Книга Честь твоего врага - Эдуард Катлас

Они остановились за несколько шагов до поворота, осматривая заваленную бревнами дорогу.

– Знатно поработали,– тихо отметил Фантом,– любому коннику пришлось бы здесь остановиться и искать объезд.

– Эй,– не слушая его, крикнул Грег,– эй, там, в лесу! Смотрите, не пульните в нас по глупости. А то подойду и отобью чего-нибудь.

Грег сбросил с плеча молот и угрожающе им потряс в сторону леса. Наклонившись к Фантому, он шепнул ему на ухо:

– Как думаешь, наши готовы?

Фантом коротко кивнул, оглядывая близлежащие деревья.

– А кто такие будете? – неожиданно послышался голос из глубины леса.

– Да говорят, тут можно деньгами поживиться за непыльную работенку,– ответил невидимому собеседнику Шатун.– Вот и решили проверить, что да как.

– А если мы вас двоих сейчас положим и поживимся лучше в ваших карманах? – усмехнулся голос из леса.– Как тебе такой оборот?

– Да как тебе сказать,– начал тянуть время Шатун,– можно, конечно, и так. Да только загвоздка одна…

Из леса послышалась возня и вскоре, подгоняемые остальной частью отряда, на дорогу вывалились полдюжины разбойников.

– Загвоздка, говорю,– повторил Шатун в лицо тому, что надсмехался над ним из леса. После этого он обернулся к состроившему угрожающее лицо Лашану и спросил: – Слышь, Лашан, а может, кончим их здесь? Наверняка у них тоже денежки имеются. Зачем нам лишняя морока?

Бандит тут же кинулся оправдываться:

– Да мы только шутковали, чего вы? Все же свои люди, а монет у нас все равно нет, зачем они нам в лесу? Вы к Лютику идите, он лихих собирает и платит всем хорошо. Мы за это лето по два десятка золотых загребли.

– Куда идти? – подошел поближе к говорившему Лашан.

– Я же сказал, к Лютику. Сходите сейчас с дороги и к побережью милю пройдете. Там наша берлога. Лютик вас встретит, напоит-накормит, да и дело предложит. Прибыльное дело, я вам обещаю.

– И сколько у Лютика людей? – насмешливо откликнулся Шатун.– А то, может, мы сами ему чего предложим?

– Вы того…– забеспокоился разбойник,– вы с Лютиком поосторожнее. Он вас всех уделает, если что. Да и мечей он набрал немало. Сейчас в поселке сотни три наберется, а к осени и другие подойдут. Многие сейчас на севере гуляют. Вы сами-то откуда?

– На западе мы промышляли,– ответил Ким,– иногда в Умут заглядывали, а так все больше ближе к границе. Но там поживы никакой. С крестьянской телеги много не снимешь. Как прослышали, что здесь хорошие деньги можно сделать, так и двинулись.

– Как сюда добирались?

– В Неводе были, там нам и шепнули, что к чему. Потом по реке до Клевера, ну и сюда,– невозмутимо соврал Ким.

– По дороге встречали кого? – вопросы явно задавались с целью уличить незнакомцев во лжи.

– Патруль туда и обратно проскочил. Конный, обратно уже меньше. Но мы их вовремя заметили, в лес отошли.– Пока Молния отвечал достаточно складно.

– Насколько меньше?

– Не считали мы,– пожал плечами Ким,– в лесу прятались, я же говорю. Может, дюжину на тракте оставили, может, и больше.

– А наши вас встретили?

– Так я же вам говорю,– начал изображать раздражение Ким,– патруль по дороге проходил. Наверное, ваши там рядом с трактом и валялись. Два десятка, стражники их в рядок положили да прикопали слегка.

– Всех?

– Всех не всех, это вам лучше знать. Лежало десятка два. И хватит с вопросами, а то ведь у Шатуна норов тяжелый, может тебе башку проломить. Не любит он любопытных.

– Ладно, ладно,– миролюбиво поднял руки разбойник.– Меня Шустрым кличут. Вижу, вы ребята свои, просто одежка на вас больно складная для тех, кто на дорогах промышляет.

– Это как промышлять,– многозначительно заметил Шатун.– Ладно, хватит болтать, пойдем мы.

– Мы с вами,– тут же сказал Шустрый.– Раз патруль обратно развернулся да дорога пустая, то больше нам тут делать нечего. Вряд ли кто по осени здесь пойдет. А в лагере хоть выпивка есть.

– Только не болтайте много,– предупредил Шатун новых попутчиков,– не люблю.

Несколько дюжин наведенных на друзей луков заставили каждого из них усомниться в правильности того рискованного шага, на который они решились.

Вперед вышел высокий разбойник в пышных шелковых одеждах, выглядевших по крайней мере нелепо в глухом лесу вдали от человеческих поселений.

– Шпионы прибыли? – почти дружелюбно спросил он. Нетрудно было догадаться, что это и был местный заводила.

– Вот и я говорю, одежка больно ладная, да и оружие тоже не для лихих,– тут же поддакнул Шустрый, на всякий случай спрятавшись за спиной атамана.– И наглые донельзя. Мы их специально к тебе привели, чтобы ты уж разобрался.

– Сам ты шпион,– лениво заметил Шатун,– будь мы стражниками, то положили бы твоих людей на дороге, да и пришли бы сюда с несколькими сотнями. Люди нам шепнули, что монет можно заработать, вот мы и пришли.

– Какие люди, кто конкретно?

– Да знаешь, в таких делах обычно как-то без имен обходится.– Шатун начал откровенно блефовать.– В Неводе наемнички нам шепнули, а откуда уж они слышали, это у них надо спрашивать.

Лютик явно колебался, не желая доверять совершенно незнакомому отряду, выглядевшему слишком хорошо вооруженным для простых разбойников.

– Под замок вас, что ли, посадить,– размышлял он вслух,– или сразу прибить, чтобы потом не жалеть.

Совершенно неожиданно со стороны разбойников, стоявших в отдалении, послышался выкрик:

– Шатун, ты что ли? Мужики, это же Шатун, башер известный. Мы с ним еще в столице купцов щипали. Ты когда это дубину на кувалду променял?

– Да пришлось,– притворно вздохнул Шатун.– Здорово, Кривой. Гляжу, что красивее ты за это время не стал.

– Ты его знаешь? – обернулся атаман к разбойнику.– Ничего не путаешь?

– Да я что, слепой, что ли? Шатун это, говорю. Под Дядюшкой ходил.

– Так бы сразу и говорили.– Лютик сделал знак, и направленные на них луки опустились.– За деньгами, значит, пришли?

– Надеюсь, не зря? – ответил вопросом Грег.

– Ну пойдем, потолкуем,– кивнул атаман,– может, и найдется для вас работенка.

– В Заквиэле бывали? – с ходу спросил Лютик, как только осушил первую кружку.

– Мы вообще западнее промышляли.– Шатун выстроил стройную легенду, от которой не отступал.– Так что не все. Я бывал, может, и кто другой…

Шатун изобразил неуверенный вид и обернулся на товарищей.

– Мы вместе только третий сезон,– объяснил он свою показную нерешительность.– Кто где был, что делал, умные обычно помалкивают. Себе дороже.