Книга Эта сияющая земля - Розалинда Лейкер

Внизу, там, где располагалась кухня, треснула половица. Теперь она убедилась, что в доме кто-то находился. Это мог быть только немецкий солдат, который решил поживиться здесь чем-нибудь. Она быстро выключила свет. У нее не оставалось времени, чтобы вернуть на место деревянную панель, которую она сняла. Она положила приемник обратно в тайник, в спешке ударившись об угол. Затем в темноте она нашла картину и повесила ее на место. Кухонная дверь открылась, со стуком ударившись о стену.

Она затаила дыхание, страх сковал ее. На полу лежала деревянная панель, которую она не успела установить, и теперь ее могли обнаружить. Вошедший включил фонарь, и свет упал на ступеньки. Она стала красться, словно змея и, оказавшись в спальне, захлопнула за собой дверь. Согнувшись, она подбежала к кровати и спрятала панель под матрас, успев как раз вовремя, потому что в этот момент с треском распахнулась дверь. Свет ударил в лицо, и Джоана увидела направленный в ее сторону револьвер. Инстинктивно закричав, она бросилась на пол около кровати.

— Боже мой! — раздался голос Стефена. — Это ты!

Он нашел выключатель и включил настольную лампу. Комната наполнилась мягким светом. Он не сразу заметил ее, потому что она сидела, прижавшись к стене около кровати.

— Джо? — Он засунул пистолет в кобуру, прикрепленную к ремню на брюках, и убрал в карман фонарь.

Он подошел к ней, а она продолжала сидеть, опустив голову и сцепив руки. Стефен присел рядом.

— Ради бога, посмотри на меня, — потребовал он.

Всего несколько минут назад он готов был убить ее. При мысли об этом у нее начали стучать зубы, и она не могла унять дрожь в теле. Ей хотелось закричать, чтобы он не прикасался к ней, ушел отсюда, оставив ее одну. Он снова назвал ее по имени, пододвинувшись ближе, и она ощутила запах уличного холода от его одежды, от его кожи и волос. Все ее чувства обострились до предела. Когда он сжал ее руку, она вздрогнула, резко подняв голову, и посмотрела на него глазами, полными ужаса. Он был бледен. Потом, поддавшись взаимному порыву, они обнялись, упали на кровать. И в бешеной страсти впились друг в друга.

Она закрыла глаза, он лежал рядом, не дыша. Вдруг из ее глаз брызнули слезы. Положив ладони ей на лицо, он вытер слезы с ее щек.

— Не плачь, Джо. Сейчас все хорошо. — Он покрыл ее лицо поцелуями. — Я никогда никого не любил, пока не встретил тебя. Ты — смысл моей жизни, моя любовь, мое сердце, моя дорогая.

Слушая его голос, она ощутила спокойствие, которое пришло на смену шоку. Ночь до рассвета они провели вместе.

Глава 8

Рольфа и его товарищей посадили в вагоны для перевозки скота. Всего тысячу триста учителей арестовали и отправили на север в концентрационные лагеря. Лишь немногие, кто вступили в Нацистскую организацию учителей или страдали от тяжелых болезней, избежали этой участи.

Поезд замедлил ход, и люди в вагонах, уставшие и измученные голодом, зашевелились. Рольф приник к щели и увидел, что они находятся в пригороде Тронхейма. Здесь он провел студенческие годы и никогда не думал, что вернется сюда в таком качестве. Дергаясь и пыхтя, поезд остановился. Раздался лязг засовов, после чего дверь вагона открылась, и людей ослепил яркий дневной свет.

— На выход! На выход! — заорали охранники, стоявшие с винтовками в руках.

Рольф спрыгнул на землю. Тех, кто передвигался медленно, немцы подталкивали винтовками. Здесь находилось пятьсот учителей, остальных переправляли пароходом далеко на север. По возрастному признаку людей не разделяли, и рядом с ним оказался пожилой директор школы.

— Как вы себя чувствуете? — спросил Рольф еле слышно, так как разговоры были строго запрещены.

— Кое-где синяки, но, слава богу, кости вроде целы. К счастью, я всю дорогу проспал на соломенной подстилке и сохранил силы. Вы очень добры, что интересуетесь.

Пожилой человек держался с достоинством. Его, как и многих других, силой выволокли из кабинета на глазах у перепуганных учеников.

Ожидая, пока остальные построятся, Рольф подумал о сестре. Он, полагаясь на ее сообразительность, надеялся, что она нашла радиопередатчик. Джоана поймет, что должна связаться с кем-то из участников освободительного движения.

В начале колонны послышалась команда:

— Вперед, шагом марш!

Во время ареста всем выдали лагерную форму — тускло-коричневую болтающуюся одежду и военные шапки с пуговицей наверху, расстегнув которую можно было закрыть уши в мороз. Такая защита понадобилась, когда они прибыли в Киркенес, находившийся вблизи от финской границы. Весна придет сюда не раньше чем через месяц, а пока что стояли страшные холода. Единственным утешением для Рольфа было то, что их отправили хотя бы в другую часть их страны, а не в Германию, как многих других. В первый день заключения учителя, наполовину еврея, вывели из строя и объявили, что он вместе с другими норвежскими евреями будет отправлен в Освенцим.

Следуя строем к гавани, Рольф рассматривал город, который был застроен домами восемнадцатого века, похожими на свадебные торты, а вдали виднелся шпиль собора Нидарос. Все широкие и узкие аллеи были знакомы ему с того времени, когда он катался по ним на велосипеде. Иногда у него на раме сидела Солви, и ее непослушные волосы щекотали ему лицо. Было огромной удачей, что девушка, в которую он был влюблен еще с гимназии, поступила с ним в один колледж. Они целиком отдавались учебе, развлечениям и любви. Но их отношения прервались из-за аборта. Он ничего не знал об этом. Солви вернулась в колледж после каникул, когда до конца учебы оставалось совсем немного. За это время она полностью изменилась — от ее прежней веселости не осталось и следа. Он не простил ей этот поступок, и они стали постоянно ссориться.

— Перестань говорить, что мы могли пожениться! — кричала она на него. — Я не хочу за тебя замуж. Мы бы не смогли жить вместе. Разве тебе не ясно?

Он был не в состоянии понять ее. В университете они не общались, и в последний раз он видел ее на железнодорожной станции, когда они разъезжались по домам. Уже кто-то другой обнимал ее за талию, и она выглядела невеселой. Душевная рана, которую она нанесла ему, была еще слишком глубока, чтобы подойти и сказать ей несколько слов, попытаться хотя бы сохранить дружеские отношения. Позже он узнал, что она эмигрировала в Штаты и собиралась сначала остановиться у родственников в Северной Дакоте. Сейчас он был рад, что она избежала оккупации.

У пристани стоял маленький деревянный корабль. Прочитав название, Рольф вспомнил, что именно на нем Эрик проходил службу. Во времена, когда корабль курсировал вдоль побережья, он перевозил до ста пятидесяти пассажиров. Сейчас ему предстояло принять на борт пятьсот человек и еще пятьдесят охранников.

— Думаю, мы поплывем вопреки всем правилам безопасности, — произнес Рольф, обращаясь к своему соседу.

Это оказалось еще хуже, чем он предполагал. Люди набивались на борт до тех пор, пока не стало возможности пошевельнуться. Они плыли в тяжелейших погодных условиях. Их почти не кормили, а охранники, сами страдавшие от морской болезни, обращались с ними жестоко. Рольф оказался в темном помещении корабля, куда проникала лишь слабая полоска света. Его не тошнило, но многие мучались от морской болезни. Они плыли тринадцать дней, вместо положенных четырех.