Книга Золото Роммеля - Богдан Сушинский

– Кажется, вы хотели поведать некую притчу о местной «Келье отшельника», княгиня? Так не будем же отвлекаться. Итак, в глубине этой скалы находится пещера…

– …Спуститься в которую можно только по веревочной лестнице, закрепленной на вершине сосны, или же с помощью альпинистского снаряжения. Однако укрывать в ней собираюсь более ценное сокровище, нежели фамильные драгоценности.

– Еще одна загадка? Кого или что вы собираетесь укрывать там?

– Например, вас, штурмбаннфюрер.

– Не понял. Вы хотите прятать в этой пещерке меня?! Прямо сейчас?! И для этого доставили к ней?

– Не волнуйтесь, не сейчас, а несколько позже.

– После поражения рейха?

– Вот именно, после его капитуляции. Когда вы, лично вы, Скорцени, почувствуете себя слишком неуютно не только в Германии, но и во всей Европе.

– Вы говорите об этом всерьез? – согнал с лица ироничную ухмылку первый диверсант рейха.

– Об этом уже всерьез говорят в Лондоне, Москве, Вашингтоне и даже в Ватикане.

Скорцени развел руками, вежливо склонил голову и артистично произнес:

– Извините, княгиня, диверсанты, как и люди богемы, тоже имеют право на свою долю славы. Кому, как не вам, знать это?

– А тем временем, – не восприняла его демарша Мария-Виктория, – во всех названных и неназванных мною светских и церковных столицах высших руководителей поверженного рейха собираются отлучить от церкви, предать анафеме…

– Меня это мало волнует, поскольку…

– …Поскольку, – прервала его княгиня, – собираются «благословить» на виселицу, к которой вас приговорит международный суд как особо опасных для человечества преступников. Обратите внимание: «особо опасных для всего человечества»!

Скорцени затравленно осмотрелся, словно те, кто собирался вздернуть его, уже постепенно окружали их пристанище. Но тут же попытался взбодриться:

– Мне, конечно, трудно предположить такое, – проворчал он. – Особенно в отношении меня, солдата. Впрочем, в наше время все может быть.

– Такое как раз предположить нетрудно. Поэтому скажите честно: вы подготовили для себя убежище, в котором способны продержаться в подполье хотя бы два-три месяца? Притом что травля на вас будет объявлена вселенская, и что по вашему следу пустят целые полчища ищеек?

Скорцени так и хотелось объявить, что подобных лежек у него несколько, в разных частях мира. Сдерживало только то, что врать пришлось бы не столько Марии-Виктории, сколько самому себе. Обер-диверсант и сам только что открыл для себя, что подобных «лежек» у него нет. Да, он пользуется явочными квартирами СД; в разных регионах рейха и за рубежом существуют агентурные базы и подпольные склады-бункеры. Но, при всей секретности, о них знают десятки, а порой и сотни людей; к тому же они существуют в системе службы безопасности рейха, под ее охраной и прикрытием. А где, в каком «незасвеченном» персональном – горном, лесном или еще каком-то там – «бункере», может укрыться он после войны при его-то предательской внешности?

– И не успокаивайте себя тем, – напористо добивала его своей логикой княгиня Сардони, – что вам удастся подыскать более удачное прибежище, нежели вилла «Орнезия», с ее «Кельей отшельника». Во-первых, это уже не Германия, во-вторых, далеко от городов, а следовательно, от полиции, карабинеров и агентов вражеских разведок. К тому же это частная территория, принадлежащая подданной Святого престола, гражданки Ватикана.

– Не спорю, к вашим аргументам стоит прислушаться.

– И потом, не забывайте, что и сама вилла моя находится под покровительством Ватикана. Возможно, в ходе войны покровительство это выглядит неубедительным, но в мирное время вряд ли кто-либо решится проникнуть на территорию, пребывающую под патронатом папы римского Пия XII. Вспомните хотя бы об экстерриториальном статусе его виллы-резиденции «Кастель Гандольфо».

– О чем тоже не следует забывать, дьявол меня расстреляй.

Услышав это, Мария-Виктория победно улыбнулась, выдержала щадящую паузу, а затем вдруг произнесла то, что заставило штурмбаннфюрера совершенно по-иному взглянуть и на экскурсионную поездку к островку, и на заботу княгини о его «послекапитуляционной» безопасности:

– Но главное, – вкрадчиво молвила она, поводя ладонью по предплечью мужчины, – что какое-то время вы сможете укрываться в «Келье отшельника» вместе со своими корсиканскими сокровищами, которые нетрудно разместить в специальном подводном тайнике.

– Стоп-стоп, с какими еще… «корсиканскими сокровищами»? – мгновенно насторожился Отто.

– Предпочитаете называть их «африканскими»? Или же «сокровищами фельдмаршала Роммеля»? Не возражаю. В любом случае мы имеем в виду одни и те же сокровища, которые были переправлены с Северной Африки к берегам Корсики.

* * *

Приподнимаясь в лодке, штурмбаннфюрер чуть было не опрокинул ее. Упершись рукой в выступающую из моря вершину скалы, он ошалело смотрел на княгиню Сардони до тех пор, пока та не приказала:

– Да сядьте же вы, а то опрокинемся и потеряем нашу спасательно-спасительную шлюпку.

– К черту вашу шлюпку и вашу «Келью отшельника»! Прямой, откровенный вопрос: вам давно известно об этих сокровищах, княгиня?

Под воздействием течения лодка медленно разворачивалась носом к выходу из бухты, однако Скорцени не обращал на нее внимания. В эти минуты он вел себя, как следователь, сумевший подловить свою жертву на какой-то мелочевке и теперь упорно загоняющий ее в криминальный угол.

– Забыла сообщить, что вон из той песчаной отмели начинается подъем, по которому до пещеры можно добраться и отсюда, из бухты. Или, наоборот, при необходимости спуститься сюда. По существу, это наша тайная тропа, словно брод через непроходимое болото.

– Я задал вопрос: когда вы узнали о морском кладе Роммеля.

– Затем последуют вопросы: «От кого узнали?», «Что намерены предпринять?»… Не советую устраивать мне допрос. Лучше запоминайте подходы к пещере, очень даже может пригодиться.

– То есть все те знаки внимания, которые вы оказываете теперь бедному германскому диверсанту, обусловлены только тем, что получили задание добраться с его помощью до сокровищ Роммеля?

Княгиня взвесила его ироничным взглядом зрелой женщины, которой приходится оценивать любовные потуги влюбленного в нее подростка.

– Что в этом порочного, Скорцени? Рейх рушится, его высшие чиновники истребляют друг друга, словно пауки в банке, а между тем где-то у северо-восточной оконечности Корсики возлежат несметные богатства, которые могут оказаться брошенными на произвол судьбы, вместо того чтобы быть использованными в благородных церковных целях.

– В церковных?! – изумился обер-диверсант подобному взгляду на будущее сокровищ фельдмаршала.

– …И благородных.

– Ну да, в самых что ни на есть «благородных», – нервно поиграл желваками Скорцени.