Книга Стратегия Византийской империи - Эдвард Николае Люттвак

Неудачный исход попытки разделаться с проблемой Аттилы в самом её корне (хотя в конце концов Вигилу всё же освободили) не воспрепятствовал дальнейшим попыткам проведения тайных операций, хотя предпринимались они по большей части с целью переманивания на свою сторону, а не прямого убийства. В 535 г., когда армия Юстиниана (527–565 гг.) наголову разгромила державу вандалов в Северной Африке и получила приказ выдвинуться для уничтожения Остготского королевства в Италии, высадке византийских войск с отвоёванной Сицилии на Апеннинский полуостров предшествовали тайные переговоры с Теодахадом (Теодатом), племянником и недостойным преемником Теодориха Великого, готовым сдать своё королевство в обмен на богатые поместья, где бы они ни находились. Ранее велись тайные переговоры с Амаласунтой, дочерью Теодориха и прежней регентшей, намеревавшейся перебраться в Константинополь вместе с готской казной. А спустя семь веков Византия переманила на свою сторону всю Сицилию, отвергшую авторитет папы и власть Анжуйской династии.

Крепость константинополь

Выше отмечалось, что в стратегическом отношении географическое положение Восточной империи было в целом не столь благоприятным, как положение Западной. Но было одно важное исключение, ибо географическое местоположение её столицы, Константинополя, было исключительно выгодным, а сам город, построенный на полуострове, глубоко выдающемся в Босфор, и с трёх сторон окружённый морем, было исключительно удобно оборонять.

Карта № 3. Оборонительные сооружения Константинополя

Правда, ни одна естественная преграда не прикрывала его со стороны суши, так что для защиты с этой стороны требовались укреплённые стены, которые и были возведены, причём, как мы увидим, с большим размахом. Не было также ни реки, ни большого количества родников, дававших воду, как в Риме, так что акведуки нужно было проводить на очень дальние расстояния по местности со сложным рельефом, но их мощности зачастую всё равно оказывалось недостаточно[128]. Во время осад, когда акведуки оказывались отрезанными, оставалось лишь ограниченное количество воды в цистернах; в худшие времена, как в 717 г., когда исключительно долгая осада города мусульманским войском под командованием Масламы ибн Абдул-Малика была верно предугадана, это привело к частичной эвакуации горожан. Но обычно этот недостаток был отнюдь не смертельным, потому что Константинополь процветал и рос, хотя он никогда не получал миллион кубометров воды в день, который обеспечивали величественные римские акведуки: подозрительное отношение христиан к купанию и баням, безусловно, помогло сократить потребность в воде.

Что же касается цистерн, то они могли вместить огромное количество воды: всего три цистерны, существовавшие к шестому веку, вмещали миллион кубометров[129]; кроме того, известно почти сто общественных и частных цистерн, включая впечатляющую подземную цистерну Юстиниана, которая стала одной из главных достопримечательностей города, привлекающей массу туристов и известной под турецким названием Йеребатан-Сарай («Дворец, провалившийся под землю»). Для чрезвычайно затяжных осад не хватило бы никаких цистерн, но ведь и сами эти осады требовали отлично поставленной логистики, чтобы снабжать продовольствием осаждающих, и люди Масламы действительно голодали.

В остальном же логистика была налажена превосходно. В 430 г., когда население города достигло примерно 250 000 человек, властям не составляло особого труда обеспечивать ежедневно 80 000 бесплатных дневных пайков, которые изначально выделил Константин для заселения города[130]. Располагая портами и входом в Босфор, Константинополь свободно мог получать морепродукты, с одной стороны, из Эгейского моря и со всего Средиземноморского бассейна, а с другой стороны – из Чёрного моря. Располагаясь в точке встречи Европы с Азией, Константинополь обладал, с одной стороны, фракийским участком суши, с другой же – плодородным побережьем Пропонтиды (Мраморного моря) на западной оконечности Анатолии. В самом узком месте, между Кандилли и Асияном, примерно в восьми милях вверх по фракийскому побережью, ширина Босфора составляет всего 700 метров; однако до тех пор пока не были построены современные мосты, из-за утёсов, возвышающихся на анатолийской стороне, было куда легче переправляться по низменному берегу на западном входе в Босфор, где близлежащие города Хрисополь (Юскюдар) и Халкидон (Кадыкёй) располагались прямо напротив Константинополя, отделённые от него всего одной милей водной поверхности. Узкий пролив позволял пользоваться ещё одним щедрым даром природы: обильной сезонной ловлей тунца и других морских хищников, которые следовали за миграцией макрели в Чёрное море и из него; благодаря им, а также оседлым видам, включавшим осетра в количествах, достаточных для того, чтобы икра стала обычной пищей, рыбы в городе было предостаточно, причём очень дешёвой, если сравнивать с Римом[131].

Поэтому, дабы уморить жителей города голодом во время осады, враг должен был держать под своим контролем Фракию, чтобы перекрыть обычные пути поставки скота и продуктов, поступавших в Константинополь по суше, и это действительно случалось несколько раз, причём самыми упорными в этом отношении были авары и болгары – вплоть до окончательной османской оккупации. Но отрезать город со стороны Европы, с суши, само по себе было бесполезно, если при этом не был под контролем и анатолийский берег, поскольку продовольствие и скот могли прибывать (и действительно прибывали) оттуда даже на таких маленьких судёнышках, как лодки с одним гребцом. Азиатское побережье Мраморного моря на краткое время попало-таки под персидский контроль в 626 г., когда авары и покорённые ими славяне удерживали фракийскую сторону. Многие части азиатского берега были захвачены последующими экспедициями арабов в 674–678 гг. и во время самой тяжёлой арабской осады в 717 г., но до окончательного османского завоевания ему грозили лишь случайные набеги со стороны Анатолии, а не полная оккупация. Даже в то время, когда и Фракия, и азиатское побережье оказались в руках врага в 626 г., Константинополь мог получать продовольствие кораблями, по крайней мере со стороны Эгейского моря, если движение по Босфору было перекрыто.