Книга Вокруг Парижа с Борисом Носиком. Том 1 - Борис Носик
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В 1902 году, за семь лет до своей смерти, знаменитый актер Констан Коклен (по кличке Коклен Старший), тот, что сыграл роль Сирано де Бержерака, устроил в своем доме приют для престарелых актеров театра и эстрады. При доме этом возник и Музей театра, где выставлены портреты театральных знаменитостей начала века – того же Коплена, Тальма, Саши Гитри, Режан, Сары Бернар, а также их костюмы, сувениры, картины, бюсты… Туристы любят посещать этот музей: вопреки всем пессимистическим прогнозам, любовь к театру в Европе не умерла.
В одной из соседних деревень, в Вильер-сюр-Морен, тоже прижились актеры и художники, так что во Франции все же есть свои Малеевки и Переделкины, свое Внуково и свое Комарово, хотя нельзя сказать, чтобы государство проявляло здесь хоть какую-нибудь щедрость к творцам (разве только по линии партийных выгод).
Следующая средневековая деревня, Креси-ла-Шапель (Crécy-la-Chapelle), отчасти обязана своим выживанием омывающим (и ограждающим) ее речным рукавам, а отчасти, конечно, боевым укреплениям, скажем, средневековому замку, что стоял близ церкви Святого Георгия. На левом берегу реки еще сохранились старинные оборонительные башни – башня Святых, башня Шатлен и башня Мижон. В этой деревне веков семнадцать тому назад отдыхали путники по дороге на ярмарки былой Шампани.
По берегам реки сохранилось немало мельниц, а также старинных бельевых (каменных, конечно) корыт и прочих стиральных приспособлений (lavoirs) – вроде как на берегу Плещеева озера у Переславля-Залесского. Французские художники обожали писать эти мирные берега Гран-Морен. Особенно часто работали здесь Коро, живший близ моста у своего друга Шатлена, а также Дюнуайе и Сегонзак.
Соседняя деревня, Шапель-су-Креси (Chapelle-sous-Crécy), недавно объединена решением уездного начальства с деревней Креси-ан-Бри (Crécy-en-Brie). Здешняя приходская часовня Нотр-Дам, построенная в 1230 году, конечно, не раз перестраивалась, но и в нынешнем виде остается жемчужиной готической архитектуры Французского Острова (который, как вы успели заметить, не беден готикой). Место тут низкое, часовню часто заливали паводки, и ее укрепляли косыми арками (аркбутанами), их анфилады и придают средневековой часовне особую элегантность. Колокольня здесь с крышей, украшенной четырьмя «щипцами», типичными для района Бри (как вы могли заметить, старинная архитектура жилья и храмов сохраняет и поныне свою специфику в каждом районе Франции – чего не скажешь о здешних «хрущобах» и новостройках). Интересен западный фасад часовни с его контрастом окон XIII и XV веков. Производя реставрацию нефа в XV веке, здешние строители бережно сохранили растительные узоры и маски на более древних капителях. В интерьере церкви можно увидеть резное деревянное распятие XVI века, Богоматерь с младенцем XIV века и статую святого Фиакра, покровителя садов.
Среди европейских широких масс места эти, конечно, больше славятся своими сырами, чем своими средневековыми часовнями. Сыров здесь изобрели великое множество. Их все называют сырами «бри» (а иногда называют и «доброй ракушкой» или «добрым колесиком»). Держат их в холодном подвале примерно месяц – так они сохраняют свежесть и мягкость. Разнообразие их может удивить приезжего – изготовляют здесь «синие» сыры Mo и Мелэна, «черные» сыры Нантёя (выдержка четыре месяца), козьи сыры Шеврю. Во всяком случае, при слове «куломье» французу прежде всего вспоминается колесико сыра, а потом уж (в зависимости от жизненного опыта) – пейзажи Коро, часовня в Креси, счастливый воскресный день на берегу реки Гран-Морен («Ах, мы тогда только-только сыграли свадьбу…»).
При слове «куломье» вспоминается, впрочем, и сам средневековый городок рыцарей-храмовников Куломье (Coulommiers), что так недалек от Парижа. Имя свое городок выводит из римского Каструм Колумбариум (Голубиная Крепость): во времена Цезаря здесь стояли лагерем римляне. От более поздних времен сохранилась здесь Командерия тамплиеров. После того как король Филипп Красивый ликвидировал этот богатейший орден, большая часть строений перешла к монахам-госпитальерам, создавшим орден Кавалеров Мальты.
В XVII веке Катрин де Гонзаг, она же герцогиня Лонгвиль, заказала знаменитому архитектору Саломону де Броссу построить ей здесь замок. Судя по руинам, это было настоящее чудо, но наследники герцогини не утруждали себя ни ремонтом, ни реставрацией замка и привели его в состояние весьма жалкое. Замок был разрушен в 1750 году. Осталась лишь церковь Капуцинов. А жаль! Ведь и места эти, и образ Катрин де Гонзаг навеяли некогда мадам де Лафайет ее роман «Принцесса Киевская». Так что непременно побродим все же среди руин в Парке Капуцинов… И конечно, непременно побродим по базару среди сыров в этом знаменитом центре «молочного Бри». А если попадем сюда весной, то можем посетить старинные ярмарки – и сырную, и винную. Этот край ведь и до сих пор богат вином, и молоком, и медом, и сыром…
Шарантон Озуар-ла-Феррьер • Розэ-ан-Бри • Куртавнель • Провен
Те, кто, устав от шума городского, захотят выехать в чисто поле и посмотреть сельскую Францию, не прогадают, выбрав юго-восточную прогулку, через район, который издавна зовут Бри. При этом, проскочив Бри Французский (всего-то меньше сотни километров по госдороге № 4), можно захватить и уголок Бри Шампанского с истинной столицей графов Шампанских – средневековым городом Провеном (Provins).
Главная задача при этом, конечно, выбраться из города, выскочить на упомянутую госдорогу № 4 через пригородный Шарантон-сюр-Пон (Charenton-sur-Pont). Конечно, цепкий (и притом забитый транспортом) Шарантон будет соблазнять вас своим знаменитым Музеем хлеба, а также центром здоровья, устроенным на том месте, где в недалеком от нас 1641 году царила здешняя знаменитая психбольница (та самая, где маялись маркиз де Сад и брат Виктора Гюго). Поскольку название Шарантон стало у парижан издавна ассоциироваться со словом «психушка» (как некогда Канатчикова дача у москвичей), то к середине XIX века больница сменила название, но жутковатое воспоминание не окончательно отошло от названия городка.
Зато уж, вырвавшись из грустной тесноты парижского предместья, мы сразу попадаем в провинцию Бри, что раскинулась между Сеной и Марной, и невольно ощущаем при этом запах знаменитого сыра, которому район подарил свое гордое имя – сыр «бри». Вообще район этот издавна славился и пшеницей своей, и свеклой, и, конечно, лугами, где пасутся славные коровы. Почва здесь наносная, речная, под слоем ее известняковое плоскогорье, которое не дает зазря уйти речной и болотной влаге. В общем, почва плодородная и климат благодатный. Ну а сыр «бри» явился продуктом творчества многих поколений здешних сыроваров. О сыре этом написаны стихи и поэмы, сложены легенды, и даже до крайности республикански настроенные французские историки не устают напоминать о том, как любили сыр «бри» Людовик XVI (казнь которого они до сих пор бурно приветствуют), Людовик XII, Филипп-Август, королева Мария Лещинская, Генрих IV, как любили сыр «бри» Великий Конде и принц Шарль Орлеанский, который послал кусок этого сыра своей возлюбленной, объясняя при этом (в стихах), что он отсылает ей самое дорогое на свете лакомство, ибо совершенно лишился аппетита по причине любви.
