Книга Желанное дитя - Лиза Скоттолайн

Кристина ждала, чувствуя, что он уже подходит к моменту истины. По крайней мере она надеялась, что это так.

– Позвольте, я расскажу вам кое-какие факты о банках спермы, об этой индустрии – а вы можете мне поверить, это именно индустрия. Это крупный, очень крупный бизнес. И по моему мнению – совершенно беззаконный. Такой же беззаконный, как джунгли. – Гэри пожевал свою губу. – Нет никаких законов относительно анализов и тестов, применяемых банками спермы этой страны. Есть кое-какие рекомендации Управления по контролю лекарственных средств и продуктов питания США, но они касаются только контагиозных или инфекционных заболеваний, таких как венерические болезни или ВИЧ, на которые и проверяли вашего донора 3319.

Кристина вздрогнула при упоминании их донора – она вдруг поняла, что Гэри читал их историю болезни. Вероятно, Маркус дал ему ее.

– Существуют только две профессиональные ассоциации, это Американская Ассоциация Репродуктивной Медицины и Американская Ассоциация Банков Тканей, которые могут хоть как-то влиять на банки спермы и анализы, и тесты, проводимые ими. Они рекомендуют дополнительные анализы и исследования, такие как генетический скрининг, например, но это только рекомендации. Рекомендации – а не законы. – Взгляд Гэри был полон негодования. – На практике получается, что банки спермы – это мульмиллионный бизнес со своими собственными законами. Они сами себе начальники. Они – короли джунглей.

Кристина подумала, что, возможно, недооценила Гэри: он, при всей своей претенциозности, несомненно, был умен и проницателен.

– Мы приближаемся к сути. – Гэри посмотрел Кристине прямо в глаза. – Итак, нет абсолютно никаких законов, предписывающих Хоумстеду или любому другому банку спермы проводить психологические тесты для потенциальных доноров спермы. И поскольку подобные исследования стоят денег – они их не проводят. Никто не заставляет их тратить на это деньги – вот они и не тратят. Это же бизнес. И им нужно получить максимальную прибыль. Поэтому они не хотят тратить деньги на то, что делать, по большому счету, не должны.

Кристина сглотнула.

– Так что они сажают симпатичных девушек за стол – и те проводят интервью с донорами. Эти девушки – выпускницы колледжа. Разве этого достаточно? Нет. У этих девушек нет научной степени по психологии. У них нет степени магистра по социальной работе. Они не являются профессиональными психиатрами, – Гэри снова метнул на своих собеседниц гневный взгляд: – Разве такого интервью достаточно?! Нет. Это не психологическое обследование. Это даже не оценочный личностный тест, который проводит психолог или психиатр в течение полутора часов после клинического обследования.

Кристина понимала, о чем он говорит – и не могла не соглашаться с ним.

– Некоторые банки, такие как Хоумстед, используют тесты Майерса-Бриггса. Но это не замена психологическому исследованию! Это тест, который помогает выявить особенности темперамента или склонность к какому-то виду деятельности, но он не скажет вам, есть у вашего потенциального донора психические отклонения.

– Что это значит?

– Это значит, что в отличие от настоящих психологических обследований этот тест не покажет вам, что у вашего донора есть психические расстройства, такие как депрессия или тревожность, что он, возможно, слышит голоса или что-то вроде того, что у него ОКР (обсцессивно-компульсивное расстройство) или любые другие расстройства. Некоторые банки используют совсем уж «левые» тесты, состряпанные непонятно кем на коленке, которые якобы дают исчерпывающую психологическую характеристику испытуемому. Вы, наверно, сами видели такое онлайн, в других банках. Видели?

– Да, – кивнула Кристина, вспомнив, что и правда видела.

– Ни эти тесты, ни эти интервью не имеют никакого отношения к настоящей психиатрии или психологии. Никто из этих симпатичных дамочек, которые имеют, возможно, диплом по искусствоведению или кулинарии, не в состоянии идентицифицировать социопата, не говоря уже о том, чтобы его остановить.

Кристина почувствовала, как по спине у нее побежали мурашки. Лорен взглянула на нее с тревогой, но ничего не сказала.

– Еще одной важной составляющей настоящего психологического теста является то, что его можно и нужно повторить. Это называется «ретестовая надежность». Другими словами, результаты теста считаются достоверными тогда, когда повторный тест дает те же результаты, что и первичный. Для доноров яйцеклеток такие тесты проводятся – а вот для доноров спермы нет.

– Почему?

– Потому, что забор яйцеклетки – процедура куда более инвазивная и сложная, чем сдача спермы. Доноры яйцеклеток должны пройти циклы ЭКО, и только потом яйцеклетка изымается из организма матери.

Кристина поняла.

– Донорство яйцеклетки – более доходный бизнес?

– Да, а сперму до недавнего времени можно было вообще сдавать анонимно, а заказчик мог заказывать нужные образцы сам – пока банки спермы не заняли эту нишу. Грубо говоря, все происходило с помощью кухонной спринцовки.

Кристина вспомнила, что ей рассказывали об этом лаборанты в «Начале Семьи».

– Никто не думал о последствиях, другими словами – не имело никакого значения, каким именно образом получена гамета, будь то яйцеклетка или сперма, все равно, а имело значение только желание клиента. Нет никаких разумных объяснений, почему доноры спермы не подвергаются таким же психологическим тестам, что и доноры яйцеклеток. – Глаза Гэри вспыхнули еще большим негодованием. – Больше того, ведь нет никакого регулирования в том, что касается частоты использования донорской спермы! Пациенты (или покупатели) – как вы – не обязаны отчитываться о возникающих дефектах и проблемах банку. Банк не обязан отчитываться о дефектах кому-либо еще, включая FDA. Поэтому ни у кого не возникает никаких подозрений, и они продолжают продавать образец, – Гэри покачал головой. – Ограничений на использование спермы того или иного донора не существует – это остается на усмотрение банка. Некоторые банки устанавливают лимит в 60 раз. Но я слышал, что в некоторых из них число использований спермы одного и того же донора доходило до 170!

Кристина вздрогнула.

– С финансовой точки зрения банкам не выгодно ограничивать количество использований образцов. Ведь выгоднее использовать их снова и снова, верно? В этом случае банк оплачивает лишь самый минимум анализов, которые делаются донору. Да и эти расходы некоторые банки пытаются компенсировать, заставляя доноров сдавать сперму в течение года.

Кристина этого не знала. Она думала, что доноры сдают сперму один раз. Голова у нее кружилась, и она подозревала, что Лорен чувствует себя сейчас не лучше.

– И вот именно потому, что банки живут по законам джунглей, с такими, как вы, и происходят всякие нехорошие вещи – с теми, кто просто хочет стать мамой. Вы уязвимы, вы слабы. Некоторые пытаются бороться, предъявляют иски. Я могу рассказать вам о недавнем случае с банком в Вайоминге, который продал сперму двадцатилетнего донора, и ребенок родился с муковисцидозом. Никто не удосужился сделать анализ на муковисцидоз донору спермы!