Книга Куда заводит страсть - Лиза Клейпас

В первый же вечер Рэнд повел Розали на большой бал, на котором присутствовала самая разнообразная публика, – карточные шулера и аристократы, проститутки и ослепительные леди, перемешавшиеся сейчас между собой так, что границы, всегда разделявшие их, стерлись.

По обе стороны зала располагались большие оркестры, и звуки скрипок, кларнетов и флейт, доносившиеся из-за массивных готических дверей, были слышны уже недалеко от дворца, в парковой аллее, освещенной разноцветными бумажными фонариками.

После первой кадрили Розали подошла к столу и, взглянув на закуски и вина, разочарованно поморщилась:

– Одно лишь теплое пиво…

И вдруг Рэнд поставил перед ней бокал с холодным лимонадом.

– Ты что, волшебник? – рассмеялась она и быстро выпила половину бокала, осторожно осмотрев, не упала ли капелька на длинные перчатки и прелестное платье с завышенной талией и рукавами с буфами.

Оно было небесно-голубым и на первый взгляд могло показаться весьма скромным, если бы не глубокое декольте, приковывавшее внимание каждого, кто смотрел на нее.

А легкая вставка из валансьенских кружев ничуть не прикрывала соблазнительных форм.

– Будь осторожнее, – проговорил Рэнд, беря со стола свежее пирожное. – Возможно, я скоро пригожусь тебе.

– О да, – согласилась Розали, откусывая краешек бисквита и позволяя Рэнду доесть остальное. – Ты здесь самый лучший танцор! – восхищенно сказала она.

Они вернулись в зал, и под многочисленными любопытными взглядами Рэнд кружил ее в танце, но странно – Розали совсем не было стыдно, что все видят ее в объятиях Рэнда. Он улыбнулся, удивляясь ее свободе и раскованности, видя в этом что-то необычное и крайне интригующее.

Казалось, Розали вновь, уже в который раз, изменилась с тех пор, как они приехали во Францию.

– О, Розали, я танцую только благодаря тебе!

– Не правда, – возразила она. – Я хорошо знаю свои способности, и ты их явно преувеличиваешь.

– Это ложная скромность, ты просто напрашиваешься на комплименты!

Взгляды их встретились, и вдруг оркестр заиграл какую-то очень знакомую мелодию.

– Это первый вальс, – сказал Рэнд. – Мы непременно должны танцевать сейчас.

– Конечно, – согласилась Розали, позволяя ему увлечь себя на середину зала.

– Я поговорю с мадам Мирабе о твоих нарядах, – бережно, но уверенно беря ее за талию, произнес Рэнд.

– О моих нарядах? – удивилась Розали, взглянув на него с несвойственным ей кокетством.

– Ну да, тебе не хватает всего нескольких сантиметров, чтобы считаться совершенно раздетой, – сказал Рэнд, глядя на глубокий вырез ее платья. Было очевидно, куда именно он хотел бы добавить лишние сантиметры материи.

– Посмотри вокруг, и ты увидишь, что я всего-навсего одна из многих.

Рэнд пробормотал что-то, явно не желая обращать внимание на других женщин.

Когда он смотрел на нее вот так и улыбался, Розали охватывало тревожное и томительное чувство. "Почему эта ночь не может длиться вечно?" – с тоской думала она, понимая, что в ее жизни больше никогда не будет таких упоительных минут.

Она жалела о каждом уходящем мгновении в обществе Рэнда, который в этот вечер был обаятелен как никогда. И все это – ради нее! Он то смешил ее так, что она не могла удержаться от хохота, то смотрел ей в глаза своим загадочным настойчивым взглядом.

Музыка, их соединенные руки, обмен многозначительными пожатиями – все это было вспышкой полного, хотя и краткого счастья, недолговечного и иллюзорного.

Розали казалось, что она грезит на грани удивительного сна и яви, не в силах сопротивляться и послушно идя туда, куда Рэнд увлекал ее.

"Я позволила, чтобы это случилось. – У нее перехватило дыхание. – Я сама во всем виновата".

Розали чувствовала, что влюблена в Рэнда. Да, она любила его, мужчину, которого никогда не сможет назвать своим и который скорее всего будет принадлежать другой.

Но даже когда это случится, она не сможет отказаться от своей любви к нему.

Глава 7

Приди ко мне в молчанье темноты,

Приди в молчанье сна.

Лицо твое столь нежно,

А глаза сияют, словно солнце.

Вернись в слезах ко мне, о память!

И надежда, и любовь

Последних лет…

Христина Россетти

Дверца экипажа распахнулась, и Розали вдохнула холодный свежий ветер. Легкая дрожь охватила ее. В неярком лунном свете короткой улыбкой блесну ли глаза Рэнда, но лицо оставалось непроницаемым. Выходя, Розали оперяюсь на его руку и удивилась, почувствовав, как холодны ее пальцы и как горяча ладонь Рэнда.

– Ты, должно быть, утомилась, – сказал он, хотя Розали совсем не замечала усталости. Она потеряла ощущение времени. Небо темнело над ними, словно черный бархат, и в холодном ночном воздухе не было и намека на приближающееся утро.

Она никак не могла справиться со странным чувством тревожного возбуждения, и одновременно в сердце холодком отзывалось предчувствие какого-то события.

Ночь дышала соблазнами, в воздухе витали пьянящие ароматы ожидания и тайны.

Не говоря ни слова, они вошли в тихую, полуосвещенную гостиницу и медленно поднялись по широкой прямой лестнице. Розали различала странное смешение запахов табачного дыма, расплавленного воска, крепкого чая и духов.

Наконец они достигли холла, в который выходили двери нескольких комнат.

– Так тихо, – прошептала Розали. – Наверное, все давно спят.

– Просто здесь никого нет. Все, конечно, на балу, сказал Рэнд, пропуская ее вперед.

На этом этаже они занимали две спальни, соединенные позолоченной дверью. Комнаты были отделаны почти с такой же роскошью, как и в отеле "Лотари". Большие окна, задрапированные тяжелыми парчовыми шторами, выходили на балкон.

Розали выглянула на улицу.

– Какой замечательный вид! – тихо проговорила она, и Рэнд с удивлением поднял брови. Вид? Но что можно разглядеть в темноте, кроме неясных очертаний улиц? Что с ней происходит? Вероятно, она боится, потому что не верит ему.

Рэнд не винил Розали. В ее присутствии он и сам с трудом верил себе.

Вздохнув, он подошел к двери и осторожно отворил ее.

– Твои чемоданы в другой комнате. Позови меня, если что-нибудь понадобится.

Розали стояла, не двигаясь с места, пытаясь осмыслить свое состояние. Когда же она осознала, чего бы ей хотелось и что было сейчас в ее власти, сердце ее забилось с удвоенной силой. Она сцепила руки, стараясь не выдать волнения. Перед мысленным взором на какое-то мгновение возникла картина того утра, когда Рэнд овладел ею: его горящие желанием глаза, напряженное тело, чуть влажная кожа и радость от наслаждения, которое она смогла ему доставить.