Книга Искусство ката - Николай Рагрин

– Подожди, дед, если и в нашем мире интеллект уже ведёт свою борьбу, то именно ты должен быть первым объектом нападения для него.

– Тут ты прав. Мы с ним давно воюем! – почему-то весело воскликнул дед. – Но я пока ему не по зубам. Я вовремя распознал его. И что касается лично меня, то это больше игра, чем схватка. Он предсказуем, как любая машина, так как у него, как у любой машины, отсутствует воображение. Просто очень умная и свихнувшаяся, но всё равно машина. Он, как компьютер, работает только в рамках своей программы. А у меня, кроме моего ума, под рукой ещё и аналитический ресурс большого количества институтов, и не в одном мире. Но мы ещё не научились делать такие «умные» машины и не скоро научимся. Очень много сил ушло, чтобы определить его слабое место, так сказать, ахиллесову пяту. Вот здесь по-настоящему пришлось попотеть. И моя врождённая способность предвидения грядущих событий заставляла меня спешить, и, как оказалось, не зря, только-только успели.

– Выходит, ты и мне заранее уготовил роль в этой борьбе? – спросил Дик, правда, не без сомнения в голосе.

– Не совсем так, но в чём-то ты прав. Моя интуиция подсказала мне путь твоего воспитания, но вначале я понятия не имел, зачем. Мы ведь совсем недавно окончательно разобрались в ситуации.

– Как недавно? – думая о чём-то своём, спросил Дик.

– Я догадываюсь, о чём ты думаешь. Это совпало с твоим возвращением с востока. В дальнейшем ты действовал уже по моей программе, правда, не зная об этом. Извини, но так было нужно для общего дела. Ты не должен обижаться на меня. Да и, я уверен, это было не самое скучное время в твоей жизни.

– Понимаю. Вроде бы я должен быть благодарен тебе. Но извини, не могу. Неужели нельзя было всё рассказать сразу, ты же всё знал при нашей первой встрече.

– Я и не ждал от тебя ничего другого. По большому счёту я не должен был даже надеяться на твоё хорошее отношение ко мне. Я ведь оставил тебя одного практически с рождения. Ты рос, не зная любви и привязанности родных, любящих тебя людей. Я не дал тебе то, что мог бы дать – свою любовь. Не знаю, послужит ли оправданием для меня то, что я и себя лишил твоей любви. Но я и не собираюсь оправдываться, дело того стоило, как оказалось. Ты спрашиваешь, почему я не рассказал тебе всё при первой встрече. Но я же не знал тебя. Все те тесты, которые ты проходил постоянно, не догадываясь об этом, не могли раскрыть всех тайников твоей души. Я не знал, как ты себя поведёшь в совершенно неадекватной ситуации. А, согласись, она именно такая. Так что, может быть, тебе будет легче меня понять, если ты будешь считать последние события последней проверкой, последним тестом. Кстати, ты и эту проверку выдержал с честью, и я был уверен в этом, но не мог поступить иначе.

Несколько бессвязная речь деда, совсем непривычная для него, говорила о глубоком волнении, хотя ни выражение лица, ни голос никак не выдавали этого. Правда, взгляд был устремлён в сторону, может быть, чтобы не выдать волнения блеском глаз. И Дик был благодарен деду за это.

– Ладно, дед, я же сказал, что умом тебя понимаю, остальное как-нибудь переживу. Может быть, на твоём месте я бы действовал так же.

«Ты всё-таки не простил меня, внук, я и это предвидел, но такая уж наша с тобой судьба. Дай-то Бог, чтобы в дальнейшем наши с тобой пути не расходились», – с бесшумным вздохом подумал дед.

– Выходит, покушения на мою жизнь – дело рук твоих сподвижников, и к интеллекту болота никакого отношения не имеют. А те пятеро парней с пудовыми кулаками, чьих рук дело? – задал давно мучавший его вопрос Дик.

– Последний прецедент с тобой, впрочем, как и с Ором, и с мастером Капом, дело рук нашего общего врага, – сказал дед, предупреждая следующий вопрос Дика, – мы контролировали ситуацию, не мешая действию идти своим чередом. Конечное, смерти Ора или мастера Капа мы не допустили бы, но везение также много значит для воина, как и для спортсмена. Поэтому в конечном итоге выбор пал на них. А что касается тебя, в этом случае я нисколько не сомневался в мастерстве учителя. Но что до остальных покушений на твою жизнь, тут ты не совсем прав. Интеллект болота легко распознает гнилые души, и они становятся послушным инструментом в его руках, даже не подозревая об этом. Но он всего лишь помогает им претворить в жизнь свои самые неблаговидные мысли и желания. Это не идёт вразрез с его программой. Такая участь постигла и некоторых из моих соратников по бизнесу. Поэтому так важно в борьбе с ним иметь чистыми душу и помыслы свои.

– Но ведь безгрешных людей нет, дед. Каждый человек в принципе может стать его инструментом. Как же с ним бороться?

– Это и так, и не так, – улыбнулся каким-то своим мыслям дед, – если, например, у меня главное желание противоборствовать ему, как же я стану орудием в его руках? Настоящие борцы по духу, как правило, имеют лишь одно желание – претворение в жизнь своих новаторских идей, того, с чем и вышел на борьбу наш противник. Поэтому непосредственно тех, против кого ведётся война, сделать инструментом в своих руках он не в силах, этот инструмент, по его мнению, направлен против него самого. Вот ему и приходится использовать других людей, а это совсем непросто. Люди очень противоречивы. Порой и сами с собой справиться не могут. Не надо думать, что так просто заставить человека сделать что-то определённое без очень сильного, скажем, маниакального на то желания. Но я уже говорил, у нашего противника очень большие, почти безграничные возможности, поэтому не глядя ни на что, ему кое-что удаётся. И это сейчас, когда он ещё не вошёл в полную силу. Я боюсь думать, что будет, когда свихнётся центральный интеллект. Вы наша последняя и единственная надежда, Дик, – закончил беседу дед, – пошли спать, я устал, слишком много эмоций.

– Но он может войти в полную силу во время нашей борьбы с ним. Хватит ли у нас сил?! – воскликнул Дик.

– Главное, чтобы хватило доброты, – услышал он ответ.

«Доброты к свихнувшемуся монстру?!» – в недоуменье подумал Дик, вскинув руку в желании остановить деда.

Но останавливать было некого, дед словно растворился в ночи.

Учитель и Дик

– Сэнсэй, – подал голос опомнившийся Дик, – во время нашей первой встречи, после того как вы вытащили меня из рук «весёлой» компании, пришедшей по мою душу, вы объяснили мне, что искусство каратэ состоит из двух равно значимых частей: искусства проникающего удара и искусства ката. Вы тогда сказали, что одно без другого существовать не может. Я владею первой частью, но вот Ор и мастер Кап нет. Сначала их нужно научить этому, а уже потом обучать ката.

– Да, одно без другого существовать не может, это так, – ответил Дику учитель, – но у нас нет времени на раздельное обучение. И потом есть ещё одно, о чём я не говорил вам. Искусству проникающего удара можно обучиться, не владея искусством ката, что и произошло с тобой, Дик. Но вот что касается ката, здесь дела обстоят несколько иначе. При обучении технике ката одновременно происходит освоение техники проникающего удара. В Японии даже есть школы, в которых ученики занимаются только изучением и освоением искусства ката, и только этому посвящают всё время тренировок. Дело в другом. Ката не укрепляют ударных частей рук и ног. Вот этому вы посвятите свободное от занятий со мной время, и моим помощником, учителем своих друзей в этом будешь ты. Ты практически всю жизнь занимаешься единоборствами, тебе и карты в руки. А я в это время буду заниматься сам, мне тоже надо поддерживать форму.