Книга Гарантия на любовь - Шэрон Кендрик

Алек чувствовал соленый привкус ее слез, целуя ее, и сделал наконец то, что очень давно хотел, – прилег с ней рядом и обнял, прижав к своей груди. Сердце его громко колотилось.

Эпилог

– Так каково это, вернуться назад? – Слова Элли, обращенные к мужу, казалось, повисли в теплом ночном воздухе. – Странно?

Сквозь открытые окна ярко светила луна, окрашивая ночь в краски индиго и серебра. Над их головами крутился огромный старомодный вентилятор, и простыни были смяты, обнажая сияющие в лунном свете тела. Тонкий аромат лимонов (рядом с кроватью стоял кувшин с водой) витал в воздухе, смешиваясь с едва уловимым мускусным запахом секса.

Элли повернулась на бок и посмотрела на Алека, лежащего рядом с закинутыми за голову руками.

Этого путешествия в Кристалотос они ждали уже долгое время, прежде чем оба не убедились в том, что готовы туда отправиться. Они никогда бы не подумали, что так скоро посетят место, где прошло детство Алека. И Элли была удивлена, когда он предложил эту поездку, потому что, хоть их жизнь и была суматошной, она была почти совершенна. Рождение сына два года назад окончательно скрепило их счастье, и Элли была…

Она сглотнула.

Напугана – да, она боялась, что эта поездка станет испытанием для идиллии и разрушит их счастье. Что муж вновь станет тем самым скрытным Алеком, который прятал от нее свое сердце. Что реальная встреча с прошлым возродит былую горечь.

Да, Элли думала обо всем этом – и не только. Но она поборола свои страхи и с энтузиазмом поддержала мужа, чувствуя, что ему и впрямь нужна эта поездка. Разве не она настаивала на том, что нужно лицом к лицу встречаться со своими страхами, а не убегать от них?

После долгих разговоров они решили оставить малыша в Англии. Маленький Лукас – их обожаемый сын, названный в честь новоприобретенного брата Алека, подарил им гораздо больше, чем просто радость. Именно благодаря ему Алек научился показывать истинные чувства. Детская любовь безусловна, и Алек научился любить так же. Он понял, что у истинной любви не было границ, и Элли, наблюдая, как он играет со своим маленьким сыном, чувствовала прилив гордости и нежности.

Мальчика оставили с Бриджет, которая с радостью осталась за бабушку, боясь, что в поездке ему будет тяжело.

Элли и Алек зафрахтовали яхту из Афин, которая должна была отвезти их на остров Кристалотос, где прошло детство Алека. Густая белая пена тянулась за судном, разрезающим темную морскую воду.

Они прибыли ранним весенним утром, дикие цветы были рассыпаны по невысоким холмам, а море было прозрачным, прибой весело лизал белоснежный песок.

Оглянувшись вокруг, Алек с изумлением заметил, что все вокруг изменилось до неузнаваемости. Грек, занимающийся отельным бизнесом, Зак Константидес, купил крепость отца и сровнял ее с землей, выстроив на ее месте бутик-отель, быстро набирающий клиентов, как и его же отель в Лондоне «Гранчестер».

Но Алек решил снять виллу, а не оставаться там, и Элли была рада, не желая и ночи проводить в месте, где маленький мальчик провел множество горьких лет.

Она лежала на смятой постели, поглаживая пальцами его бронзовую от загара щеку, и прикосновение ее, казалось, пробудили Алека от его задумчивости. Он улыбнулся, потянулся к жене и обдумал ее вопрос.

Каково это было – вернуться назад?

Алек машинально погладил ее по волосам.

– Немного странно, – признал он. – Но не больно, нет. Я рад, что приехал, мне нужно было это сделать. Я рад, что отель Зака подарил острову жизнь и процветание и что местом этим больше не правит страх и грубая сила.

– И я рада, – сказала Элли, придвигаясь к нему ближе.

– Я счастлив по многим причинам, – сказал Алек. – Главным образом, я счастлив, потому что у меня есть красавица-жена и чудесный сын, которые дарят мне удовлетворение, что я и не ожидал получить от жизни. – Он приподнял ее подбородок, чтобы увидеть блеск глаз в лунном свете. – Я счастлив потому, что у меня появился брат, хотя…

– Хотя у Лукаса свои демоны, – медленно закончила Элли.

– Да, верно. Но не о нем я сейчас думаю, дорогая, а о тебе. – Он перекатился и лег на нее, играя со спутанными волосами, ощущая мягкость ее тела под собой. – Без тебя у меня бы не было ничего этого. Я стал тем, кем стал, благодаря тебе, Элли. Ты заставила меня встретиться лицом к лицу с тем, чего я избегал всю жизнь. Ты заставила меня посмотреть на себя со стороны. Я научился… – голос его прервался.

– Чему ты научился? – тихо спросила она.

Он пожал плечами:

– Что лучше смотреть правде в глаза, чем пытаться скрыть ее от себя. И реальность не убивает – даже самая печальная. Ты научила меня главному в жизни, и я люблю тебя, Элли Сарантос – и это лишь одна причина из миллиона. – Он вновь нахмурился. – Хоть ты упрямо сопротивлялась и не давала рассказать это всему миру.

Алек задумчиво провел пальцем по ключице Элли. Он хотел устроить вторую свадебную церемонию – большую, громкую – в греческом соборе Лондона, чтобы показать ей свою истинную любовь, ведь в прошлый раз свадьба была не совсем настоящей.

Сначала Элли готова была согласиться – даже консультировалась со специалистом по свадьбам, выслушав все «за» и «против» в вопросе выбора музыкального сопровождения – струнный квартет или старомодные греческие гитары. Но однажды за завтраком она объявила ему, что ей не нужны публичные заявления и широкие жесты. Что ей достаточно знать, что он любит ее, и в самые сокровенные минутки наедине с ним его нежные слова значат для нее больше, чем грузовик конфетти.

И именно за это Алек так любил ее – Элли не заботилась о вещах, вызывающих ажиотаж у большинства. Она не любила шоу и громкие слова. Ей не нужно было ничего доказывать. Бриллианты ее не волновали, и, нося шелковые коктейльные платья, которые так любил Алек, она могла быть счастливой и в джинсах с футболкой.

Она оставалась прежней Элли – простой девушкой, в которую Алек влюбился – и не хотел, чтобы она менялась.

Он потянулся к ее груди, накрыв ее ладонями, и она довольно заурчала, так ей нравилась эта ласка. Теос, и ему это нравилось. Он любил все в своей красивой и нежной жене.

– Продолжим? – спросил он.

Она погладила его подбородок пальчиками, а затем медленно провела по нему губами.

– О, пожалуйста, – прошептала она.

Они были на родине Алека, но теперь это не имело значения – место, которое раньше символизировало тьму и печаль, больше не было таким для Алека. Элли своим присутствием украшала любое место, и он чувствовал себя там, где она была, как дома – у него никогда не было дома. Элли вдохнула в него жизнь. Алек склонил голову и поцеловал жену, слыша, как за окном кричат цапли и шумит прибой.