Книга Ромен Гари, хамелеон - Мириам Анисимов

Кристель приехала в Вену, на улицах которой толпы народа кричали «Хайль Штлер!» и где только некоторые окна были занавешены темной материей в знак траура. По возвращении в Швецию ее незамедлительно перевели на должность штатного корреспондента. Ромен писал ей страстные романтические письма, составленные из самых пылких выражений. Она отвечала на них, но с несколько меньшим жаром.

В начале лета 1938 года с двумя тысячами франков в кармане Ромен собрался в Швецию, сообщив, что приедет на Рождество — 23 декабря. В Стокгольме он планировал поселиться у своего приятеля Сигурда Норберга. Боясь отказа, он признался Кристель, что будет не в состоянии уснуть и проведет эту ночь в лодке, взятой напрокат в «Гранд Блё», на морских волнах. Кристель была счастлива увидеть Ромена, но он не приехал.

Полгода спустя, в конце июня 1939 года, он все же отправился в Стокгольм, чтобы взглянуть судьбе в глаза. Но теперь его уже не ждали. У Кристель не было перед ним никаких обязательств: она дежурила по ночам в редакции своей газеты и, решив все семейные и сердечные проблемы, на какое-то время вновь поселилась вместе с мужем и ребенком.

Родители Сигурда Норберга оказали Ромену теплый прием. Выяснив в Стокгольме, что его возлюбленная отдыхает на севере страны, в деревушке Симпнас-Бьорко, где находится огромное старое поместье Содерлундов, и не желая признавать себя побежденным, он немедленно сел на пароход и отправился за Кристель на «Архипелаг», где Сигурд одолжил ему домик, чтобы он мог спокойно закончить «Вино мертвых». Он действительно добрался до северных островов, но его «реконкиста» закончилась на пристани. Ромена остановили мать и две сестры Кристель, пришедшие его образумить и отвести домой: Кристель просит его больше не беспокоиться, она никогда не выйдет за него замуж. Всю жизнь Ромен будет помнить волшебную атмосферу старого деревянного дома в Швеции.

22. Илона

Получив диплом, Ромен Касев вернулся к матери в Ниццу. В пансионе «Мермон» сняла комнату молодая, элегантно одетая, загадочная венгерская еврейка в шелковых чулках. Ее утонченные манеры и изысканные вещи наводили на мысль, что она легко могла бы поселиться в гораздо более комфортабельной гостинице, чем эти три этажа в новом доме, некоторые окна которого выходили на пустырь. Девушку звали Илона Гешмаи, у нее были зеленые глаза, темные волосы и ослепительная улыбка. Она всегда носила исключительно серое и ездила на такси. Ромен Касев, хотя и писал пламенные послания Кристель, влюбился в Илону с первого взгляда.

Илоне было двадцать восемь, Ромену — двадцать четыре. Она была предоставлена сама себе и скоро стала его любовницей. С ней Гари познал минуты блаженства, неведомого потом ни с одной из женщин.

Безусловно, это была любовь всей моей жизни, предназначенная мне в спутницы до гроба — до моего гроба во всяком случае.

Илона, самая красивая женщина из всех, кого я знал, — во многом, разумеется, благодаря возвышающей силе памяти — женщина, которую я любил так, как любят только раз в жизни, да и то только если умеют любить…

Илона совершенно овладела его мыслями, активно влияла на его творчество и стала прототипом героинь романов «Вся жизнь впереди», «Ночь будет спокойной» и особенно «Европы». В последней книге, написанной с большими претензиями, но скромным успехом, она предстала в образе главной героини Эрики, способной постоянно перемещаться в пространстве и времени и творить чудеса, в том числе и ужасные.

Илона была музой Ромена не только когда находилась рядом с ним — даже исчезнув из его жизни, она продолжала витать в его мучительных воспоминаниях. До такой степени, что перед свадьбой с Лесли Бланш Гари объяснял ей: «Несмотря на то что Илоны нет рядом, она занимает прежнее место в моем сердце».

В первые дни, которые мы провели вместе, Ромен рассказал мне о своей молодости, которая прошла в Ницце, и познакомил меня с едва ли не легендарной Илоной. Она присутствовала во всех его воспоминаниях — этакий романтический образ утраченной любви, в котором отразилась вся сила страсти… Если мы когда-нибудь ее найдем, она будет жить с нами, — безапелляционно заявил мне Ромен.

В двадцать восьмой главе «Обещания на рассвете» Гари лишь вскользь упоминает о встрече с Илоной, но в книге «Ночь будет спокойной» он посвящает ей девять страниц, которые завуалированно под видом беседы с Франсуа Бонди передают историю бурлившего, но трагически закончившегося чувства. Вот как история выглядит в версии Гари.

Долго пытаясь разобраться, чем вызвано загадочное поведение возлюбленной, которая неделями могла валяться на кровати у себя в комнате, а потом вдруг отправиться в Швейцарию лечиться от неизвестного недуга на берегу озера, Роман Касев не знал, что и думать. Илона не считала денег. Мина поразилась, увидев однажды, как она вызывает такси, чтобы поехать в Канны на концерт Брюно Уолтера, причем таксист должен был задать конца концерта, а потом отвезти ее обратно!

Ромен проводил с Илоной каждую ночь, не мог на нее наглядеться и в конце концов предложил выйти за него замуж. Илона уехала в Будапешт обсудить с родителями предложение Ромена, но так и не вернулась. Это было незадолго до начала войны; вплоть до 1969 года от нее не было никаких вестей.

В 1969 году Катрин Рети, актриса бывшего Народного национального театра в Париже, ее внучатая племянница, решила наконец прервать затянувшееся молчание и по просьбе сестры Илоны — Клары встретилась с Роменом Гари.

В книге «Ночь будет спокойной» написано, что они разговаривали дважды. В первый раз Гари пригласил Катрин к себе на рю дю Бак. Не выходя за рамки простой любезности, он попросил ее пройти в гостиную. Ему было тяжело говорить об Илоне, и со слезами на глазах он воскликнул: «Для чего вы всё это мне рассказываете?»

Илона Гешмаи (1908 г. р.), как и ее сестры Ева (1907 г. р.) и Клара (1910 г. р.), родилась в Будапеште. Ее мать Гизела была женщиной умной и образованной, а отец Иосиф, несмотря на скромное еврейское происхождение, стал в итоге генеральным директором цементного завода и президентом «Венгерского Угля», находившегося в собственности фламандского филиала Kredit Bank. Гешмаи были достаточно богаты и вели светскую жизнь, вращаясь в аристократических кругах Венгрии среди снобов и антисемитов. И хотя они принадлежали к местной еврейской общине, но верующими никогда не были. Девочки получили прекрасное образование. С ними занимались гувернантки из Германии и Франции, они изучали гуманитарные науки, были воспитанницами института благородных девиц в Дрездене.

Избалованная Илона только и делала, что путешествовала. Из Будапешта она уехала, чтобы забыть одного молодого человека — выходца из семьи христиан-аристократов, который не захотел на ней жениться. Особенно Илоне нравилась Франция: она мечтала поселиться здесь навсегда и царить в высшем свете. Ка-кое-то время она жила в Версале у богатых друзей, изучала французский язык и литературу, получила диплом, который так ей и не понадобился.

За несколько месяцев до войны отец Илоны, обеспокоенный ее бесконечными разъездами в то время, когда по Восточной Европе уже раздавалась тяжелая поступь гитлеровских войск, потребовал от нее вернуться в Будапешт. Увидев, что дочь не торопится, он стал высылать ей всё меньше денег, и Илона, вынужденная жить скромнее, переехала в пансион «Мермон».