Книга Поцелуй пирата - Тереза Медейрос

Отчаянное желание Мориса освободиться от Ионии и ее молодой хозяйки все росло по мере того, как монотонно тянулись дни. Вынужденный несколько лет назад терпеть мрачное одиночество, он не любил его. Но сейчас в обществе адмирала его ожидала такая невыносимая, наводящая дрему тоска, что он готов был бежать куда глаза глядят. Как последние листья деревьев уступают безжалостному дыханию надвигающейся зимы, так и его нервы начинали сдавать. С каждым днем ему становилось все труднее оставаться почтительным только ради того, чтобы когда-нибудь улучить возможность тайком просмотреть переписку адмирала и провести несколько минут в библиотеке без свидетелей. Частенько вежливые реплики застревали в его горле, которое сжималось от презрения к самому себе.

Он стал плохо спать, каждое утро без всякого принуждения поднимался до рассвета и бесцельно бродил по парку. Поеживаясь от осенней промозглости, он невольно вспоминал жуткий озноб, не оставлявший его во время долгого заточения в сырой темной камере французской тюрьмы. Какой бы неприветливой ни казалась зима в Англии, ей было далеко до безнадежного холода, сковывающего его душу все те годы.

Хотя Морис постоянно твердил себе, что мысли о дочери адмирала только отвлекают от дела, его прогулки неизбежно заканчивались у старого раскидистого дуба, что стоял под ее окном, как верный часовой. Он прислонялся к его грубому морщинистому стволу, поднимал воротник куртки, укрываясь от холодного ветра, и подолгу вглядывался в занавешенное окно в надежде хоть на минутку увидеть тонкую фигурку в белом.

* * *

Люси сидела у окна, поджав под себя босые ноги и зябко кутаясь в плед, наброшенный поверх ночной рубашки. Между неплотно сдвинутыми шторами оставался узкий зазор, в который она могла видеть своего телохранителя, наблюдающего за ее окном. Трудно сказать, когда именно его неизменное появление на посту под дубом перестало ее раздражать. Но с тех пор стоило девушке рано утром выбраться из теплой постели и увидеть, как его трубка подмигивает ей красным огоньком, как ее весь день не покидало чувство защищенности от любого зла.

Резкий ветер развевал волосы Клермонта и трепал полы его куртки, и тогда Люси ежилась вместе с ним. Когда он поглубже засовывал руки в карманы и медленно брел в кухню, она прижимала ладошку к холодному стеклу и шептала: «Доброе утро, мистер Клермонт».

* * *

С момента изоляции Люси прошло пять невероятно тоскливых и однообразных дней, когда однажды утром, войдя в просторное помещение библиотеки, Морис обнаружил его пустым. Обрадованный таким редким случаем, он уселся на стул адмирала и стал внимательно просматривать старые вахтенные журналы. Бесшумное появление Смита в дверях застало его врасплох, и он вздрогнул.

Однако, тотчас овладев собой, Морис как ни в чем не бывало неторопливо положил поверх журналов растрепанную пачку пожелтевших писем некоей замужней графини, которая когда-то безумно увлекалась знаменитым героем. Как ни странно, от них до сих пор веяло еле уловимым ароматом пряных духов. Спокойно сложив руки на столе, Морис проговорил:

– Знаете, Смит, если вы научитесь так же незаметно возникать в клубах дыма, уверен, вы смогли бы работать в цирке.

– Цирк… что ж, это интересно. Я всегда любил цирк, сэр, – с каким-то несвойственным ему отсутствующим видом проговорил дворецкий. – Знаете, эти слоны, разные дикие звери с дрессировщиком, ну и все такое…

Продолжая что-то бурчать себе под нос, дворецкий стоял столбом в дверях. Морис, которому не терпелось продолжить свои исследования, покуда не нагрянул хозяин библиотеки, вежливо поинтересовался:

– Я могу вам чем-нибудь помочь, Смит?

Дворецкий встрепенулся, как будто только и ждал этого вопроса.

– Я пришел известить вас, что в первой половине дня вы свободны, так как сэр Люсьен срочно отлучился в Адмиралтейство, где пробудет несколько часов.

– Несколько часов? – настороженно переспросил Морис.

– Именно так, сэр. Адмирал предупредил, чтобы мы не ждали его к ленчу.

Морис изучающе посмотрел на Смита. С чего бы это дворецкий взял на себя труд сообщить ему о длительном отсутствии хозяина? Уж не ловушка ли это? А вдруг адмирал намерен проверить его, будет подглядывать за ним через какой-нибудь потайной «глазок» и ворвется сюда в самый ответственный момент поисков Мориса, чтобы захватить с поличным? Его опасения укрепились, когда Смит плотно закрыл за собой высокие резные двери сумрачного святилища адмирала.

Потирая свежевыбритый подбородок, Морис прошелся вокруг письменного стола, не в силах преодолеть своей недоверчивости, как кот, которого оставили сторожить сметану. В песочных часах, оправленных медью, тонкой струйкой из верхней колбы в нижнюю перетекал мелкий песок, испытывая его выдержку. У стены призывно поблескивал высокий секретер красного дерева, готовый раскрыть ему все тайны своих закоулков. Пожалуй, вряд ли ему еще хоть раз представится такая возможность.

И все же…

Сбросив башмаки, Морис осторожно приоткрыл дверь, прокрался по пустынному холлу и в несколько прыжков взлетел по винтовой лестнице на второй этаж.

* * *

Морис поднял было руку, чтобы постучать в комнату Люси, но передумал. А что, если она не впустит его? «Попробую оправдать свое вторжение рассказом о том, что заметил какую-то подозрительную личность под ее окном», – решил он и осторожно повернул медную ручку.

Готовый немедленно ретироваться, если застанет Люси по-утреннему неодетой, он медленно открыл дверь и заглянул внутрь. В комнате было тихо и пусто. Морис вошел и, притворив за собой дверь, прислонился к ней спиной.

Его охватило разочарование, подобное тому, которое мог испытывать скиталец, что после долгих лет одиночества вернулся домой, где вместо пылких объятий стосковавшейся подруги его встретил опустевший будуар, еще хранящий тонкий аромат ее духов… Морис закрыл глаза и постоял так несколько секунд.

Затем он стал осматриваться. Его поразило полное несоответствие убранства комнаты Люси спартанскому стилю, царившему в доме. В отделанном светлым мрамором камине уютно потрескивал недавно разожженный огонь. На кровати под балдахином небрежно брошено кремовое покрывало из кружев. Здесь стояла изящная мебель на гнутых ножках, инкрустированная полированным деревом и украшенная причудливыми завитками. Пол застилали несколько разностильных ковров, будто изгнанных из остальных комнат.

«Вот-те на!» – усмехнулся Морис своему открытию, когда обошел всю спальню. Оказывается, всегда аккуратно одетая и безукоризненно причесанная, мисс Сноу была самой настоящей неряхой! Он заметил свешивающийся из-под покрывала розовый чулок, беспорядочную груду шелкового и кружевного белья в незадвинутом ящике комода, брошенную кое-как на стул скомканную ночную рубашку из нежно-кремового шелка. Он хотел было погрузиться лицом в этот водопад шелка, но удержался. Не хватало, чтобы Люси застала его за этим постыдным занятием.

Морис задержался у беспорядочно заставленного разными склянками и засыпанного пудрой туалетного столика и понюхал оставленный открытым хрустальный флакон. Он уловил нежный тонкий аромат лимона, смешанный с чем-то еще, который был так присущ Люси. У окна рядом с банкеткой стоял старый чайный столик на колесиках. На нем толпились крошечные глиняные горшочки с цветущими глоксиниями.