Книга Ящик Пандоры - Мэри Шелдон

Конечно, ни перед чем.

И он тоже. Снова и снова наседает на меня с разговорами о Мисс Ящик.

— Почему ты не хочешь нас познакомить? Вдруг что-нибудь выйдет? У меня мог бы появиться постоянный агент.

Я говорю, что надо подождать.

— Мне надо сперва о своей шкуре подумать. Я не могу ее раскручивать на столько одолжений сразу.

— Какие одолжения? — он просто в ярости. — Я, черт возьми, классный каскадер.

Но падать ты не умеешь. Что за каскадер, который не умеет падать?

— Ну что ты заладил одно и то же? Я поговорю с ней о тебе, обещаю, но дай мне время.

Он, похоже, не слишком удовлетворен моим ответом, но больше об этом не говорит. Мне хочется, чтобы он вообще выбросил это из головы и не приставал ко мне с подобными просьбами. Я не хочу, чтобы они встречались. У меня плохое предчувствие. И ведь она тоже интересуется Троем, ей все время хочется что-нибудь про него узнать. Только от меня она ничего не добилась. Я всегда меняю тему разговора, даже имя его ни разу не упомянула. Может, у меня паранойя, может, в этом ничего такого нет, может, стоит преодолеть себя и познакомить их? Но я не хочу, и все.

Из Сиэтла позвонила Сюзанна. Элен вчера умерла.

Я все утро вспоминала ее, и на меня напала жуткая хандра. Элен была подружка — лучше не придумаешь. Всегда готова на любые авантюры. Покурить в раздевалке спортзала, спрятаться где-нибудь от монахинь. Ко мне она всегда относилась по-особому. Ты, Лори, оставишь всех нас далеко позади. Не знаю, чем будешь заниматься, но ты станешь знаменитой. Обещай, что вспомнишь тогда обо мне, ладно?

Последний раз я видела ее, когда она залетела. Ее перевели в школу-интернат. Заливаясь слезами, она говорила, что никогда не забудет меня, просила присматривать за Сюзанной. И на прощанье поцеловала меня в губы.

Сюзанна сказала, что под конец она очень страдала от боли, и смерть стала для нее избавлением. И еще сказала, что из-за химиотерапии Элен совершенно облысела.

Даже не могу представить себе это.

Я спросила Сюзанну, вернется ли она теперь в Лос-Анджелес, и она ответила, что останется в Сиэтле.

— Скажи своей подруге, что она может перевести аренду квартиры на себя, если хочет.

Звоню Ящику, говорю, что сестра Сюзанны умерла и она может оставить квартиру за собой.

— Ах, Лори, как это все ужасно! Мне очень жаль. Надо бы послать цветы.

Ну что ты все врешь, тебе же ничуть ее не жаль. Ты и в глаза ее не видела. Поди, рада-радешенька заполучить квартиру.

Вместо Сюзанны — Мисс Ящик. Так продешевить, черт.

Тоска смертная. Элен не выходит из головы, все время вижу, как она идет по улице и ее длинные волосы развеваются на ветру. Ненавижу эту сраную жизнь. Мне нужно, чтобы случилось что-нибудь хорошее, сейчас же, немедленно, а не все это дерьмо.

Звонит Мисс Ящик. У нее сломалась машина, и она не может добраться до офиса. Нужно срочно скопировать несколько контрактов, не могу ли я попросить об этом Гари? Я говорю, что сама справлюсь.

Как хорошо выбраться из конторы. Доезжаю до Крещент-сквер, сдаю контракты и говорю, что подожду, пока все подготовят. Можно зайти в парфюмерный магазин, купить новую подводку для глаз. И в соседнюю дверь — за пирожком. Но тут кто-то хлопает меня по спине. Уличный попрошайка? Я оборачиваюсь и глазам своим не верю — Трой! Никогда еще не случалось наткнуться на него, когда мне так паршиво.

Он целует меня в шею.

— Что ты здесь делаешь?

— Я тут должен был кое с кем встретиться, но не получилось. Так что теперь я свободен почти весь день.

Его рука сдвигается на мой зад.

Я говорю, что тоже свободна. Звоню Мисс Ящик, подпускаю в голос дрожащие нотки:

— Мне что-то нехорошо, по-моему, я заболела. Я приехала в копировальную мастерскую, и у меня так закружилась голова. Еле на ногах держусь.

Трой сжимает мои ягодицы. Мисс Ящик верещит в трубку:

— Какой ужас, Лори, ни о чем не беспокойся. Я возьму такси, сама заберу контракты. А ты сию минуту поезжай домой и ложись. Сможешь сама доехать? Или прислать Гари, чтобы он тебя довез?

Трой щекочет мне ухо языком.

— Нет-нет, не надо. Я сама доберусь. Увидимся завтра.

Надо быстро сматываться, пока она не приехала. Везу Троя к себе. Обожаю заниматься этим днем. Получается, будто воруешь время — самый кайф.

А потом, когда мы оделись, Трой сказал:

— Может, пойдем куда-нибудь развлечься? Скажем, в музей Рипли «Хотите верьте, хотите нет».

Для меня это сомнительное развлечение, но пусть.

Трой там просто балдеет. Носится туда-сюда и тащит меня ко всем экспонатам. Прямо как ребенок. Мне это до фонаря. Терпеть не могу всякие уродства. Но одна вещица мне и правда нравится. Японская туфелька. Длиной всего три дюйма, женщинам приходится надрезать ступню и укорачивать пальцы, чтобы носить такую. Бред, конечно, но я все время возвращаюсь к ней, так она хороша.

Мы заходим в магазин сувениров при музее — а там продается копия этой туфельки. Трой покупает ее мне, и я без ума от счастья. Не так часто он балует меня подарками.

Мы покупаем немного суси и снова едем ко мне. У Троя в три часа проба, и времени у нас мало. Я целую его на счастье, и в результате прослушивание оказывается под угрозой срыва. И все-таки ему приходится уйти.

После его ухода снова становится тоскливо. Сегодня все вышло так чудесно! Как хочется, чтобы так у нас было всегда. Может, дело во мне? Я все время забываю, какой он, в сущности, ребенок. Я слишком всерьез его воспринимаю, он раздражается. Мне не хватает легкости. Нельзя все время изводить его, пытаться изменить. Пусть он просто будет.

Чтоб он провалился, проклятый.

Какого черта? Сколько можно саму себя водить за нос? Никогда он не изменится, никогда это не кончится. Мы сидели во «Флингс», что-то пили, все было под контролем. И тут входит эта девица, жалкая тварь с обвисшими сиськами, и прямо к нему, как будто меня здесь вовсе нет. Помнишь меня», — спрашивает. На съемках в Санта-Фе она работала помощником режиссера. Да насрать, кем она там работала. Она все гнала и гнала свою парашу, а я все ждала, когда Трой как-нибудь отошьет ее, но он на редкость терпелив.

Только бы мне не завестись, Трой этого терпеть не может. Сучка наконец отваливает. Я пытаюсь вернуться к тому, на чем нас прервали, но он явно не в своей тарелке. Неужели все думает об этой девице? Наконец говорит, что ему надо отлить, но голос какой-то не такой. Смотрю за ним, пока он не скрывается в сортире. Сама я остаюсь у стойки бара. Один за другим подваливают парни.

— Привет, красотка, потанцуем?

Я отказываюсь, но настроение улучшается. Я буду в норме, когда Трой вернется. Но он все не возвращается.