета оставалось еще не менее получаса. Тем не менее младший сержант Фалько уже мог что-то рассмотреть и доложить. И не только рассмотреть. Он сумел и цели для себя найти. Его автомат нам слышно не было, только наушники доносили лязганье затвора. Петя стрелял короткими рваными очередями. Такие очереди обычно бывают точными.

— Михалков, смени позицию, я прикрываю… — сказал младший сержант.

— Я тоже, — добавил снайпер Елфимов.

Мой монитор показал, как пулеметчик сместился на двадцать метров выше по склону и залег рядом со скалой. И начал активно поливать дорогу пулями. А тут и весь взвод подоспел.

Бандиты прятались за машины. Одна из них уже загорелась. Видимо, был пробит бензобак, и пробит удачно. Не каждая пуля, как известно, попадает в жесткий металл. Чаще просто прошивает мягкий, оставляя дыры. А чтобы бензин загорелся, необходимо попадание в жесткий металл, от которого будет высечена искра. Здесь, похоже, случайно получилось. Случайно потому, что прицельными такие выстрелы не бывают.

Я наблюдал…

Рядом со мной оказался старший сержант Лысаков со своим пленником.

— Леня, с гранатометом — в помощь взводу. И огнеметчику подскажи, куда стрелять.

Огнеметчик у нас был неопытный, из молодых солдат срочной службы, его еще предстояло как следует обучить.

При этом я помнил, что у нас осталось только три контейнера для гранатомета. Но этого должно было хватить, чтобы оказать психологическое давление и просто испугать противника, который на моем мониторе не отображался, и потому я не знал диспозицию всего боя. Но я предполагал, что нервное состояние у противника и без того не самое лучшее, потому что противник не слышит, как в него стреляют автоматчики, тем не менее несет потери — это всегда воспринимается нервно даже самыми подготовленными бойцами с проверенной психикой. Кроме того, мои бойцы при этом остаются невидимыми, а у большинства из них оптические прицелы с тепловизионными насадками. И стрелять они должны со снайперской точностью.

Я повернулся к алавиту.

— Кто там может быть? Откуда взялась автоколонна, да еще хорошо вооруженная?

Пленник пожал плечами и лениво ответил, показывая, что это только его предположение:

— Нас вчера привез чеченец Алхазур на «Ауди». Утром он уехал вместе с напарником, что был на «Пассате». Сразу после них приехали уголовники. Алхазур не мог не встретиться с ними на дороге. Он парень «крутой», может знать номера машин и сообразил, я думаю, что уголовники приехали в село не случайно. И по своим связям собрал из местных отряд.