Книга Зеленый Марс - Ким Стэнли Робинсон

С тех пор он больше не трогал их и старался держаться подальше от окна. По утрам он одевался и быстро покидал комнату, направляясь на вводные лекции, которые вела Адриенна. К их группе присоединились еще около двадцати новичков. Арт обедал с некоторыми из них, после чего проводил остаток дня, осматривая город и всерьез работая над своей походкой. Однажды ночью он послал Форту зашифрованный рапорт: «На Марсе, прохожу курс вводных лекций. Шеффилд – приятный город. В моей комнате есть окно». Ответа не было.

Как-то раз Адриенна привела их в одно из зданий «Праксиса», целый комплекс которых располагался как в самом Шеффилде, так и выше, на восточном краю, где они встретились с людьми из Транснационального Марсианского Подразделения. Представительство «Праксиса» на Марсе было гораздо больше такового в Америке. Во время своих полуденных прогулок Арт пытался оценить относительную силу транснационалов – просто по вывескам на зданиях. Там присутствовали все крупнейшие имена: «Армскор», «Субараси», «Ороко», «Мицубиси», «Севен Свидз», «Шеллалко», «Гентин» и так далее – каждая компания занимала комплекс зданий или даже целый квартал. Очевидно, все они были здесь из-за нового лифта, который снова сделал Шеффилд самым важным городом на планете. Они вливали в город деньги, строя свои подразделения под поверхностью Марса и возводя целые пригороды под куполами. В этом строительстве богатство транснациональных корпораций становилось очевидным, кроме того, подумалось Арту, оно проявлялось и в том, как передвигаются люди. Многие прохожие прыгали по улицам так же неуклюже, как и он: прилетевшие сюда бизнесмены, или горные инженеры, или кто-то вроде того, – все нахмуренные и сконцентрированные на процессе ходьбы. Не сложно было вычленить в толпе и высоких юных уроженцев Марса с их кошачьей грацией, но в Шеффилде они встречались редко, и Арт невольно задумывался, как обстоит дело на всем остальном Марсе.

Что касается архитектуры, пространство под куполом стоило баснословно дорого: возведенные здания были громоздкими, часто кубической формы, и занимали все отведенное под них место, вплотную подбираясь к улице, а то и к куполу. Строители планировали создать лишь сеть из десяти треугольных площадей и широких бульваров, а также разбить изгибающийся вдоль края кальдеры парк, вместо того чтобы превращать город в бесконечное скопище толстых небоскребов, облицованных полированным камнем всех оттенков красного. Это был город, построенный для бизнеса.

Арту казалось, что «Праксис» собирается отхватить неплохой кусок этого бизнеса. «Субараси» был главным конструктором лифта, а также нескольких лифтовых капсул и части системы безопасности. Все эти ассигнования, как выяснил Арт, были сделаны комиссией, носившей название Временное Правительство Организации Объединенных Наций, которая должна была быть частью ООН, но на самом деле контролировалась транснационалами. «Праксис» в составе этой комиссии вел себя так же агрессивно, как и все прочие. Уильям Форт, возможно, и был заинтересован в биоинфраструктуре, но и обычная инфраструктура лежала отнюдь не за пределами поля деятельности «Праксиса». Его подразделения строили системы водоснабжения, железные дороги, города в каньонах, ветрогенераторы и ареотермальные заводы. Последние два направления рассматривались как основные, поскольку орбитальные солнечные коллекторы и атомная станция на Земле Ксанфа выходили из строя слишком часто, не говоря уже о реакторах на быстрых нейтронах старого поколения. Но местные энергетические ресурсы оставались специализацией дочерней компании «Праксиса» – «Сила Земли», этим они и занимались, усердно работая в малонаселенных районах.

Местное подразделение «Праксиса» по утилизации, марсианский эквивалент «Дампмайнз», называлось «Уроборос» и, как и «Сила Земли», было довольно маленьким. По правде говоря, люди из «Уробороса» сразу сообщили Арту, когда он встретился с ними однажды утром, что на Марсе отходов совсем не так уж много. Почти все проходило вторичную переработку и использовалось в создании сельскохозяйственных почв, так что свалка каждого поселения представляла собой, скорее, склад для разнообразных материалов, ожидающих особой переработки. Поэтому «Уроборос» делал деньги на том, что находил и собирал мусор и отходы, работать с которыми по тем или иным причинам было сложно: токсичные, брошенные или просто неудобные, – а потом искал способы их переработки.

Команда «Уробороса» в Шеффилде занимала целый этаж подземного небоскреба «Праксиса». Компания раскапывала старый город еще до того, как руины были бесцеремонно сброшены за край кальдеры. Человек по имени Зафир, возглавлявший проект по переработке упавшего троса, вместе с Адриенной сопроводил Арта на железнодорожную станцию, где они сели на местный поезд и совершили короткую поездку на восточный край обода, к линии пригородных куполов. Под одним из куполов располагались склады «Уробороса», и прямо перед ним, среди многих других машин, стоял воистину гигантский подвижный завод по переработке, названный «Чудовище». Рядом с ним «Супер-Рэтджис» выглядел как компактное авто. Это было скорее здание, а не машина, практически полностью роботизированное. Другое «Чудовище» уже работало, перерабатывая трос в западной части Фарсиды, – Арт планировал выдвинуться туда, чтобы проинспектировать его на месте. Так что Зафир и пара техников показали ему экспериментальную машину внутри и снаружи, закончив обзор в просторном отсеке на вершине, где были предусмотрены жилые комнаты для возможных посетителей.

Зафир с энтузиазмом рассказывал о находках на западе плато Фарсиды.

– Конечно, основной доход мы получаем за восстановление углеродных нитей и алмазного геля геликоидальных трубок, – говорил он. – Также мы неплохо справляемся с брекчиевидными уникальными преобразованиями в том полушарии, где завершилось падение. Но вас наверняка заинтересуют фуллерены. – Зафир был экспертом в крошечных углеродных геодезических сферах, называющихся бакминстерфуллеренами, и с энтузиазмом пел им дифирамбы. – Температура и давление в зоне падения в западной Фарсиде оказались схожи с теми, что используют при производстве фуллеренов методом холодного синтеза. Теперь на стокилометровом отрезке углерод в нижней части кабеля состоит почти полностью из фуллеренов. Преимущественно шестидесятиатомных, но есть и тридцатиатомные, и несколько разновидностей супермолекулярных.

Некоторые из супермолекулярных комплексов образовались, когда атомы других элементов были заперты в углеродных структурах. И эти «заполненные фуллерены» могли бы пригодиться при производстве композитных материалов, но изготавливать в лабораториях их чрезмерно дорого, поскольку для этого требовалось много энергии. Так что это была хорошая находка.

– Ваша ионная хроматография понадобится, чтобы рассортировать весь набор супермолекулярных комплексов, – добавил Зафир.

– Ясно, – сказал Арт.

Он занимался ионной хроматографией, когда делал анализы в Грузии, – более удобного предлога, чтобы послать его в малонаселенные районы Марса, и быть не могло. Так что следующие несколько дней Зафир и другие техники учили Арта обращаться с «Чудовищем», а после этих занятий они вместе ужинали в маленьком ресторане под пригородным куполом на восточном краю кальдеры. И каждый раз после заката они любовались великолепными видами на Шеффилд – тридцатикилометровую дугу, сияющую в сумерках, словно лампа, приколоченная к черной бездне.