Книга Змеевы дочки - Татьяна Корсакова

Волков Демьян увидел очень скоро, звери и не думали таиться. Они стояли полукругом, перекрывая путь. Он насчитал пятерых изрядно отощавших, но все еще крепких зверей. Шестой лежал на снегу, разглядеть, что с ним случилось, с такого расстояния было тяжело. Да и не думал Демьян ничего разглядывать, вместо этого он вскинул ружье, прицелился.

Прогремел выстрел, один из зверей упал замертво прямо на того, что и так уже был мертв, остальные бросились врассыпную. Не выпуская из рук ружья, Демьян спешился, по замаранному кровью снегу подошел к волкам. И лишь приблизившись вплотную, понял, что одно из двух тел совсем не волчье.

…На снегу, приваленная волчьей тушей, лежала женщина. Демьян чертыхнулся, оттащил мертвого волка в сторону, присел на корточки, чтобы разглядеть все в подробностях.

Пальтецо на дамочке было красивое, но хлипкое, явно не для здешних зим предназначенное. Смешная, какая-то куцая меховая шляпка сползла с головы, оставляя открытой рыжую, в завитушках, макушку и почти полностью закрывая лицо. Демьян отшвырнул шляпку, отвел с лица короткие кудри, вгляделся. Лицо ее было мертвенно-бледное. По крайней мере, так показалось в неровном свете луны. Но никаких особо бросающихся в глаза ран он не заметил. Если волки и собирались закусить незнакомкой, то появление человека спутало их планы. По крайней мере, на первый взгляд руки-ноги целы, голова на месте… В отличие от сознания. Может, в обморок дамочка упала со страху? Шла себе по дорожке, шла, как Красная Шапочка, а тут волки… При таком раскладе запросто можно в обморок грохнуться.

Вот и ридикюльчик ее валяется на обочине, такой же смешной и нелепый, как пальтецо и шляпка. Оно и понятно, ридикюльчик волкам без надобности, а спереть его никто не успел. Да и что в нем может быть интересного? Выпавшее из ридикюльчика барахло Демьян небрежно запихнул обратно, а потом аккуратно потряс дамочку за плечи:

– Эй, гражданочка! Очнитесь!

Оно ведь как, если уж день с утра не задался, то все, пиши пропало! А сегодняшний день не задался не то что с утра, а с самой ночи. Теперь вот еще и с этой обморочной возись…

Глаза она все-таки открыла, посмотрела на Демьяна ничего не выражающим взглядом, вцепилась пальцами в борта шинели, попыталась что-то сказать. Вот только ничего у нее не вышло, снова отключилась, а кожа ее сделалась еще белее, и губы посинели, как у покойницы. Хватит с него на сегодня покойниц!

С тяжким вздохом Демьян подобрал с земли шляпку, нахлобучил на рыжую макушку, чтобы не замерзла. Следом пришел черед ридикюльчика, а потом и самой дамочки. Она оказалась легкой, почти невесомой. Не потребовалось особенных усилий, чтобы перебросить ее через седло. А вороной все равно недовольно заржал, затанцевал на месте.

Найденную посреди дороги дамочку можно было отвезти прямиком в больницу, чтобы дальше с ней разбирался доктор. Да вот только Палий наверняка с работы уже ушел, больница на другом краю города, а собственный Демьянов дом всего в пяти минутах езды. И что прикажешь делать?!

Решение имелось одно-единственное, и Демьяну оно очень не нравилось. Давненько в его холостяцкой берлоге не бывало женщин, да еще таких диковинных, с ридикюльчиками.

– Это ненадолго, – сказал он вороному. – Как очухается, сразу же выставлю за дверь.

Вороной согласно кивнул и потрусил вперед мелкой, осторожной рысью. Словно понимал, что ношу везет необычную и деликатную. К дому прибыли без приключений и без свидетелей. Вот и хорошо, не хватало еще глупых пересудов!

Калитку Демьян еще кое-как открыл, а вот с замком пришлось повозиться. Очень несподручно управляться с ключами, когда на руках у тебя дамочка и ридикюльчик. Собственная доброта злила Демьяна все сильнее и сильнее, ситуация намекала на то, что выспаться сегодня так и не удастся. Наверное, поэтому на кровать он дамочку скорее не положил, а швырнул. И раздевал без всякого пиетета.

Сапоги ее оказались такими же красивыми и такими же бесполезными, как и все остальное барахло. Ноги в них заледенели, хорошо, если не случилось отморожения. Пальтишко Демьян повесил на вешалку, по ходу не удержался, воровато ткнулся носом в пушистый лисий воротник. Уж больно вкусно от него пахло. Ни от одной чернокаменской дамочки, даже самой наипервейшей модницы, не пахло так хорошо и манко! Под пальтишком оказалось шерстяное платье, застегнутое на множество мелких костяных пуговок. Платье Демьян одобрил – теплое и практичное, вот только носить такое нужно под шубу, а не под пальто на рыбьем меху. И какой дурой нужно быть, чтобы так вырядиться?

Последней он снял шляпку, а потом с совершенно мальчишеским любопытством бережно отвел с лица незнакомки густые рыже-каштановые волосы. Эти волосы были непривычно короткими и едва закрывали мочки ушей. Они вились мелким бесом и пахли точно так же, как чертов лисий воротник. А дамочка… дамочка при ближайшем рассмотрении оказалась совсем молодой, годков двадцати пяти от силы. Красавица она или дурнушка, понять было сложно из-за противоестественной бледности и синих, как у покойницы, губ. Она дышала часто-часто, и пульс, который Демьян с трудом нащупал, тоже был частый, едва различимый. Подумалось вдруг, что это не обморок, что дело гораздо серьезнее, чем казалось на первый взгляд. И как только подумалось, Демьян увидел доказательства: на подушке, подсунутой под голову незнакомке, расплывалось алое пятно крови…

Там, на дороге, крови оказалось много, он не стал разбираться, где человеческая, а где волчья. А потом из-за шляпки не разглядел раны на затылке. Как можно было не разглядеть такую рану?!

Демьян со смесью испуга и растерянности посмотрел на свои окровавленные ладони. Те самые, которыми он мгновение назад ощупывал голову незнакомки с ощутимой вмятиной на затылке. Приплыли…

На улицу Демьян не вышел, а выбежал, кликнул соседского мальчишку Васятку, велел как можно быстрее привести доктора Палия, а потом вернулся в дом к беспамятной рыжей девице. За время его почти суточного отсутствия дом остыл, Демьян забросил в печь дров, разжег огонь, поставил на керогаз чайник с водой. Доктору может потребоваться горячая вода, или вдруг дамочка придет в себя и захочет хлебнуть чайку. Впрочем, надежда на то, что она очнется, таяла с каждой минутой. Демьян не был врачом, но и дураком он тоже не являлся, умел отличить слегка больного человека от тяжело раненного. Рыжая казалась не просто раненной, а смертельно раненной.

Палий явился быстро, чайник едва успел закипеть. Вот за что Демьян любил городского эскулапа, так это за оперативность и безотказность.

– Давно не виделись, – буркнул доктор, на ходу снимая пальто. – Ну, что у вас тут приключилось, товарищ милиционер?

– У меня приключилось вот это. – Демьян подошел к лежащей на кровати незнакомке. – Нашел на улице без сознания. Вы бы глянули, Илья Лаврентьевич. У нее там рана на затылке…

Просить дважды ему не пришлось. Доктор уже деловито рылся в своем чемоданчике.

– Приготовьте воды, чтобы я мог помыть руки.

– Уже. – Демьян развел в тазу теплой воды, поставил на табурет перед Палием, сказал растерянно: – Что-то с ней неладное. И дышит она как-то странно.