Книга Глобальный кризис. За гранью очевидного - Саймон Долан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Проще говоря, наука – это упорядоченный метод познания окружающего мира. Она обеспечивает объективность, воспроизводимость, обмен опытом и независимую экспертизу. Технологии позволяют применить наши знания о мире, опираясь в основном на науку, а также на опыт и «ноу-хау». Кроме того, есть инжиниринг, способствующий изменению окружающей среды на благо человечества с помощью научных достижений и технологий; другими словами, это практическое применение науки и технологий.
По сути, между наукой, технологиями и инжинирингом проходит очень тонкая грань, поэтому трудно понять, где заканчивается одно и начинается другое. Объективность науки, технологий и инжиниринга лишь относительна. Мы решаем, какую область действительности исследовать и на что потратить ресурсы. Мы решаем, как использовать научные открытия, новые технологии и достижения инжиниринга. Мы можем использовать их на благо человечества или в преступных, разрушительных целях, что подтверждает множество примеров в нашей истории.
Наука, технологии и инжиниринг всегда обусловлены обществом, экономикой, бизнесом и политикой. Часто даже религией. Еще недавно католическая церковь считала, что Земля – центр Вселенной. Даже сегодня во многих местах религия пытается господствовать над наукой, например навязывая буквальное толкование Священного Писания для объяснения зарождения Вселенной или эволюции. Это опасно, так как создает почву для появления лжепророков, которые призывают отказаться от научных достижений ради религиозных целей[104]. Напротив, даже если научное сообщество стремится сохранить, насколько это возможно, объективность своих методов, оно не может избежать этических споров и даже запретов, как в случае с исследованием стволовых клеток.
На рис. 6 и в следующем разделе мы выделим четыре основные точки зрения общества на науку и технологии.
Рис. 6. Основные точки зрения на технологии
Люди с подобными взглядами верят в то, что наука и технологии способны решить животрепещущие вопросы. Они много инвестируют в НИОКР и технологии. Они хотят, чтобы искусственный интеллект был доступен повсеместно. Они считают, что все связаны глобальной информационной и коммуникационной сетью, к которой можно «подключаться» везде и всегда. Правительство захочет использовать ее для постоянного наблюдения за своими гражданами. Для каждой проблемы они ищут технологические решения.
Мы наблюдаем развитие системы «умный дом» с автоматизированным управлением, обеспечивающим согласованную работу всех систем здания; использование беспилотных транспортных средств; telepresencing (сочетание видеоконференции и виртуальной реальности) и внедрение цифрового идентификатора личности, который можно отслеживать по GPS. Для них виртуальный мир важнее реального – в том, что касается отдыха, работы, образования и т. д. Они предпочитают быть частью общества, которое «функционирует» 24 часа 7 дней в неделю и высоко ценит материальные ценности.
Эти люди стремятся свести к минимуму воздействие человека на экосистемы и максимально увеличить «зеленое влияние». Они призывают пользоваться только общественным транспортом или пересесть на сверхлегкий индивидуальный, которому требуется безвредная для окружающей среды энергия: «чистая и зеленая». Они способствуют росту местного производства полного цикла, включая переработку отходов и использование вторсырья. Но они любят жить в городах и хотели бы устроить там гидропонные сады, обеспечивающие жителей свежими фруктами, овощами и водорослями. Они поддерживают разработку местного электроснабжения и микросети. Они призывают вернуться к более простому образу жизни. Будучи сторонниками экологически безопасной экономики, они стремятся втиснуть ее в экологические рамки.
Люди с подобными воззрениями считают, что мир находится на грани масштабного энергетического кризиса и, как следствие этого, глобальной финансовой катастрофы с серьезными последствиями: утрата доверия к науке и технологиям; сбои в энергоснабжении; ослабление влияния глобальных компаний; народные волнения, ведущие к сепаратизму; превращение некоторых городов в центры высоких технологий. Они прогнозируют значительное разрушение экосистем, высокий уровень социальной напряженности и множество новых конфликтов на планете. Они опасаются общего регресса цивилизации и усиления влияния религий.
Люди с таким мировоззрением либо наслаждаются жизнью, пока это возможно, либо считают себя фаталистами, которые не видят никакой возможности повлиять на ход событий.
Для людей с этим мировоззрением больше не существует «священных коров», и они готовы искать решения за гранью известного и существующего. Они готовы отказаться от личной свободы и права выбора ради общественного блага и достойного будущего для потомков. Ничто не принимается как очевидность, все подвергается сомнению. Эти люди готовы покинуть свою комфортную жизнь ради освоения новых мест. Они рассматривают виртуальный мир как прекрасную возможность для исследования новых способов и форм существования.
Сейчас нарождается множество научных направлений и технологий, которые в будущем окажут огромное влияние на общество. Они идут волнами, направляя интеллектуальные и финансовые возможности в конкретную область деятельности на определенное время. Мы видели бурное развитие Интернета, биотехнологий, нанотехнологий и скачок в развитии солнечной энергии. Это вызвано в основном огромной потенциальной выгодой для тех, кому удастся предложить рынку решение проблем. Так и будет продолжаться, пока мы придерживаемся принципов стабильного роста. Нам уже не раз пускали пыль в глаза, доказывая, что найдена панацея от всех бед. И мы верили. Наука и технологии имеют внушительный «послужной список», и это вселяет надежду. Но они зависят от экономики, поэтому ими движут алчность и страх.
Самые мощные технологии XXI века – робототехника, биотехнологии (генная инженерия) и нанотехнологии – стали угрозой для человечества, а также животных и растений, находящихся на грани вымирания, как говорит Билл Джой, ведущий ученый в Sun Microsystems[105]. Он называет это «массовым уничтожением знаниями». Философ Джон Лесли считает, что риск вымирания человечества составляет примерно 30 %.
