Книга Близорукая любовь - Мария Воронова

– Ну расскажи, – просила она, поглаживая Бориса по руке.

Он недовольно отпрянул, выставив вперед зажженную сигарету, как копье:

– В чем дело, Люба? Что за домогательства?

– Бог с тобой! – Только сейчас она сообразила, что ее вопросы Максимов принимает за заигрывание. – Ничего такого мне не хочется.

– Да? А что же тебе нужно?

– Просто хотела посоветоваться. Я пишу сценарий, и нужно усилить в нем любовный колорит. Вот я и подумала, ты поможешь мне. Все-таки мужчина.

Борис фыркнул:

– Очень мило. Значит, ты хотела использовать меня в своей работе? Эксперименты на людях ставишь?

Оторопев, Люба не нашлась что ответить. Почему-то ей казалось, что они будут весело обсуждать эту тему, смеясь и радуясь. Глупая, разве она плохо изучила Максимова? Он готов смеяться над ней, но ни в коем случае не вместе с ней.

– Борис, ну что ты говоришь! – произнесла она мягко. – Мне просто интересно мнение такого опытного мужчины, как ты.

Он последний раз затянулся, выбросил окурок в колодец двора и распахнул балконную дверь. Пропуская Любу вперед по всем правилам этикета, он кинул на нее высокомерный взгляд.

Она осталась стоять посреди комнаты, не понимая еще, поссорились они или нет, а Борис развалился на диване.

– Ты хочешь знать, что меня возбуждает? Изволь! Мне нравятся женщины, которые не пытаются использовать своих любовников в угоду работе. Которые, общаясь с мужчиной, думают о мужчине, а не о своих убогих сценариях. И если уж на то пошло, мне нравятся женщины, которые носят длинные волосы, а не стригутся так, словно собираются на армейскую службу.

Люба стояла как оплеванная. Что можно было ответить на эту тираду?

– Впрочем, я рад, что мы с тобой затронули эту тему, – неожиданно заявил Борис, закидывая ногу на ногу. – Правда, Люба. Ты хорошая женщина, и тебе нужно измениться совсем немного, чтобы я был тобой доволен. Прежде всего не говори со мной о своих сценариях. Пойми, я нейрохирург, я много работаю, занимаюсь настоящим делом и не могу воспринимать всерьез твои слезоточивые бредни. – Он встал с дивана и взял ее за руку. – Одно дело, если ты занимаешься фигней ради денег, понимая, что это фигня, но по-другому у тебя не получается заработать. Это я еще могу понять. Но если ты считаешь свою писанину настоящим искусством…

Он картинно развел руками, показывая, что ничем не может помочь Любе в таком безнадежном случае. Она, насупившись, молчала.

– Ведь сериалы – это такое дурное дело! Ты поняла меня?

Люба понуро кивнула. Борис обнял ее и игриво прошептал в ухо:

– И отрасти, пожалуйста, волосы!

Любе было очень грустно. Наступило время принимать решение, а она боялась и не хотела этого делать. Перед ней открывались две дороги, и обе казались беспросветно черными. Что лучше – жить одной, потихоньку зверея от одиночества, или стать женой Бориса, чтобы больше ни секунды не принадлежать себе? Поступать как заблагорассудится, ибо никому нет до тебя дела, или бояться сделать лишнее движение, зная, что под боком у тебя строгий и бдительный судья?

Она хотела забыться в работе, заставляла себя погружаться в текст с головой. Узнав, что подруга взялась за описание жизни медиков, Зоя охотно снабжала ее разными подробностями, и Любе оставалось только записывать за ней, смягчая особо энергичные выражения.

Подруга лежала на диване, важно пыхтела сигаретой, пила через трубочку мартини с апельсиновым соком, а Люба сидела на изготовку перед клавиатурой, ожидая, пока Зоя вспомнит что-нибудь не слишком циничное.

– Или вот… Нет, пожалуй, не годится, тут мат на мате… Это я уже рассказывала… А вот, слушай. Дежурила я как-то у Миллера в воскресенье. Сижу себе, курю, вдруг в приемное отделение вваливаются два фашиста, третьего тащат на носилках. Представляешь? Реальные немецкие солдаты, с автоматами, в квадратных касках. Я в шоке. «Гитлер капут!» – говорю. А немцы смотрят на наши обалдевшие физиономии и ржут как лошади. Оказывается, у них неподалеку ролевая игра проходила, исторический клуб какое-то сражение реконструировал, и одного товарища неудачно в окоп кинули – ногу сломал. Там «Скорая» дежурила, она его и привезла, но врач с фельдшером специально внутрь не пошли, чтобы мы обалдели.

Люба прилежно застучала по клавишам. В Зоином пересказе это звучало не слишком интригующе, но в кино сцену можно подать выигрышно.

В дверь позвонили. Люба удивленно взглянула на часы – половина десятого, она никого не ждала.

– Кто там? – робко спросила она через дверь.

– Свои, – раздался энергичный голос. – Зоя у тебя?

– Входи, Ваня.

Стоило Анциферову познакомиться с Любой, как он запросто включил ее в свою орбиту. «Подруга любимой женщины – моя подруга», – видимо, считал он. Не дожидаясь поощрений, Иван моментально перешел с ней на ты. Он то и дело поднимался к Любе за какими-нибудь хозяйственными мелочами, о которых никогда не беспокоилась безалаберная подруга и которые стали так необходимы с появлением в ее доме мужчины. Люба исправно снабжала его маслом, мукой и прочей бакалеей, Иван, дурачась, посылал ей воздушный поцелуй и с грохотом сбегал по лестнице.

Зоя не изменила привычке проводить вечера у подруги, поэтому Иван, не застав ее дома, направлялся к Любе, и начинались почти семейные посиделки, где Люба выступала в роли доброй тетушки, принимающей молодоженов. Ведь иногда влюбленным хочется побыть наедине, а иногда и в обществе.

Иван плюхнулся на диван, бесцеремонно устроив Зоины ноги на своих коленях.

– А мы сочиняем сценарий фильма про врачей, – похвасталась Зоя. – Я главный консультант, ты, если хочешь, тоже можешь принять участие. Расскажи какую-нибудь историю из жизни психов.

– Грешно смеяться над больными людьми, – насупился Иван. – Неужели ты, Люба, правду о врачах решила написать? Круто!

Искренний интерес к ее творчеству пролился целительным бальзамом на Любины душевные раны. Ни Зоя, ни тем более Иван не смотрели ее сериалы и мелодрамы, но они не считали ее труд позорным и недостойным.

– Не хочешь про психов, расскажи хотя бы про секс. – Зоя протяжно зевнула.

– Не понял?

– Редактор дал Любе задание сделать сценарий эротичным, а всем известно, что Иван Сергеевич Анциферов настоящий эксперт в этом вопросе. Ну-ка скажи, что наводит тебя на мысли о сексе?

– Ты, – немедленно прозвучал ответ.

Зоя скептически приподняла бровь:

– Допустим. А если обобщить твой предыдущий опыт? Что тогда?

– Тогда бабы.

– Какие?

– Практически любые.

– Видишь, Люба, с кем приходится иметь дело? Никакого креатива.

– Я вообще-то ориентируюсь на женскую аудиторию, – сказала Люба. – Понять бы, что им нужно…