Книга Анна и французский поцелуй - Стефани Перкинс

– О… нет, – шепчет он. – Прости, Анна. Прости.

– Все нормально.

Парень кажется таким грустным, что я ложусь рядом. Попа мгновенно намокает. Блин.

– Что произошло?

Сент-Клэр глубоко вздыхает:

– Он не разрешает мне навещать мать.

– Что? Что ты имеешь в виду?

– Отец всегда так поступает. Это его способ удерживать контроль над ситуацией.

– Я не пони…

– Он ревнует, потому что меня мама любит больше, чем его. И не позволяет нам видеться.

Мой мозг вскипает. В этом нет никакого смысла, вообще никакого.

– Как он может так поступать? Твоя мама больна. Ей нужна химиотерапия, и, уж конечно, нужен ты.

– Он не хочет, чтобы я видел ее до Дня благодарения, то есть до каникул.

– Но до них еще целый месяц! Она может…

Я обрываю себя. От этой мысли мне становится дурно. Но что тут поделаешь. У ребят моего возраста не бывает умирающих родителей. Она пройдет курс химиотерапии, и это сработает. Все наладится.

– И что ты собираешься делать? – спрашиваю я. – Все равно полетишь в Сан-Франциско?

– Отец убьет меня.

– И что? – взрываюсь я. – Ты все равно должен повидать маму!

– Ты не понимаешь. Отец будет очень, очень зол.

От тона Сент-Клэра у меня мурашки бегут по спине.

– Но разве она не может попросить твоего отца послать за тобой? Я хочу сказать – он же ей не откажет? Не теперь, когда она так… больна?

– Она не станет противиться отцу.

Противиться. Как будто она ребенок. Теперь понятно, почему Сент-Клэр избегает разговоров об отце. Мой, может, и бросил меня, но никогда не разлучал с мамой. Я чувствую себя виноватой. Это ужасно. Мои проблемы просто ничто по сравнению с его. Ну, то есть отец всего лишь отослал меня во Францию. Какой ужас!

– Анна?

– Да?

Сент-Клэр машет рукой:

– А… неважно.

– Что?

– Ничего.

Но тон парня говорит об обратном. Я поворачиваюсь к нему. Глаза Сент-Клэра закрыты. Кожа бледная.

– Что? – опять спрашиваю я, поднимаясь.

Заметив мое движение, Сент-Клэр открывает глаза и пытается сесть, я ему помогаю. Затем я пробую отстраниться, но он сжимает мою ладонь в знак протеста.

– Ты мне нравишься, – говорит он.

Я напрягаюсь.

– Не как друг.

Я, кажется, проглотила язык.

– Мм… Гм… Что ты хочешь сказать?…

Я выдергиваю свою руку. Призрак Эллен висит между нами как дамоклов меч.

– Это неправильно. Все было неправильно до тех пор, пока я не встретил тебя, – бормочет Сент-Клэр.

Его глаза вновь закрываются, и тело обмякает.

Он пьян. Он просто пьян.

Спокойно, Анна. Он пьян и переживает кризис. Он НЕ СПОСОБЕН осознать то, о чем сейчас говорит. Это уж точно. Поэтому я должна…

О мой бог, что мне делать?

– Я тебе нравлюсь? – спрашивает Сент-Клэр, глядя на меня своими большими карими глазами, впрочем, сейчас слегка покрасневшими от алкоголя и, возможно, слез. И разбивает мне сердце.

«Да, Сент-Клэр. Ты мне нравишься».

Но я не могу сказать это вслух, потому что он мой друг. А друзья не позволяют себе пьяных объяснений в любви, ожидая, что на них отреагируют на следующий день.

С другой стороны, это Сент-Клэр. Симпатичный, умный, чудесный…

Ну и ладно. Все просто великолепно.

Его рвет прямо на меня.

Глава шестнадцатая

Я вытираю рвотные массы полотенцем, и в это время кто-то стучит в дверь. Открывать приходится локтями, чтобы не испачкать ручку.

Это Элли. Я едва не роняю полотенце.

– Упс!

Распутная медсестра. Не могу поверить. Крошечное белое платье на кнопочках, красные кресты на сосках. Глубокое декольте.

– Анна, мне та-а-ак жаль, – стонет Сент-Клэр за моей спиной, и Эллен бросается к нему:

– О боже ж ты мой, Сент-Клэр! С тобой все хорошо? – Ее хриплый голос вновь задевает меня за живое. Как будто наряда медсестры недостаточно, чтобы я почувствовала себя маленькой замухрышкой.

– Ну конечно, с ним не все хорошо, – бормочет с кровати Джош. – Он только что облевал Анну.

Джош не спит?

Элли бьет Джоша по ноге, свисающей с кровати:

– Вставай. Помоги мне отвести его в свою комнату.

– Я, черт меня дери, могу подняться и сам.

Сент-Клэр пытается встать, и мы с Элли одновременно бросаемся вперед, чтобы поддержать его. Она впивается в меня взглядом, и я отступаю.

– Как ты узнала, что он здесь? – спрашиваю я.

– Мередит позвонила, но я и так уже ехала сюда. Я только что получила его сообщение. Он звонил несколько часов назад, но я не услышала, потому что готовилась к дурацкой вечеринке. – Эллен недовольно показывает на наряд. – Мне следовало быть здесь. – Она убирает Сент-Клэру волосы со лба. – Все хорошо, малыш. Я уже здесь.

– Элли? – Голос Сент-Клэра звучит сконфуженно, словно он только что заметил ее присутствие. – Анна? Почему Эллен здесь? Она не должна быть здесь.

Эллен одаривает меня испепеляющим взглядом, но я лишь растерянно пожимаю плечами:

– Он очень, очень пьян.

Эллен снова толкает Джоша, и тот скатывается с кровати.

– Ладно, ладно!

Ко всеобщему удивлению, Джош встает и поднимает Сент-Клэра с пола. Они вдвоем с Эллен подставляют ему плечи.

– Держи дверь, – вскрикивает девушка.

Я открываю, и все вываливаются из комнаты.

Сент-Клэр оглядывается на меня:

– Анна! Анна, прости.

– Все в порядке. Я уже все убрала. Ничего страшного.

– Нет. Я о другом.

Элли резко поворачивается, злая и смущенная одновременно, но мне наплевать. Сент-Клэр выглядит ужасно. Лучше бы они оставили его лежать здесь. Он мог бы отоспаться в моей постели, а я бы ушла к Мер. Но ребята уже подводят его к лифту, отодвигают металлическую решетку и затаскивают внутрь. Сент-Клэр печально смотрит на меня, пока двери не захлопываются.

– С ней все будет хорошо! Твоя мама поправится! – кричу я ему вслед.

Не знаю, слышит ли он меня. Лифт со скрипом едет наверх. Я долго стою молча.

Воскресенье, 1 ноября, День Всех Святых. Странно, но именно в этот день парижане ходят на кладбища. Люди навещают могилы родных и близких и оставляют там цветы.